Бокс в жизни великих. Неизвестный Джек Лондон

«Советский спорт» рассказывает о лучших произведениях о боксе в классической англоязычной литературе. В центре повествования - фигура знаменитого американского романиста Джека Лондона.

Тема бокса и жизни боксеров более востребована и распространена в мировой художественной литературе, чем можно себе представить. Но, по странному стечению обстоятельств, самые известные, качественные и яркие произведения о мастерах кулачного боя были написаны очень давно, на рубеже 19 и 20 веков.

Кашель и Родни

Пионером, пусть и со многими оговорками, можно считать великого ирландского драматурга Бернарда Шоу, начинавшего свой творческий путь в качестве прозаика. Его дебютные романы не произвели должного впечатления на критиков и издателей. Первый из увидевших свет – «Профессия Кашеля Байрона», был опубликован только спустя четыре года после того, как текст был закончен автором.

Первое издание дебютного романа Бернарда Шоу, 1886 г.

История о неистовом отпрыске благородного семейства, решившем порвать со своими корнями и сделать карьеру на ринге, со временем была переработана в пьесу. Примечательно то, что в одной из ее первых театральных постановок главную роль исполнял Джеймс Корбетт – второй официальный чемпион мира в тяжелом весе.

- Американские дамы были без ума от «Джентльмена Дмима». Каждая из них мечтала выбежать на сцену, и на два часа стать Лидией Карью (главной героиней – прим. авт.), - вспоминал Шоу.

При этом ироничный острослов из Дублина оценивал творение своей молодости весьма скептически.

И все же Бернард пронес любовь к боксу через всю жизнь. Он был активным болельщиком знаменитого француза Жоржа Карпентье, который успел побывать чемпионом как в легчайшем, так и в тяжелом весе, а в дальнейшем поддерживал переписку с «Морпехом» Джином Танни. 

10 лет спустя на книжных прилавках Великобритании появился новый исторический роман самого высокооплачиваемого писателя своего времени Артура Конан Дойла. Знаменитый врач из Эдинбурга, будучи увлеченным любителем спорта, наделил боксерским прошлым не только Шерлока Холмса и доктора Ватсона…

Книга «Родни Стоун» представляет собой воспоминания пожилого моряка, который, оказавшись в Лондоне, стал свидетелем многих исторических поединков. В тексте упомянуто около двух десятков известных бойцов начала 19 столетия: в их числе – Джон Джексон, Джим Белчер, Даниэль Мендоса и Краб Уилсон.

Конан Дойл особенно красочно и достоверно рисует образы «покровителей» боксеров, букмекеров и воротил, занимавшихся организацией поединков в эпоху короля Георга третьего. За два века их нравы практически не изменились.

Но эти произведения не слишком хорошо знакомы широкому кругу российских читателей. Чего не скажешь о рассказах и повестях уроженца Сан-Франциско Джона Гриффита Чейни, более известного под псевдонимом Джек Лондон.

Ни дня без строчки

За все время существования Советского Союза в нашей стране было напечатано более 80 миллионов экземпляров книг этого американского социалиста, прожившего короткую, но весьма насыщенную драматическими событиями жизнь. По данному показателю из зарубежных авторов его опережает лишь датский сказочник Ганс Христиан Андерсен.

Вынужденный с ранних лет заниматься тяжелым физическим трудом, познавший нужду и даже отсидевший небольшой тюремный срок за бродяжничество, Лондон относился к литературному творчеству, в первую очередь, как к ремеслу. Добившись определенной известности, молодой Джек установил для себя «правило 1000 слов» (около 7000 печатных знаков), которому в дальнейшем неукоснительно следовал. Будучи больным или здоровым, находясь в любом расположении духа, в каждой заграничной поездке – классик американского реализма всегда выполнял сакральную дневную норму, без малейших послаблений. Он искренне полагал, что ждать вдохновения – слишком большая роскошь для литератора.

Итогом стали 50 томов поразительно разношерстного наследия автора, ушедшего из жизни в возрасте 40 лет при невыясненных обстоятельствах. Смерть Лондона была вызвана передозировкой морфия, который был ему прописан в качестве лекарства от почечной болезни. Было ли это самоубийством, несчастным случаем или же фатальной халатностью – установить так и не удалось.

Вполне закономерно, что количество текста, ежедневно выходящего из-под пера Джека, просто не могло не снизить планку качества в отдельных случаях, когда ему приходилось писать «проходную» беллетристику на заказ. К счастью, то, что мы возьмем на себя смелость назвать боксерскими рассказами - относится к золотому фонду. Этому есть простое и логичное объяснение.

