Голос из прекрасного далека. «Российский голос «Формулы-1» Алексей Попов провел в Сильверстоуне экскурсию для «Советского спорта»
СОБЫТИЕ ДНЯ. ФОРМУЛА-1
ГРАН-ПРИ БРИТАНИИ. ПОСЛЕСЛОВИЕ
Наш спецкор изучил, насколько глубоко Россия внедрилась в паддок «Формулы-1», и с сожалением выяснил, что русская речь там по-прежнему слышна только в комментаторской кабине Алексея Попова, чей голос уже лет двадцать прочно ассоциируется с ревом моторов.
ПАДДОК НА РУССКОЕ НЕ ПАДОК?
По сообщениям СМИ у меня в последние год-полтора сложилось ощущение, что Россия как-то сильно плотно вошла в этот очень узкий круг избранных, имя которому «Формула-1». Есть у нас теперь там и свой человек в кокпите — Виталий Петров, и своя команда — «Маруся». Словом, тут, в паддоке, русский дух, здесь Русью пахнет. Но при ближайшем рассмотрении не так все, конечно, оказалось.
Иду я вечером на презентацию в моторхоум «Маруси». Вот как догадаться, что это — наш, русский дом? Не по вывеске «Mаrussia Virgin Racing» — это уж точно. Хотя можно было бы, наверное, как-то последние шесть букв в слове «Mаrussia» графически выделить. И две маленькие декоративные ели, выставленные перед входом, тоже не березы средней полосы. Черно-красные фирменные комбинезоны членов команды, меню из хот-догов, чипсов, пива, вина и шампанского, ни одного слова по-русски за два часа ни от хозяев, ни от гостей — ну все мимо темы. Даже инженерного директора Николая Фоменко не было! Эх, сюда бы Куснировича Михаила Эрнестовича с его босковско-олимпийским размахом, чебурашками, икрой и водкой — вот содрогнулся бы этот их паддок!
Но паддок по всему на русское не падок. Родиной в доме родной команды пахнуло лишь дважды. В первый раз, когда во время приветственных выступлений то и дело отключался и в конце концов вовсе отключился микрофон. Во второй — когда показ мультфильма «Тачки-2», на презентацию которого пришел народ, так и не состоялся по необъявленным причинам. Впрочем, не заметил, чтоб кто-то еще, кроме меня, был этим обстоятельством шибко разочарован.
Виталий Петров страну нашу, как мне показалось, представляет более выпукло. Во-первых, в фамилии Петров не надо выделять никаких букв — и так все предельно ясно. Во-вторых, фамилия эта постоянно красуется в итоговых протоколах куда выше фамилий господ Глока и д’Амброзио (кто не знает — это люди, гоняющие за русскую «Марусю». — Прим. ред.). В-третьих, у него на комбинезоне нашита, а на машине нарисована эмблема «Лады» на видном месте. В-четвертых, он уже не тот мальчик для битья (болидов), которым был большую часть прошлого года. Он уже достойный муж, то и дело уверенно обгоняющий своего напарника — куда более искушенного Ника Хайдфельда, проводящего свой 12-й (!) сезон в «Формуле-1». И невооруженным глазом видно, что центр интереса иностранной прессы в «Рено» уже сместился от немца к нашему парню.
В общем, прогресс Виталия удивителен и стремителен. Но до настоящих корифеев ему, конечно, еще надо расти. Однако есть в «Формуле-1» еще один человек, благодаря которому с Россией в паддоке считаются с самого ее, России, основания. С ним вежливо раскланивается Михаэль Шумахер, к нему просится на интервью сам владелец «королевских гонок» Берни Экклстоун. Лично видел, как в пятницу по местным угодьям наматывал круги взмыленный пресс-офицер с криком: «Где Попов? Берни срочно хочет дать ему интервью!». Вы, конечно, уже догадались, что речь идет о «российском голосе «Формулы-1» Алексее Попове, ныне комментаторе «России 2», без которого не обошлись в этот раз и трансляции из Сильверстоуна-2011.
«НА ТВ ПРИШЕЛ 17-ЛЕТНИМ МЕТАЛЛИСТОМ»
— Здравствуйте, друзья! С вами — российский голос «Формулы-1»! — сказал как-то Алексей и выписал себе путевку в жизнь. Занимательную, наполненную гулом автомобильных моторов и любви к профессии. Имел он тогда в виду, естественно, не себя лично, а канал РТР, который тогда представлял. Но получилось, что придумал сам себе бренд на долгие годы.
Было это в 1992-м. Тогда его, единственного, пожалуй, в стране журналиста-газетчика, грамотно разбирающегося в «Формуле», привлекли к первой в истории нашего телевидения трансляции «королевы автоспорта».
