«Шпионская группа туристов и альпинистов»: Как большевики громили альпинизм в СССР
«Плеймейкер» вспоминает одну из самых мрачных глав в истории советского спорта – разгром альпинистского движения.
«Во время прохождения колонны альпинистов по Красной площади на первомайском параде в Москве хотели стрелять по правительственной трибуне. Для чего планировали оружие пронести на парад под одеждой», — такие показания в ноябре 1937 года подписал на Лубянке 25-летний Олег Корзун, инструктор по альпинизму клуба ЦДКА.
На фотографиях архива, которые остались в деле Корзуна, на нас смотрит совершенно ошарашенный человек, который не понимает, в чем дело и почему его обвиняют. Корзун искренне верил в справедливость власти Советов. А, кроме того, он считал, что альпинизм совершенно необходим для ковки коммуниста и человека: учит преодолевать трудности, закаляет характер. Пройдет еще совсем немного времени, и Корзун на допросе оговорит своих товарищей – слушателей военной академии имени Жуковского Стаха Ганецкого и Арика Полякова. По его словам, именно эти двое хотели стрелять в Сталина во время парада – очень скоро они тоже окажутся на Лубянке.
Вслед за ними на допросы привезут Василия Семеновского — человека, которого называли «главным альпинистом страны». Ему отведут роль организатора «Контрреволюционной шпионской группы туристов и альпинистов» — как с ноября 1938-го начнут уже официально называть это дело. В его рамках будут арестованы и расстреляны десятки человек. Их обвинят в шпионаже на Германию, симпатиям к троцкизму и фашизму, вредительской деятельности и подготовке уничтожения членов Политбюро и правительства.
Первые аресты альпинистов случились в июле 1937 года в лагере «Адыл-Су» в Приэльбрусье. Забрали сразу 12 человек – причем, не только советских граждан, но и австрийцев. Инструктора-социалисты из Вены, участники запрещенной в Австрии группы «Шуцбунд», приехали перенимать советский опыт. К тому времени, альпинистам из СССР было что показать. В 1928 году они поднялись на «пик Кауфмана» на Памире – вершину высотой 7134 метра, названную в честь царского генерал-губернатора Туркестана. После восхождения ее сразу переименовали в «пик Ленина». В 1932 году был «взят» другой «семитысячник» Памира – гора высотой 7495 метров, которой дали имя «пик Сталина».
Советский альпинизм ведет свою историю с августа 1923 года. Тогда сразу два десятка студентов Тифлисского университета поднялись на Казбек. Этот поступок привлек других энтузиастов: они ходили на Эльбрус, собирали экспедиции к горным системам Средней Азии. К концу 30-х в Кремле приняли решение взять под контроль стихийные горные восхождения — создали централизованное Общество пролетарского туризма и экскурсий (ОПТЭ) и выделили альпинизм в отдельную «горную секцию». В 30-е годы она станет частью ВЦСПС (Совета профессиональных союзов). В альпинизме появятся ранги «мастеров» и «заслуженных мастеров» спорта.
Популярное слово того времени – «альпиниада»: аналог чемпионата страны по альпинизму. В 1933 году первую «альпиниаду» провела Красная армия – в ее рамках на вершину Эльбруса взошли 58 человек. В 1935-м в альпиниаде ВЦСПС участвовали 12 профессиональных групп и 200 туристов-любителей – через год количество участников выросло вдвое.
Альпинисты были детьми своей эпохи. Парторг московской горной секции Соломон Слуцкин перед каждым восхождением запасался свежими газетами. На вершине он читал товарищам партийные сводки и поощрял всех петь «Интернационал» (Это не убережет его от ареста и расстрела. В 1938 году Слуцкина обвинят в том, что он под личиной альпиниста фотографировал секретные аэродромы на Кавказе).
Другие группы давали обещания установить на пиках бюсты вождей. ««На вершине 7127 метров в 6 вечера, мы обнаруживаем бюст В.И. Ленина, обернутый красным сукном. Мы кладем рядом с бюстом томик Сталинской Конституции. Раздается дружное «Ура!» в честь великой нашей Родины, в честь руководителей партии и правительства, в честь великого Сталина», — так описывал одну из экспедиций альпинист, врач и журналист Григорий Розенцвейг.
Впрочем, с бюстами, чей вес мог достигать 10-15 кг, не всегда выходило удачно. В начале 30-х группа альпинистов при восхождении на Эльбрус попала в бурю и решила повернуть назад. С собой альпинисты несли бюст Сталина: его решили закопать, чтобы вернуться на следующий год и все-таки «занести» на вершину. По легенде, именно это «неуважение» к вождю и послужило началом репрессий. Но на деле все было гораздо проще: альпинизм был слишком заметен, чтобы избежать искушения найти в нем врагов народа. «Общая мясорубка по стране, молох, который не выбирал людей по профессии», — как назвал это историк Юрий Кошель в интервью изданию «Коммерсант».
«На допросах применяли самый дикий мордобой. Всячески запугивали. Угрожали расстрелом», — рассказывал позже о методах, которые применялись на допросах, арестованный альпинист Олег Кауфман. «Вконец изнуренный многочасовыми допросами, избитый и морально сломленный, не видя другого выхода, я вынужден был подписаться в совершении преступлений мною не сделанных…» — резюмировал он.
Расстрелы по делам альпинистов начались осенью 1937 года. К лету 38-го большинства фигурантов уже не было в живых. Известно, как минимум, о 20 альпинистах, расстрелянных на Бутовском полигоне – среди них, Веселовский, Корзун, Слуцкин и Розенцейг (он писал о бюсте Ленина на вершине).
Сразу после исполнения смертных приговоров власти стали править отчеты альпинистов. Из списка участников восхождений удаляли имена «шпионов» и «врагов народа». Так произошло, например, с покорителем вершины Ушба (4700 метров, Грузия) Петром Заричняком. Он был одним из арестованных в лагере «Адыл-Су» в июле 37-го. Уже в октябре Заричняка расстреляли – «за связь с агентами гестапо» (так назвали альпинистов-австрийцев из лагеря – несмотря на то, что большинство из них были социалистами). Имя Заричняка исчезло из всех альпинистских справочников вплоть до начала 60-х.
Некоторых судьба пощадила совершенно удивительным способом. Альпиниста Олега Кауфмана, который позже сообщил о пытках на допросах, приговорили к расстрелу по месту жительства. Его этапировали в родной поселок на Дальнем Востоке — но уже на месте дело пересмотрели. Вместо расстрела 24-летний спортсмен получил 10 лет лагерей.