Раскрытие темы противостояния: человека и природы, человека и общества, человека с другим человеком внутри канатов – визитная карточка писателя. И, что еще более важно, Лондон превосходно знал субкультуру, мир и людей, которых он описывал. Создать именно те сюжеты и характеры, которые окажутся вне времени, ему помог богатый журналистский опыт. Джек был непосредственным свидетелем многих легендарных поединков начала 20 века, а его репортажи о боях регулярно публиковались в самых авторитетных изданиях. К тому, что они собой представляли, у нас еще будет повод вернуться.

Глядя на Сальвадора Санчеса, Хулио Сезара Чавеса-старшего, Марко Антонио Барреру или Хуана Мануэля Маркеса, перед глазами сам собой встает образ флегматичного и несгибаемого «Мексиканца» Риверы, готового умереть на ринге ради того, чтобы хунта закупила винтовки, необходимые для продолжения революционной борьбы.

Прототипом главного героя рассказа «Лютый зверь», написанного в 1913 году, вполне мог бы стать Санни Листон, Джордж Формэн или даже Майк Тайсон. А когда болельщики в очередной раз видят именитого бойца, который оказывается не в состоянии вовремя повесить перчатки на гвоздь (Мохаммед Али, Роберто Дюран, Томас Хернс, Шейн Мозли, Рой Джонс-младший) – как не вспомнить пронзительный и депрессивный «Кусок мяса»?

Задира из Сан-Франциско

Лондон пристрастился к боям с ранних лет. Он постоянно ввязывался в потасовки, будучи школьником, а матери Джека, Флоре Веллман не раз приходилось вмешиваться в его уличные драки с соседскими мальчишками. В то время речь о систематических боксерских тренировках не заходила: у семьи просто не было для этого ни времени, ни средств.

Но молодой человек начал вдохновенно наверстывать упущенное, когда ему исполнилось 20. Находясь в Окленде, он вступил в региональное отделение Социалистической рабочей партии Америки, где и познакомился с Херманом «Джимом» Уитакером, дипломированным боксерским инструктором британской армии. Во взглядах новых друзей: как на спорт, так и на литературу и политику, обнаружилось много общего.

Поступив в Калифорнийский университет (откуда Джеку вскоре пришлось уйти из-за неспособности оплатить дальнейшее обучение), юный мистер Чейни дневал и ночевал в местном зале, предлагая спарринг каждому встречному. Его рост составлял всего 173 сантиметра, но разница в габаритах с потенциальным оппонентом бесстрашного литератора никогда не смущала.  

Лондон привлекал к своему тренировочному процессу множество людей: начиная с экс-чемпиона мира в среднем и тяжелом весах британского ирландца Боба Фитцсиммонса, обладавшего чудовищным по силе ударом, и заканчивая собственной женой Чармиан. А навыки самообороны, полученные от Уитакера, однажды спасли ему жизнь, когда подающий большие надежды журналист оказался в зоне боевых действий.

Корреспондент Джек Лондон на русско-японской войне

В 1905 году издательство Macmillan Publishers выпускает раннюю повесть Лондона «Игра». Она настолько впечатлила президента компании и редактора Джорджа Бретта, что он выразил надежду на дальнейшее развитие боксерских сюжетов в произведениях Джека.

20-летний Джо Флеминг, краса и гордость Уэст-Окленда, перед свадьбой обещает своей невесте бросить опасную профессию. Ему остается провести только один большой и кассовый поединок, доход от которого позволит будущей семейной чете обустроить новый дом.

Поскольку женщинам в ту пору категорически запрещалось присутствовать на боях, Женевьева проникает на арену тайком и наблюдает за происходящим через щель в подсобном помещении.

Описанию битвы любимца публики Флеминга с мрачным и зверообразным Джоном Понтой автор посвящает две с половиной главы. Причем динамика, технические детали и драматургия боя определенно интересуют Джека Лондона не меньше, чем переживания главных героев.

В 14-м раунде, когда победа Джо уже кажется неизбежной, он поскальзывается на брезенте и пропускает роковой удар. Молодой боец впадает в кому и умирает, не приходя в сознание. Таких трагедий любители бокса увидят еще немало в реальной жизни...

В этом произведении тонко подмечены и особенности психологии боксера, выступающего «на заднем дворе» у соперника. Часто данное обстоятельство придает спортсмену дополнительные силы и мотивацию.