— Это был Гран-при Испании, — вспоминает Попов. — Алексей Бурков тогда находился на месте событий. А мы с Василием Кикнадзе сидели в московской студии. Василий был ведущим, — все-таки страшновато им было сразу меня один на один с прямым эфиром оставлять. Так получилось, что до этого телевизионные коллеги знали меня только по подписи под газетными материалами. И когда увидели перед собой 17-летнего парня с длинными волосами и явными признаками металлиста в гардеробе... В общем, со своей стороны они, безусловно, рисковали. Но вроде бы все прошло удачно, и вот уже 20 лет, как я в эфире!
За эти два десятилетия Алексей, благодаря спецшколе отлично говорящий по-французски, успел поработать в Монако. Там он не только продолжал вести трансляции гонок для наших телезрителей, но и был главным редактором французской телепрограммы про автоспорт. Причем сам же вел ее и на русском, и на французском, и на итальянском. «Наверное, это вообще наследственная склонность к языкам, — объясняет Попов. — Еще английский знаю, совсем немного немецкий и испанский. Причем специально я ни один из них не учил. Так, чтоб репетитора нанимать или там курсы посещать».
«Я ФАНАТ ЭККЛСТОУНА!»
Обратно в Россию Алексей вернулся по зову того же Кикнадзе — затевался новый канал «Спорт», а кому на нем за «Формулу» отвечать, если не «российскому голосу»?
— Леш, — фамильярничаю по случаю нашего 20-летнего почти знакомства, — тебя в паддоке каждая собака знает. И ты, естественно, тоже всех. Кто тут самый милый собеседник?
— Любой ответ на этот вопрос будет неполиткорректен. Поэтому, кроме Петрова, фамилий называть не буду, — смеется Попов.
— А Экклстоун?
— Я фанат Экклстоуна. Со временем его все больше начинают критиковать, я же все больше уважаю.
— Почему?
— Ну реально великий человек — без преувеличения. Именно он сделал «Формулу-1» тем, чем она сейчас является. При этом в 80 лет сохраняет удивительную ясность мысли, острую реакцию, глобальное понимание всех происходящих вокруг процессов. Находясь в центре туго заверченного клубка недешевых интересов мировых автопроизводителей, умеет тушить все пожары, направлять конфликты в конструктивное русло. И, знаешь, когда его маленького моторхоума в конце паддока не будет, вот тогда я начну переживать за судьбу «Формулы-1».
— Какие темы вы с ним обсуждали в этот уик-энд?
— Разумеется, говорили о Сильверстоуне, но и о Сочи тоже.
— Русский пилот, русская команда, теперь еще Гран-при России... Как он вообще ко всему этому относится?
— Радеет, ратует, является инициатором многих процессов. Не только в отношении России, но и других новых рынков. Он мыслит глобально, совершенно не как британец.
— А ты сам как старожил «Формулы» как оцениваешь начало нашей экспансии? Все ли по уму?
— После 10 лет, проведенных за границей, я, как ни странно, стал мегапатриотом. Но патриотизм и идиотизм — разные вещи. Поэтому я рад, что мы пришли на эту территорию без кидания пальцев и работаем вдумчиво. Иной расклад гарантировал бы полный провал, скандал и уход с громким хлопаньем дверями. Ну нет у нас сегодня ни достаточного количества специалистов, ни технологической базы для того, чтобы самостоятельно обслуживать команду «Формулы-1». Хотя многим, конечно, хотелось бы, наверное, чтобы «Маруся» сразу стала такой полностью доморощенной. Но при грамотном подходе такое сейчас невозможно. В будущем — пожалуйста, но над этим надо много работать. Так же, как работала Оксана Косаченко над проектом под названием «Виталий Петров». И вот результат: отношение в паддоке к Виталику — как к равному. А не как к какому-нибудь выскочке-однодневке.
— Оксана тоже когда-то комментировала гонки на ТВ, может, и тебе...
— Я скорее всего не смогу. Нет у меня коммерческой жилки. Так что даже если кто и предложит быть менеджером, то, наверное, откажусь. Я вообще ведь мало за что берусь. Даже на телевидении. Не веду свой любимый хоккей.
— Почему, кстати?
— Потому что если что-то делать, то делать надо хорошо, профессионально. Чтобы делать профессионально, надо этим жить. Я уже живу «Формулой-1». Совмещение означало бы ослабление одного фронта и провал на другом.
— Ты настолько серьезно готовишься к репортажам?
— Без шуток: 24 часа в сутки все дни в году. Метод полного погружения: нет дня, чтобы я не читал новости, не анализировал их.
— Существуют ли непосредственно перед гонкой какие-то ритуалы?
— Обязательно в четверг надо пройти круг по трассе пешком.
— Зачем?
— Понять, почувствовать, увидеть своими глазами. Я же все-таки тоже гонщик, хоть и любитель.
— Так трассы, бывает, годами не меняются.
— Во-первых, по чуть-чуть все равно меняются. Во-вторых, ты ж спросил про ритуалы. Тем более здесь — это ж все-таки Сильверстоун!
— Вот все так говорят. А чем лично для тебя этот автодром особенный?
