Любимец Молотова и Сталина, человек системы, непревзойденный матчевый боец

История жизни 6-го чемпиона мира по шахматам Михаила Ботвинника

«Ботвинник был человеком железных принципов и на все имел свою точку зрения, установленную раз и навсегда. Спорить с ним, особенно о политике, было бесполезно, но в нашей игре он последовательно и непреклонно отстаивал интересы классических шахмат. Он, в сущности, стал их синонимом».

Гарри Каспаров, 13-й чемпион мира

Победа над Капабланкой

Михаил Моисеевич Ботвинник родился 17 августа 1911 года в дачном поселке Куоккала Выборгской губернии, Великого княжества Финляндского (ныне – Ленинградская область) в семье зубного техника Моисея Гиршовича Ботвинника и зубного врача Шифры Самойловны Рабинович.

В сентябре 1923 года в возрасте 12 лет юный Миша познакомился с шахматами. В дальнейшем он занимался самостоятельно по учебникам Николая Грекова и Владимира Ненарокова.

Весной следующего года Ботвинник выигрывает чемпионат школы. После этого становится членом городского шахматного собрания. Правда, для этого ему пришлось прибавить себе возраст.

В течение года 1924 Михаил приобретает известность среди шахматистов Ленинграда. Он быстро преодолевает квалификационные ступеньки. В 1925 году побеждает на трех турнирах первой категории.

Во время 1-го Международного московского турнира 1925 года Капабланка приезжает в Ленинград и 20 ноября в здании филармонии дает сеанс одновременной игры на 30 досках, который заканчивается победой чемпиона мира со счетом 22:8 (+18 −4 =8). Одно из поражений ему наносит 14-летний Миша Ботвинник.

В 1926 году в 5-м чемпионате Ленинграда Ботвинник делит 2-3-е место с опытным мастером Ильей Рабиновичем. В чемпионате Северо-Западной области занимает 3-е место. Благодаря достижениям в ленинградских турнирах получает право участвовать в 5-м чемпионате СССР, прошедшим осенью 1927 года в Москве. Там он разделил 5-6-е место с Владимиром Макагоновым и перевыполнил на 2,5 очка норму мастера. 

Чемпион СССР

В последующие два года Ботвинник уделяет мало времени шахматам, что было связано с окончанием школы и поступлением в Ленинградский политехнический институт. Однако иногда играет в турнирах: например, побеждает на чемпионате металлистов и рабпроса. В сентябре 1929 года Ботвинник сыграл в 6-м чемпионате СССР. В предварительной группе он занял первое место, но из-за проигрыша двух партий в полуфинале выбыл из борьбы за титул.

В конце 1920-х и начале 1930-х годов происходит смена лидеров в советских шахматах. До этого доминировали шахматисты, ставшие мастерами еще в царской России. Однако победа Ботвинника на турнире мастеров в 1930 году в Ленинграде показывает, что у «стариков» появился серьезный конкурент.

Перед началом 7-го чемпионата СССР в 1931 году Ботвинника рассматривали как одного из реальных претендентов на победу. В предварительном турнире он проигрывает дважды, но в финал выходит. В финале Ботвинник начинает неудачно: два поражения подряд от Александра Ильина-Женевского и Вениамина Созина. Но характер и воля помогают Михаилу стать первым чемпионом СССР, который выиграл воспитанник советской шахматной школы.

В 1932-1933 годах он показывает отличные результаты на трех ленинградских турнирах: 1-е места в 9-м чемпионате города и в турнире мастеров, а также 1-2-е места в еще одном турнире мастеров.

В августе 1933 года состоялся 8-й чемпионат СССР, где Ботвиннику предстояло отстаивать звание чемпиона. Состав, по сравнению с прошлым чемпионатом, был заметно сильнее. На это раз в турнире играли такие мастера: Григорий Левенфиш, Илья Рабинович, Петр Романовский, Федор Дуз-Хотимирский. Ботвинник отлично прошел первую половину – отрыв от преследователей после 12-го тура составлял 2 очка.

Но затем Ботвинник стал выжимать из каждой позиции максимум, тратил слишком много сил на партию, из-за этого немного притормозил. Но отрыва хватило, чтобы во второй раз стать чемпионом СССР.

