Сирена на обед, девушка из Ижевска и другие приключения нашего человека в Никарагуа
«Вива Путин! Вива революция!»
Что можно сказать про Никарагуа? Когда оказываешься на границе этого государства для въезда с российским паспортом, хочется как-то миновать эту страну и очутиться сразу в туристической Коста-Рике. Почему? Об этом достаточно подробно рассказали в предыдущем материале.
Но, путешествуя по стране, понимаешь, что в нее хочется вернуться. Хорошие дороги, качественные дома без шалашей на обочине, ощущение безопасности, великолепная природа и очень дружелюбные люди – все это отчасти заложено в генетике местного населения, отчасти создано благодаря достаточно тоталитарному строю. Здесь ощущается влияние сильной руки правительства, которое борется с присущим латиноамериканцам раздолбайством (иногда капитулируя): сильный контроль со стороны правоохранительных органов делает страну безопасной, начиная от передвижения по трассе с хорошей разметкой и дисциплинированными водителями и заканчивая улицами городов, по которым можно спокойно гулять в любое время дня и ночи.
Дорожная полиция постоянно дежурит на обочинах, следя за соблюдением правил. Улицы (во всяком случае город-герой Леон) патрулируют местные добровольцы со свистками во рту. В 7 утра над городом раздается сирена, похожая на сигнал тревоги ВВС. Но бояться нечего – так здесь звучит побудка. Сирена – значит скоро на работу. Еще одна сирена воет в середине дня, когда пора обедать. Это дисциплинирует.
Однако в сердцах людей все еще живет революция, на которой и строят патриотизм местные власти. Именно революции никарагуанцы обязаны нынешним строем. Если кубинская революция – это что-то из прошлого, то никарагуанская – дело совсем недавно минувших дней. Рядом с государственным флагом почти везде висит красно-черный, революционный. В городах открыты музеи революции, а на улицах до сих пор можно встретить ветеранов боев за свободу и независимость от западных держав.
«Вива Путин! Вива революция! Россия – это наша страна-побратим. Русские для нас – братья. Вместе мы разобьем Америку», – прокричал 61-летний Мануэль, смотритель Музея революции, когда узнал, из какой мы страны. «Ребята, здесь вам всегда рады – даже деньги за вход в музей не возьмем».
На это всё удивленно и немного испуганно смотрела небольшая толпа из туристов – канадцы, англичане, французы и даже девушка с Антигуа. Потом они с еще большим шоком слушали, как мужчину пленили на 27 дней, как его пытали, вырывая ногти и зубы, как в боях погибла вся его семья. Это невозможно не уважать.
«Хочу вернуться в Россию. Но не могу»
На улицах к нам тоже подходили, спрашивали, откуда мы приехали, и обнимали. В баре подвыпивший адвокат поднимал за нас тосты, клялся в любви к России и обещал вытащить из любой передряги, в которую мы можем попасть – совершенно бесплатно. А потом произошла встреча, которая шокировала еще больше.
«Я люблю Россию и хочу туда вернуться. Но сейчас это невозможно», – произнесла молодая девушка на достаточно хорошем для иностранки русском языке.
Ее зовут Клавдия и она… англичанка. Оказалось, что она знает семь языков и работает учительницей. Раньше она трудилась в Ижевске, путешествовала по нашей стране и добралась аж до Находки. Сейчас она потихоньку перемещается из Панамы вверх по континенту, параллельно работая удаленно, через интернет. Но в ее планах – весьма амбициозное мероприятие:
- Многие иностранцы любят путешествовать через всю Россию на поезде до Владивостока – культовый маршрут. Но я хочу проделать ту же самую дорогу, но на маршрутках. Это было бы круто, – уверена Клавдия.
Дружелюбно нас приняла и природа Никарагуа. Солнце светило ярко, теплые воды Тихого океана щекотали щиколотки, пели птицы, сбегались черепахи, живущие в отеле, расположенном в здании колониальных времен, а вулкан Масая показал всю красоту своего постоянно извергающегося кратера с бурлящей лавой в горловине.
Приключения на границе
Мы полюбили контрасты Никарагуа настолько, что задержались в городе Леон, где когда-то началась революция, на один лишний день, жертвуя перспективами в гонке. Но все же настало время двигаться дальше, чтобы вовремя успеть на самолет из Панамы. На выезде из страны тоже не обошлось без неприятностей. Если до границы ты желаешь остаться в стране подольше, то оказавшись в пограничном пункте уже мечтаешь поскорее уехать отсюда и оказаться как можно дальше.
Все шло нормально, пока не пришло время досмотра машины. Его, по сути, и не было. Добродушный толстяк хотел нас просто пропустить и поспешил поставить печать. Потом поверх первой печати он шлепнул еще один штамп, круглый, и отправил нас в последнее на пути к Коста-Рике окно. Но мужчина в этом окне развернул нас, сказав, что одна из двух печатей означает, что полиция хочет досмотреть нас с пристрастием. Начали искать, где этот досмотр проходит. Не смогли – полицейские, когда мы пытались с ними заговорить, делали вид, что нас просто не существует.
Вернулись к толстяку с вопросом, где же эта полиция? «Полиция – это я», – сказал он, объяснив, что его досмотр мы уже прошли. Поняв, что нас с его штампами не выпускают, он что-то написал рядом с печатями и сказал снова отправляться к тому же окну. Мужик в окне, не сразу разобрав почерк коллеги, хотел отправить нас обратно, но поняв, что в этот испорченный телефон мы больше играть не намерены, сам пошел с нами к толстяку. После оживленной беседы толстяк-полицейский снова взял наш документ и начал что-то писать на обратной стороне, скрепив свои слова круглой печатью и подписью. Только прочитав его каракули, мы поняли, что же произошло.
«Я, нижеподписавшийся, подтверждаю, что поставил квадратную печать по ошибке. Строгий досмотр полиции не требуется. Туристы могут свободно проходить границу». Эта его ошибка стоила нам минут сорок в дороге, много нервных клеток и чуть подпорченного впечатления от Никарагуа. Однако суммируя все впечатления, приходишь к выводу, что в Никарагуа хочется вернуться, но уже побыть здесь подольше, как обычный турист из России. А дальше нас ждала благополучная Коста-Рика.