— Ну о чем ты говоришь! Мекка, абсолютно святое место для автоспорта, колыбель его — именно здесь 61 год назад прошел первый этап «Формулы». С этим местом, на мой взгляд, могут сравниться разве что Монако, Спа и Монца. Но Сильверстоун теперь прекрасен еще и тем, что в этом году открылся новый медиацентр. Условия для комментаторов — на высшем уровне!
«МОИ СОСЕДИ — КУЛТХАРД И БРАНДЛ»
Обычно Алексей не терпит гостей в своей кабине. На время гонки это вообще табу для всех. Полагаю, даже для Берни Экклстоуна. Однако для «Советского спорта» Попов делает трогательное исключение и приглашает меня на экскурсию в телевизионный мир «Формулы-1», взяв клятвенное обещание покинуть территорию не позже чем за полчаса до начала репортажа.
— Самое главное, — Попов проводит меня по длинному коридору к двери под номером 17, — теперь в Сильверстоуне кабины находятся в том же здании, что и медиацентр. Так только в Интерлагосе (в Бразилии. – Прим. ред.) еще и в Спа (в Бельгии. – Прим. ред.). Обычно же комментаторские места располагаются над главной трибуной напротив боксов. Бежать далеко, да и Интернет туда не добивает. А тут чудесно — включил компьютер — и сразу в курсе всего.
— Но у тебя ж тут и так целых три монитора! — замечаю, когда мы проходим внутрь.
— Да. Но один — это телекартинка. Причем именно та, которую видят телезрители в Москве. А второй и третий в режиме реального времени показывают быстроту прохождения кругов. Ну а в Интернете — новости. Я ведь оказываюсь здесь, как ты видишь, заблаговременно и, получается, оторван от внешнего мира. Правда, есть связь с Москвой. Основная, — Леша показывает на комментаторский пульт с наушниками, — и резервная, вот по этому простенькому телефону.
— А кто твои коллеги по этому коридору?
— В основном, как и я, просто журналисты, специализирующиеся на «Формуле-1». Но есть и человек шесть-семь бывших автогонщиков. У TF-1 — Жак Лаффит, «РАИ Уно» — Иван Капелли. Но самая уникальная ситуация — на «Би-Би-Си». Там комментируют сразу два гонщика — Дэвид Култхард и Мартин Брандл. Причем последний исполняет именно роль журналиста, а не эксперта.
— У тебя тут вообще мониторы пол-окна перекрывают — питлейн почти не видно. Наверное, на ногах весь репортаж приходится стоять?
— Когда как. И зависит это не от обзора вовсе, а от напряжения гонки. Иногда такие события происходят, что усидеть просто невозможно.
«БУДУЩЕЕ В «ФОРМУЛЕ» У НАС ЕСТЬ!»
Не приходится сомневаться, что та головокружительная картина, которая складывалась в английской гонке чемпионата мира, заставила Попова провести на ногах весь репортаж с первой до последней минуты. Увы, российские представители в который раз выглядели чужими на этом празднике автомобильной жизни: «Маруся», как обычно, плелась в хвосте пелотона, а Петров мужественно боролся с дождем, машиной, соперниками, но все равно проехал мимо очков. То есть усилий, в том числе и финансовых, затрачено море, а выхлоп, говоря по-автомобильному, слабенький. Поэтому у меня оставался к ветерану нашего формулического движения, единственной на сегодняшний день реальной российской звезде «Формулы-1» только один крайний вопрос: «А оно вообще нам надо?».
— Как государству? Как державе? На сто процентов надо — тут даже двух мнений быть не может, — уверяет Алексей.
— Зачем? Что России дает присутствие в этом круге избранных?
— Имидж. А он, как известно, — все. Своим присутствием здесь мы не только пытаемся закрепить за собой статус высокотехнологичной державы. Мы показываем, что мы равны с теми странами, кто здесь уже чего-то добился. Это очень важно. Ведь «Формула-1» — по-настоящему глобальный вид спорта. Единственная страна, где у нее, возможно, нет такой популярности, как везде в мире, — это США. И то только потому, что там очень сильны свои автогоночные традиции. В остальном по аудитории с «Формулой» могут соперничать только чемпионаты мира по футболу или Олимпийские игры. Только вот надо помнить, что эти мероприятия проходят раз в четыре года, а за это время «Формула» успевает провести 80 Гран-при. То есть получается, что она в десятки раз смотрибельней за этот период времени!
— Ну, надо пробиваться — значит, будем! Есть, по-твоему, кому?
— Про грамотность подходов «Маруси» и Петрова мы уже говорили. Если выдержат вектор, то все должно быть нормально. Миша Алешин уже сейчас потенциально готов к «Формуле», но ему пока не везет ни с менеджментом, ни с деньгами, ни с травмами. Подрастают и совсем молодые ребятишечки: например, очень хорош Даниил Квят из юниорской команды «Ред Булл». В общем, будущее есть!