Главный конкурент - Флор

В начале 1930-х чемпион мира Александр Алехин находился на пике карьеры, чему подтверждением серия побед на крупных турнирах: Сан-Ремо (1930), Блед (1931), Берн (1932). В 1929 году Арон Нимцович выиграл сильный турнир в Карлсбаде и решил, что это дает ему право на матч с чемпионом. Через прессу он обратился к шахматной общественности и призвал организовать матч. Однако никто не шевельнул пальцем в этом направлении. По «Лондонскому соглашению» сам Нимцович такой матч организовать не мог – 10 тысяч долларов призового фонда, плюс расходы на организацию были непреодолимой преградой для любого претендента.

В это же время на шахматном небосклоне зажглась новая молодая звезда – чехословацкий гроссмейстер Саломон Флор. Он за несколько лет сыграл в 20 турнирах, в половине их них победил. Кроме этого, выиграл матчи у сильного молодого шведа Гесты Штольца и чемпиона Британии Султан-Хана, сыграл вничью с Максом Эйве, одним из претендентов на шахматный трон. 

На Западе стали говорить о Флоре, как об одном из реальных претендентов на мировое первенство. Но Флор решил для начала сразиться  с главным конкурентом. Осенью 1933 года он обратился в Праге в советское посольство с предложением сыграть матч с Ботвинником. Переговоры велись с советником посольства шахматным мастером Ильиным-Женевским. Советская сторона быстро дала добро.

Матч прошел в ноябре-декабре 1933 года. Первая часть - в Колонном зале московского Дома Союзов, а вторая - в Большом зале ленинградской обсерватории. Матч вызвал огромный интерес в Европе, европейские газеты публиковали сыгранные партии. В первой половине матча Ботвинник проиграл две партии, остальные четыре закончились вничью. Во второй половине чемпион России смог выиграть две партии и свел матч вничью.

Летом 1934 года в Ленинграде состоялся турнир, в котором помимо десяти советских мастеров участвовали австрийский мастер и теоретик Ханс Кмох и претендент на звание чемпиона мира Макс Эйве.

Ботвинник во время турнира заболел, проиграл Лисицыну на старте. И все же победа в последнем туре над Рабиновичем принесла ему первое место.

Двукратного чемпиона СССР пригласили на рождественский турнир в Гастингс. В нем участвовали Эйве, Флор, Капабланка. Ботвинник сумел добраться до Гастингса только за 2 часа до пуска часов. В первой партии с Джорджем Томасом он грубо ошибся, потом проиграл Эйве. 

После трех туров у него было только пол очка, что из-за короткой дистанции лишило возможности претендовать на призовые места. В оставшихся партиях Ботвинник выправил положение, набрал 4,5 очка и разделил 5-6-е место с Андре Лилиенталем.

Знаменитый 2-й Московский турнир в 1935 году стал триумфом Ботвинника. 20 участников, среди восьми иностранных гроссмейстеров – Капабланка, Ласкер, Флор, Лилиенталь, Приц, Шпильман, Гидеон Штальберг и чемпионка мира Вера Менчик. Плюс все сильнейшие советские мастера. И в этой компании Ботвинник разделил первое место с Флором – оба набрали по 13 очков. 3-е место занял 67-летний Ласкер (12,5 очков), который провел турнир без поражений.

Переговоры с Алехиным

Последним крупным предвоенным турниром в Европе стал АВРО-Турнир, прошедший в десяти голландских городах со 2 по 27 ноября 1938 года. В этом супертурнире приняли участие восемь сильнейших шахматистов того времени: действующий чемпион мира Алехин, экс-чемпионы Капабланка и Эйве, потенциальные претенденты Ботвинник, Керес, Файн, Решевский и Флор.

Организаторы АВРО-турнира в Голландии рекламировали свое соревнование в качестве неофициального турнира претендентов. Ботвинник занял 3-е место (7,5 очка), выиграв у Алехина и Капабланки. 1-2-е места разделили Пауль Керес, представлявший тогда Эстонию, и американец Ройбен Файн – по 8,5 очков. Флор занял последнее место с 4,5 очками и отстал от ставшего 7-м Капабланки на 1,5 очка.

Юный эстонский гроссмейстер сразу по окончании турнира вызвал Алехина на матч, однако чемпион на вызов отреагировал невнятно, и вступил в переговоры с Ботвинником.

Почему? Еще до начала АВРО-турнира Алехин заявил, что готов встретиться в матче с любым достойным кандидатом, который сумеет обеспечить приз в 10.000 долларов. А Ботвинник заручился в этом вопросе поддержкой самого Председателя Совета народных комиссаров, министра иностранных дел Вячеслава Молотова. Алехин посчитал, что раз Ботвинника поддерживают руководители огромного государства, за обеспеченность призового фонда не стоит переживать. Но начало Второй мировой войны помешало проведению матча.