«Во всех концах зала раздались насмешливые возгласы, презрительные смешки. Понта злобно оскалил зубы и, повернувшись, прошел в свой угол. Он и не мог рассчитывать на теплый прием у публики, безотчетно питавшей к нему неприязнь, - слишком явно проступали в нем черты первобытной дикости; это было животное, лишенное всего духовного, неспособное мыслить - опасное чудовище, внушавшее страх, как внушает страх тигр или змея, - место которому в железной клетке» Д. Лондон, «Игра»

Белые и черные

Данный фрагмент также приоткрывает дверцу в иной мир Джека Лондона, о котором говорят нечасто. Знаменитый американский писатель был убежденным расистом, и этот факт регулярно находил свое отражение в творчестве. Его мировоззрение формировалось под влиянием времени, но и спустя полвека оно бы не выглядело в США чем-то из ряда вон выходящим. По словам Мохаммеда Али, он выбросил в реку золотую медаль, выигранную на Олимпиаде-1960 в Риме. Такова была реакция честолюбивого боксера на действия персонала ресторана в штате Огайо, куда его не пустили из-за цвета кожи.

Стоит особо подчеркнуть, что взгляды Лондона не были продиктованы врожденным аристократическим снобизмом или застарелыми сословными предрассудками: к ним Джека привел, в первую очередь, богатый жизненный опыт, включавший в себя множество контактов с самыми маргинальными представителями социальных низов.

Первый документально зафиксированный репортаж Лондона о статусном боксерском поединке датирован 17 ноября 1901 года (газета San Francisco Examiner). Хотя известно, что и ранее Джеку не раз доводилось писать о клубных боях для Oakland Herald.

Культовый тяжеловес Джеймс Джеффрис на глазах у начинающего писателя в пятом раунде нокаутировал Гаса Ралина и защитил титул чемпиона мира.

К тому моменту «Истопник» Джеймс был известен еще и тем, что он стал главным героем первого в истории полнометражного немого фильма – «Бой Джеффрис – Шарки» (Jeffries – Sharkey Contest). Съемки документальной ленты, продолжительность которой составила 135 минут, проходили 3 ноября 1899 г. в Бруклине.

Спортивные заметки Лондона пользовались большим успехом. Помимо чисто стилистических достоинств, их отличал искрометный юмор, порой граничащий с едким сарказмом. Но пришло время, когда Джеку довелось заочно столкнуться с незаурядным атлетом, которому удалось вывести на чистую воду его неоднозначные убеждения и де-факто их опровергнуть.

Начало 20 века ознаменовало собой начало экспансии темнокожих боксеров на большой ринг, но тяжелый вес по-прежнему оставался для них неприступным бастионом. Белые чемпионы мира просто отказывались драться с представителями «низшей» расы, и это считалось абсолютно нормальным.

Все изменилось, когда в Соединенных Штатах взошла звезда Гальвестонского гиганта Джона Артура («Джека») Джонсона. Начав боксировать в возрасте 16 лет, он быстро приобрел необходимый опыт, а талант этого бойца значительно опережал свое время.

Победив Янга Питера Джексона, Сэма Лэнгфорда и Боба Фитцсиммонса, Джек твердо решил, что он не будет ограничиваться априори дискриминационным титулом чемпиона среди цветных. Его целью был носитель главного пояса Томми Бернс, и ради боя с ним Джонсон был готов на все. Он искренне верил в то, что сила, упорство и настойчивость одного человека способна воодушевить миллионы и поколебать традиции, жизненный уклад, формировавшийся в стране на протяжении десятилетий.

Действующий чемпион мира Бернс не обладал и малой толикой того авторитета, что имел Джеймс Джеффрис и его предшественники на троне – Джон Лоуренс Салливан и уже знакомый нам «Джентльмен Джим» Корбетт. Поэтому Томми не нашел ничего лучшего, как попросту избегать встреч с Джонсоном в публичных местах. Ему казалось, что тем самым он не ставит себя в унизительное положение. Наконец, в конце 1908 года Джек настиг Бернса в Австралии, и тому все же пришлось принять бой, проигранный до начала.

И все же власть стереотипов была по-прежнему крепка. Несмотря на колоссальную разницу как в антропометрии, так и в мастерстве соперников, Томми считался фаворитом у букмекеров (из расчета 6 к 4). Его гонорар за поединок составил 30 000 $, в то время как претенденту причитались только 5 000. Организаторы боя в Сиднее надеялись увидеть легендарного Джеффриса в качестве рефери, но тот из принципа потребовал за свое участие те же пять тысяч долларов! После этого с аналогичным предложением обратились к… сэру Артуру Конан Дойлу, однако и тот в последний момент ответил отказом.   

