Цзю: Не вернусь на ринг даже за очень большие деньги
Первый и единственный россиянин, объединивший в свое время все три главных пояса профессионального бокса, бывший абсолютный чемпион мира, Костя Цзю вернулся на ринг после почти двухлетнего перерыва! С известной натяжкой так можно было подать тренировочный шестираундовый бой в присутствии полутора тысяч зрителей, который он провел недавно в Туле с тремя спарринг-партнерами в рамках третьего этапа международного турнира «Кубок Цзю». Впрочем, говорить всерьез о возвращении Кости в большой бокс пока оснований все же нет. Это подтвердил сам экс-чемпион в интервью «Новым Известиям».
– Костя, почти два года вы не выходили на ринг. Как себя чувствовали наутро после спарринга?
– На удивление нормально. Голова не болела, руки целые, хотя специально бил ребятам по локтям, чтобы проверить кости на крепость. Все-таки тренировался я не совсем полноценно. Раундов двадцать всего в процессе подготовки провел. Для показательного спарринга это нормально, но если бы речь шла о настоящем бое, то нужно было бы провести не меньше 180 раундов.
– Молодых не жалко было?
– Так я же не стремился их побить. Тут был важен баланс: и им дать себя показать перед родной публикой, и себя особо не уронить. Получилось вроде нормально. Я потом с ними один на один поговорил. Объяснил кое-какие профессиональные вещи. Например, мне не понравилось их дыхание. Сказал: видимо, марку сигарет надо менять. Это у нас, боксеров, шутка такая специфическая. Носы у всех троих почему-то потекли. Животики слабенькие оказались – я им специально бил по левой стороне, где нет никаких жизненно важных органов, а им все равно больно было.
– А по своим ощущениям – все на месте? Скорость, реакция?
– У меня-то? Все на месте. Конечно, не настолько, когда я готовился к бою целенаправленно. Например, я вижу удар, знаю, что нужно делать, но чуть не успеваю. Для этого нужно было провести определенную работу, к которой я в этот раз не стремился. Между прочим, я понимаю, к чему вы клоните.
– Да, плавно подвожу к вопросу, может ли этот спарринг послужить толчком для принятия вами решения – уходите, возвращаетесь?
– Знаете, когда вся эта затея начиналась, я так и думал. Думал, что вот выйду на ринг, поработаю – и все пойму. А сейчас понимаю, что ничего не изменилось. Ничего я не решил. Однозначно могу только сказать, что получил удовольствие. Вспомнил себя молодого, в старые добрые времена.
– Говорили, что американец Винс Филлипс специально приехал в Тулу – уговорить вас на матч-реванш спустя 10 лет. Ведь в 1997 году он стал первым, кто нанес вам поражение на профессиональном ринге.
– Ну, мы с Винсом поговорили, конечно. Тем для обсуждения было много, и матч-реванш – одна из них. На самом деле все крутится вокруг того, о чем я много раз говорил. Вокруг мотивации. Я еще в начале карьеры дал себе слово: не выходить на ринг исключительно ради денег. Это тупик. Поэтому даже большая сумма не «уговорит» меня, не станет главным мотивом. Я знаю, сколько стою. В этом смысле я спокоен. Мне нужно что-то другое, более сильное, более настоящее, что помогло бы полностью отдаться боксу на три-четыре месяца подготовки.
– Если что, много придется сбрасывать килограммов для обретения боевого веса?
– Ха, да я даже не думаю об этом! С весом у меня в жизни проблем не было. Мне вообще без разницы, в какой категории пройдет тот же бой с Филлипсом, допустим. Я могу легко подняться и выступить в первом среднем весе (до 69,9 кг. – «НИ»), в котором он сейчас выступает. Я продолжаю тренироваться и следить за собой.
– Здесь же в Туле вы дали мастер-класс для детей – получилось очень здорово и естественно. Может, стоит двинуться в эту сторону?
– А вот супруга не любит со мной работать. Говорит: «Нудный ты слишком». Так что это спорный вопрос, насколько я пригоден к педагогике. Проблема в том, что все мои упражнения даются через боль. Я дохожу до определенной планки и стараюсь ее перебить. Жене это не нравится. Она приходит в зал и хочет просто спокойно позаниматься. Я ей говорю: «Наташа, у тебя есть тренер мирового уровня! Ты можешь бесплатно получить то, что другие тебе дадут за большие деньги». Я воспитан так: если пришел на тренировку, должен хорошо вспотеть. Ну и чтобы болело где-нибудь, иначе какая это тренировка?!
– Что удалось подсказать нашим звездам на шоу «Король ринга», где вы тоже выступили в роли педагога?
– Я туда только на денек заскочил и сразу домой уехал. За такой короткий срок ничего особо не подскажешь. Вообще, конечно, мужественные ребята. Я бы с такой подготовкой побоялся выходить на ринг, а они ничего, рубятся. Кто-то мне даже сказал: как только звучит гонг, он закрывает глаза и фактически вслепую наносит удары. Неудивительно, что там у каждого второго травмы и синяки по всему телу. Чтобы предотвратить дальнейшее избиение звездами друг друга, я посвятил свой мастер-класс способам защиты. Показал основные блоки, рассказал, как уходить от удара, объяснил, почему не нужно закрывать глаза во время боя. Надеюсь, поможет.
– А как у вас дела с учебой на заочном отделении Уральского государственного технического университета в Екатеринбурге, куда вы поступили в прошлом году?
– Стоят на месте (смеется). Пока сдаю то, что знаю. То, что не знаю, оставляю на потом. Я не напрягаюсь. Это нужно прежде всего мне. Сколько понадобится – два года или пять лет, столько и проучусь. У меня от этого с зарплаты не вычтут, надбавку также не дадут. В России часто спрашивают: «Костя, сколько ты получаешь в месяц?» Нет у меня зарплаты! Официально я безработный. У меня, кстати, была в свое время трудовая книжка. Даже вроде бы две: одна в родном Серове, другая в Москве. Был записан инструктором физкультуры, как и все спортсмены в Советском Союзе.
– В ближайшее время от вас можно ожидать чего-нибудь яркого?
– Проблема в чем? Вот я возвращаюсь домой в Сидней, там я буду… Ого, я прилично буду дома – где-то полтора месяца! Здорово! В начале июля опять приезжаю в Москву – на съемки фильма «Мавр». До конца года в России меня можно будет увидеть как минимум еще дважды – на четвертом и пятом этапах «Кубка Цзю» в Югорске и Новосибирске. И вот проблема в том, что времени на что-то другое у меня физически не останется. Я как Ленин: жене говорю, что ушел к любовнице, любовнице – что к жене, а сам на чердак – и работать, работать, работать.