«Сохранить тов. Ботвиннику боеспособность по шахматам»

Война развела двух самых реальных претендентов на корону. Ботвинник оказался за Уралом, в эвакуации, Керес - на оккупированных немцами территориях. В отношении Ботвинника Молотов издал особый указ, призывавший «сохранить тов. Ботвиннику боеспособность по шахматам и обеспечить должное время для дальнейшего совершенствования», Керес же играл в немецких турнирах. В 1943 году Алехин даже предлагал Кересу сыграть матч на первенство мира, но эстонец отказался, посчитав неподходящими время и обстоятельства.

Керес тогда не мог понимать, что для него, как для претендента, самыми подходящими были как раз военные годы. После окончания войны Керес вернулся в советское подданство.

Несколько лет назад историк шахмат Юрий Шабуров обнаружил в Государственном архиве России «Проект плана подготовки М.М. Ботвинника к матчу с Алехиным». Документ содержит немало любопытного. Особо бросается в глаза фраза: «Закрытый матч с Кересом (20 партий)», и далее: «необходимо обеспечить участие Кереса».

Обращение к Сталину

Керес игравший в годы войны в немецких турнирах, после войны попал под колпак НКВД, и его можно было заставить делать что угодно, в том числе и играть двухмесячный закрытый матч с целью подготовки Ботвинника к борьбе за мировое первенство. Хотя сам Керес, как победитель последнего  крупного предвоенного соревнования - АВРО-турнира, имел не меньше прав на матч с Алехиным, нежели Ботвинник. Напомним, организаторы ведь и заявляли АВРО-турнир, как турнир претендентов.

Некоторые авторы склонны утверждать, что именно Керес в те годы должен был рассматриваться в качестве главного кандидата. Думается, это крайность, как и мнение Ботвинника, написавшего в своих воспоминаниях: «Керес после матч-турнира сорок первого года (на звание абсолютного чемпиона СССР (об этом – ниже) не имел особых прав». Думается, Ботвинник, один из победителей Ноттингема и абсолютный чемпион СССР 1941 года, и Керес, победитель АВРО-турнира, в 1946 году располагали приблизительно равными правами.
После войны с переходом Кереса в советское гражданство Алехин вообще не имел возможности выбора между этими двумя кандидатами. Осенью 1945-го Ботвинник вновь поднял вопрос об организации матча с действующим чемпионом мира Алехиным. Но в этот раз проведению матча воспротивилось ведомство Лаврентия Берия - Алехина теперь считали не просто белоэмигрантом, но и военным преступником. Ведь его, гражданина Франции, обвинили в сотрудничестве с фашистами. Скрываясь от преследования французского суда, он перебирается сначала в Испанию, затем - в Португалию. Советские компетентные органы предупредили Ботвинника, что, если Алехин пересечет границу СССР, его тут же арестуют и выдадут французским властям. Советские власти выдвинули другое предложение: ведущим гроссмейстерам мира договориться между собой и лишить Алехина чемпионского звания.

Но Ботвинник считал, что чемпиона мира нужно победить в честной борьбе. 11 января 1946-го он обратился за поддержкой к самому Сталину. Причем сумел довести до вождя устную информацию: «Если отстранить Алехина от звания чемпиона мира путем сговора, то титул автоматически перейдет к экс-чемпиону мира голландцу Максу Эйве, а тот, в свою очередь, может проиграть американцу Решевскому. И шахматная корона уплывет в Америку».
Расчет был точным. Отдать корону Америке никак нельзя. Разрешение на поединок было получено. Ботвинник согласовал с Алехиным все детали, гроссмейстеры договорились, что матч состоится в Англии, в Ноттингеме, в августе 1946-го.
Но 24 марта в квартире Ботвинника раздался телефонный звонок. Сообщили, что три часа назад Александр Алехин скоропостижно скончался при странных обстоятельствах. Чемпион ушел непобежденным.

Но мы забежали немного вперед. Перед самой войной состоялись два важных шахматных события. Об этом поподробнее.  

Подковерная борьба, вступление в партию

Первое событие - 12-й чемпионат СССР. Он прошел с 5 сентября по 3 октября 1940 года. Играли в Большом зале Московской консерватории. 1-2-е места неожиданно разделили Лилиенталь и Бондаревский. Предполагалось, что они разыграют чемпионское звание в матче. Но Ботвинник, занявший только 6-е место, помешал этому, применив подковерную дипломатию и употребив все свое влияние.