В результате, обслуживать бой вызвался сам Хью Макинтош, являвшийся главным промоутером вечера. Незадачливый дебютант отработал из рук вон плохо. Уже в первом раунде, разводя боксеров из клинча, он придержал левую перчатку Бернса. Джек воспользовался ситуацией и немедленно всадил оппоненту правый апперкот, от которого тот рухнул навзничь. Томми сумел подняться на счет «восемь» и продержаться до 14-го раунда.

Но это удалось ему только потому, что Джонсон решил вдоволь поиздеваться над белым чемпионом перед тем, как его прикончить.

- Бедный малыш Томми, кто же сказал, что ты можешь боксировать? Кто учил тебя бить, твоя мамочка?, - верещал Джек елейным голосом.

За этим назидательным представлением Джек Лондон, получивший аккредитацию как репортер New York Herald, наблюдал из рингсайда, а его супруга была единственной женщиной на 20-тысячной арене (допущенной в виде исключения). Австралийская командировка писателя растянулась на долгих четыре месяца.

«Это было что угодно, только не бой. Никакая армянская резня (имеется в виду геноцид армянского населения на территории Османской империи в начале 20 века – прим. авт.) не может сравниться с тем безнадежным зрелищем, которому мы стали свидетелями. Огромный танцующий эфиоп просто игрался с маленьким и беспомощным белым парнем. Это было противостояние пигмея и колосса.

И только одна вещь сейчас по-настоящему важна. Джим Джеффрис должен покинуть свою ферму, вернуться на ринг и выбить Джонсону его золотые зубы. Решение за тобой, Джефф! Репутация белого человека должна быть спасена», - писал Лондон в своем отчете.

Отметим, что новый чемпион мира специально заказал дантисту именно такие коронки. Немыслимая для афроамериканца той эпохи гримаса была немаловажной составляющей его вызывающего образа.

Ответ «Истопника» Джеффриса на призыв выдающегося литератора заслуживает того, чтобы воспроизвести его целиком:

«У Томми Бернса была своя цена – 30 000 $. Этот канадец продал за сребреники свою гордость, как и честь белой расы. Публика никогда не простит ему того, что он позволил африканцу завладеть регалиями самого сильного человека в мире. Я всякий раз отказывался драться с Джонсоном, когда был чемпионом мира, хотя знал, что легко могу побить его. Но я никогда не дал бы шанса негру бороться за титул, и советовал поступать так всем чемпионам. Сейчас меня ночами напролет бомбардируют телеграммами. Болельщики жаждут моего возвращения. Но я повторил уже сотни раз – мой последний бой уже состоялся».

4 июля 1910 года Джеймс Джеффрис выйдет на ринг против Джонсона и потерпит сокрушительное поражение (технический нокаут в 15-м раунде). Призовой фонд этого боя, прошедшего в Неваде, составит беспрецедентную сумму – 101 000 долларов, 60% которой по взаимной договоренности получал победитель.

Джек Лондон, внесший свою лепту в бытование термина «Большая белая надежда», поддерживал Джеффриса до последнего. Но за полгода до этого исторического поединка писатель безошибочно спрогнозировал его ход и итог в прекрасном рассказе о боксере, лучшие годы которого остались далеко позади.

«Черный Джек» удерживал чемпионский титул до 1915 года. Джонсон, несомненно, сам приблизил закат своей карьеры демонстративным пренебрежением к здоровому образу жизни и тренировкам. Лондон успел увидеть то, чего он так долго ждал: конец гегемонии этого бесцеремонного выскочки положил двухметровый исполин из Канзаса Джесс Уиллард.

Первый темнокожий чемпион мира в тяжелом весе неожиданно проиграл Джессу Уилларду

Но были ли догмы писателя на тот момент по-прежнему столь безапелляционными? В конце концов, он позволил «маленькой мексиканской крысе» Фелипе Ривере побить любимца белой Америки, легковеса Дэнни Уорда в своем последнем боксерском рассказе (1911 г.). И вопрос о том, на чьей стороне в данном случае были симпатии Лондона, никаких сомнений не вызывает.

В начале 1930-х годов идейный борец за права темнокожих в родной стране Джек Джонсон вполне лояльно воспринял приход к власти в Германии НСДАП, а Джек Лондон посмертно стал культовым автором в СССР, на произведениях которого выросли миллионы детей. Это в очередной раз доказывает, что любое деление на белое и черное в нашем мире весьма условно.

С точки зрения советской цензуры, бунтарский дух отважного калифорнийца и его социалистическое прошлое перевесили спорные расовые доктрины. Определенно помогло делу и то, что его лучшими произведениями с упоением зачитывался В.И. Ленин.

Озеро Джека Лондона в Магаданской области

Бокс в жизни великих. Фидель Кастро