Борис Спасский: Фишер вел себя, как ребенок из детского сада

16 февраля в Центральном Доме шахматиста состоялся торжественный вечер, посвященный Борису Васильевичу Спасскому – 30 января 10-й чемпион мира отметил 80-летний юбилей.

Перед началом вечера журналистам, в числе которых был и корреспондент «Советского спорта», удалось пообщаться с юбиляром.

«КАРЯКИН И КАРЛСЕН ПОКА НЕ ДОСТИГЛИ СВОЕГО ПИКА»

- Я так и не понял, что такое шахматы, - неожиданное признание одного из шахматных гениев. – Могу задать такой вопрос: сколько лет человеку? Этого ведь тоже никто не знает. И в мире есть масса простых вещей, которых мы тоже не знаем. Как появился человек? Нас всегда учили, что от человекоподобных обезьян. Но это же все несерьезно.

- Когда вы впервые сели за шахматную доску?
- Впервые я оставил свою визитную карточку шахматиста в детском доме во время эвакуации. Во время партии с одним мальчиком черной ладьей я скушал всю его белую армию. Моя ладья осталась на доске. А белая армия моего соперника - на обочине, рядом с доской.

- Но серьезно вы начали заниматься шахматами в Ленинграде, когда вернулись из эвакуации.
- А вот когда уже начал свой шахматный путь в Ленинграде в центральном парке, там висела табличка: «Купаться в прудах строго запрещено». Но однажды я нарушил запрет. А когда приплыл к берегу, то увидел, что мою одежду забрал сторож. Мне ничего не оставалось, как вернуться домой в таком виде. Странное начало моей шахматной карьеры, правда? Казалось, должна быть какая-то возвышенная история. А поучилось все вот так.

- Но были же наверное и другие истории?
- Были и другие. Когда я впервые увидел шахматный павильон, там стояли шахматные столики, это была застекленная веранда. И этот мир меня захватил, больше я из него уже не выбрался. И это, в общем-то, тоже довольно странно, потому что на первый взгляд, ничего такого особенного там не было, все достаточно тривиально. И, тем не менее, это мир меня пленил.

- Но сейчас вы уже редко играете?
- Почти не играю. Но все время ухожу мыслями в прошлое, передо мной встают тени, образы прошлого, какие-то позиции. Вот сейчас создал позицию (показывает на доску), как казаки заманили Карла XII в Алушку во время Полтавского сражения.

- За нынешними молодыми шахматистами наблюдаете?
- Я немного следил за матчем Карякина и Карлсена. Скажу, что оба пока не достигли своего пика, пока они только на подъеме находятся.

«СКАЗАЛ ФИШЕРУ – «БОББИ, ХВАТИТ ЗАНИМАТЬСЯ ЕРУНДОЙ»

- Борис Васильевич, хотелось бы немного поговорить о матче с Фишером. Гроссмейстер Николай Крогиус считает, что на вас расхолаживающе подействовал счет личных встреч с Фишером - 3:0 при нескольких ничьих.
- Нет, это не так. Моим главным помощником в матче был Ефим Геллер. И он, в отличие от Крогиуса, оказался очень тонким психологом. Он хорошо чувствовал всех шахматистов высокого уровня. Но когда я отказался выигрывать матч (из-за постоянных нарушений регламента Фишером ему хотели присудить поражение, все зависело от мнения Спасского, но Борис Васильевич сказал, что будет играть. – Прим. ред.), Геллер пришел в ужас, схватился за голову. Он стал утверждать, что против меня применили специальное оружие. Он просил, чтобы я приносил ему образцы того, что я ем и пью во время партии.

- Чем вас кормили?
- Ничего особенного – сэндвичи, кофе, кока-кола. Обыкновенная пища, но Геллер все равно считал, что на меня кто-то сильно воздействует.

- Перед матчем с Фишером вам дали 4-комнатную квартиру в Москве. Это был некий аванс?
- Ко мне хорошо относились, но когда подал в Спорткомитет список своей команды на матч, его не утвердили.

- Может, состав команды был слишком большой?
- Нет, список не был большим. Я не знаю, почему его не утвердили.

- Почему вы не стали завершать матч из-за выходок Фишера?
- Я решил, что он специально хочет сорвать матч. И это была моя ошибка: если он хотел сдаваться, надо было принимать и ни о чем не думать.

- Почему вы его пожалели?
- Я видел, что он ведет себя, как ребенок из детского сада. У него крыша поехала. И я его действительно пожалел.

- Вам выплатили огромный по тем временам гонорар – 98 тысяч долларов.
- Это так, но действительно большие деньги я получил за наш второй матч. Когда наш матч в Рейкьявике в 1972 году завершился, Фишер сказал, что мы обязательно сыграем еще один матч. И свое обещание сдержал.

- Из этих 98 тысяч за матч 1972 года что-то Спорткомитет у вас отобрал?
- Да, я выплатит какую-то сумму, не помню, какую. Хотя мог и не платить, можно было как-то обойти, что-то придумать. А первый раз я заплатил налог с гонорара, когда выиграл турнир в Америке, в Санта-Монике. Мне выплатили огромный гонорар – 5 тысяч долларов. Я с него заплатил налог, и оставшихся денег мне хватило для подготовки к матчу с Петросяном. Из этих средств я оплачивал работу своих помощников. Я не хотел ни от кого быть зависимым.

- Когда вы общались с Фишером последний раз?
- Примерно за месяц до своей смерти он сам мне позвонил. Он все придумывал свои шахматы. Я сказал: «Бобби, хватит заниматься ерундой». И задал ему вопрос, какой ход в начальной позиции за белых он считает сильнейшим – е4 или d4. Он ответил, что поскольку на е4 пешка не защищена, а на d4 защищена ферзем, то ход ферзевой пешки он считает более сильным. После этого больше я Фишером не общался.

ТОЛЬКО ФАКТЫ

*Спасский был одним из немногих советских гроссмейстеров, наряду с Ботвинником и Бронштейном, не подписавших открытое письмо с осуждением Корчного.

*Борис Васильевич сыграл на нескольких Олимпиадах за Францию на первой доске. Как когда-то другой русский чемпион мира Александр Алехин.