По некоторым сведениям, он вновь обратился за помощью к Молотову, который симпатизировал Ботвиннику (по другим данным, - к всемогущему тогда первому секретарю Ленинградского обкома Жданову). Суть просьбы Ботвинника: в таком статусе он не имеет права на матч с Алехиным. Но Лилиенталь или Бондаревский имеют еще меньше прав на этот матч. У них нет никаких международных успехов. Ботвинник просил организовать матч-турнир шести гроссмейстеров, занявших первые шесть мест в чемпионате СССР. Напомним, он занял 6-е место. И возникает вопрос: а если б Ботвинник занял 8-е, был бы матч-турнир восьми? Победитель турнира объявлялся абсолютным чемпионом СССР, а Лилиенталь и Бондаревский это звание теряли.

Ботвиннику пошли на встречу. Такое решение руководства было совершенно неожиданным для остальных участников. И уже тем более они не могли подумать, что именно победитель станет главным претендентом на матч с Алехиным. Организовали все на высшем уровне – партии игрались в лучших залах двух столиц. Что значит поддержка первых лиц государства!

«Я готовился к турниру долго и успешно. А знаете где? Жили с Рагозиным (гроссмейстер. – Прим. авт.) в доме отдыха Ленинградского горкома партии в Пушкине, напротив лицея. Днем ходили на лыжах, анализировали, а вечером играли. Подготовился я физически, технически и морально отлично, появился вкус к игре». (Ботвинник. «Избранные партии», 1949).

Соперники так не готовились, более того, для них было неожиданностью, что такой турнир вообще состоится: некоторые разъехались на гастроли по стране, их срочно вызвали в Москву телеграммой.

Турнир проходил с 23 февраля по 29 апреля 1941 года в Москве и Ленинграде. Ботвинник выиграл с результатом 13,5 очка. На втором месте был Керес (11 очков). Теперь Ботвинник мог с полным правом сказать, что он сильнее Кереса. Ведь именно выступавший перед войной за Эстонию Керес дважды опережал Ботвинника в международных турнирах.

Но ситуация в Европе складывалась такая, что матч Ботвинник – Алехин был уже невозможен. А через два месяца гитлеровская Германия напала на СССР.  

В 1940 году Ботвинник вступил в ряды ВКП(б). В годы Великой Отечественной войны он работал инженером-электриком на военном заводе в Перми. Но шахматная жизнь в военные годы не затухала. Ботвинник выиграл турнир мастеров в Свердловске (1943) и чемпионат Москвы (1943/44). 

Тетрадки Эйве и триумф в Колонном зале 

Итак, 24 марта 1946 года в номере заштатной гостиницы португальского городка Эшторил умер Александр Алехин. Он ушел непобежденным, шахматный трон освободился. Ботвинник выиграл первый после войны крупный турнир в Гронингене (1946), а затем сильный турнир памяти Чигорина в Москве (1947). Этим он еще раз доказал, что является главным претендентом на освободившийся трон.

Конгресс ФИДЕ принял решение разыграть звание чемпиона мира в матч-турнире с участием шести сильнейших шахматистов того времени – Михаила Ботвинника, Василия Смыслова, Пауля Кереса (все -- СССР), Самюэля Решевского, Ройбена Файна (оба – США) и экс-чемпиона мира голландца Макса Эйве. Предполагалось, что матч-турнир пройдет в четыре круга, каждый участник сыграет по 20 партий. Перед самым началом Файн отказался, и, чтобы сохранить число партий для участников, было решено проводить соревнование в 5 кругов.

Первые два круга игрались в Гааге, три последних — в Москве, в Колонном зале Дома Союзов. Главным арбитром был Милан Видмар (Югославия).

Первую часть турнира в Голландии Ботвинник выиграл: из 8 возможных очков набрал 6. Теперь предстояло играть в Москве. Участники турнира отправились в советскую столицу на поезде. На границе Германии с Польшей случилось непредвиденное: советским шахматистам разрешили следовать дальше, голландцу Максу Эйве и его секундантам было предписано вернуться домой. Основание - отсутствие транзитных виз. Завершение турнира и признание нового чемпиона мира (напомним, что Ботвинник лидировал) оказались под угрозой. Чтобы исправить положение, Ботвинник срочно позвонил сначала в Варшаву, потом в Берлин, затем в Москву. Только после его звонков в высшие инстанции инцидент был исчерпан. Поезд проследовал дальше.
Но в Бресте, на границе с СССР, Эйве поджидали новые неприятности. На этот раз вмешались советские таможенники и пограничники. При досмотре багажа голландского гроссмейстера нашли подозрительные тетради на неизвестном языке. Доказать пограничникам, что тетради экс-чемпиона содержат не зашифрованные инструкции для подрывной деятельности, а представляют анализ шахматных партий, не удалось. А поскольку голландский язык в пограничном Бресте никто, кроме Эйве, не знал, стражи границы приняли «мудрое» решение: тетради отправить на экспертизу в Москву, а голландского шахматиста задержать до выяснения обстоятельств. Опять понадобилось вмешательство Ботвинника и его влиятельных покровителей. Поезд благополучно прибыл в Москву.

За поединком ведущих гроссмейстеров мира в столичном Доме союзов следила вся страна. Михаил Ботвинник победил с заметным преимуществом, проиграв лишь две партии (причем вторую — уже обеспечив себе победу в турнире). К тому же у него был положительный баланс микро-матчей со всеми соперниками. Ботвинник стал шестым чемпионом мира. И первым советским.

В последующие три года, вплоть до матча на первенство мира с Бронштейном, Ботвинник не сыграл ни одной турнирной партии, всецело посвятив себя науке, подготовке докторской диссертации.

Серия матчей-реваншей

В 1951 году Ботвинник сыграл вничью матч на первенство мира с Давидом Бронштейном и сохранил звание чемпиона. Через три года, в 1954 году, еще один матч за корону с другим претендентом - Василием Смысловым также закончился вничью.

В 1957 году Василий Васильевич вновь вышел на матч с Ботвинником и на этот раз выиграл. Но правило о матче-реванше никто не отменял, и, спустя год Ботвинник взял реванш.

Ботвинник возглавлял советскую команду на Всемирных Олимпиадах (1958 и 1960 г.г.) и показывал отличные результаты на первой доске. Побеждал он и в нескольких международных турнирах.

В 1960 году права на матч за первенство мира добился молодой гроссмейстер из Риги Михаил Таль - яркий представитель комбинационной школы, полный антипод чемпиона мира. У Таля были миллионы поклонников, особенно среди молодежи. Надо еще напомнить, что это был самый разгар Оттепели. И Таль выиграл.

Однако Ботвинник тщательно подготовился к матчу-реваншу, Таль же относился к титулу и вообще к жизни довольно легко. Через год Ботвинник звание вновь вернул, обыграв Таля.

Но еще через год, в 1963 году, Тигран Петросян отобрал корону у Михаила Моисеевича. На это  раз окончательно - ФИДЕ отменила матч-реванш. Пробиваться через претендентские матчи Ботвинник больше не стал, но в турнирах продолжал играть. И очень успешно – до 1968 года он занял первое место в шести турнирах. Последним турниром первого советского чемпиона мира стало выступление в небольшом голландском городке Лейдене, где он разделил 3-4-е места.

Последний матч

В 1970-м Ботвинник сыграл в «Матче века» (сборная СССР против сборной мира, соревнование проходило в Белграде) – на восьмой доске победил Матуловича (+1-0 =3).

Более 50 лет Михаил Моисеевич проработал в институте электроэнергетики, а последние 30 лет жизни посвятил себя шахматному программированию. Увы, его проект моделирования процесса мышления шахматного мастера так и не был доведен до успешного завершения.

Но не только наукой занимался 6-й чемпион мира. Он создал собственную шахматную школу, через которую прошли все сильнейшие ныне шахматисты, включая Гарри Каспарова и Владимира Крамника.

Скончался Михаил Моисеевич 5 мая 1995 года в своей московской квартире на Фрунзенской набережной от онкологического заболевания. Как вспоминал племянник чемпиона мира Игорь Ботвинник, Михаил Моисеевич умирал в полном сознании, с величайшим мужеством и достоинством. Накануне кончины отдал близким исчерпывающие распоряжения о порядке организации похорон.

Панихида в соответствии с этими распоряжениями не проводилась, из видных шахматистов с ним смог проститься лишь Василий Смыслов.    Согласно воле Ботвинника его тело было кремировано, а урна захоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища рядом с захоронением жены — балерины Гаянэ Давидовны Анановой.