«Тест я не провалил, а Раджабу стоит повзрослеть». Беспутин про допинг, Ломаченко и Бутаева
Напомним, что 1 декабря 2019 года Беспутин провалил допинг-тест после победы в поединке над Бутаевым, в котором завоевал титул чемпиона мира по версии WBA в полусреднем весе. Сообщалось, что в пробе россиянина был обнаружен лигандрол.
– 17 марта должны были вскрыть пробу «Б». Этого не произошло. Какова ситуация сейчас?
– Это долгая история, – сказал Беспутин во время прямого эфира инстаграма RCC Boxing. – Сначала вскрыть пробу должны были 3 марта. Многие путают, это не VADA (добровольное антидопинговое агентство), это у комиссии Монако что-то не так. У VADA все четко, они на моей стороне.
Мой адвокат много писал в лабораторию в Париже. Нам ответили спустя полтора месяца, что могут сделать расшифровку пробы «А», но этого платная услуга. Не проблема. Расшифровка сделана. Моя кровь чистая. Что-то нашли в моче.
Для тех, кто не знает, что такое лигандрол? Препарат, который используют бодибилдеры, чтобы наращивать мышечную массу. Это нужно бодибилдерам, а не боксерам, которым нужно сбросить вес. Содержание лигандрола есть даже в кремах. Он есть и в еде.
Я плохо разбираюсь в данном вопросе, поэтому не могу сказать, какое содержание было у меня, но я точно не знаю, что ничего не принимал. Про это я могу сказать уверенно.
– Почему не вскрыли пробу «Б» 3 марта?
– Вылетел мой друг, потому что вскрытие должно проходить в присутствии кого-то из моей команды. За сутки нам сообщили, что вскрытия не будет. Что-то случилось с аппаратом. Перенесли на 17 число. Подписали все соответствующие бумаги, а 16 марта нам сообщили, что вскрытия не будет по попятным причинам. Границы закрыты.
Причем эта лаборатория с 2017 года не имела лицензии. Причина – она забраковала пробы 200 спортсменов из-за сломанного аппарата. И если не ошибаюсь, забраковали их лигандролом. Когда лицензию ей вернули, точно не скажу.
– Как получилось, что пробы брала эта лаборатория?
– Здесь такая история. Бой в Монако, а это колония Франции. Ближайшая лаборатория во Франции. Все вскрытия должны проходить в местной лаборатории. Мы просили, чтобы пробу «Б» отправили в Америку в авторитетную лабораторию, но есть закон. И вскрытие второй пробы будет там же, где и первой.
– Бутаев говорил, что сам оплатил допинг-тест.
– Его команда попросила, чтобы VADA проводила допинг-тесты на протяжении всей подготовки. Предложили скинуться деньгами – по 8 тысяч. Я сказал, что доверяю сопернику, а на допинг проверка будет после боя. Это будет в любом случае, а оплачивать что-то во время подготовки я не хочу. Я сам оплачивал всю подготовку. Она обошлась мне в 40 тысяч долларов. Может, 45. Если не считать жилье и еду – 30. Подготовку Раджаба оплачивала Федерация бокса России. Он жил в Чехове. Ему все оплатили. У него все в порядке. Я даже сомневаюсь, что он оплатил из своего кармана, хотя не исключаю этого. Текст, который взяла у меня VADA, не провален. Там написано adnormal. Дословно «ненормальный», а не «проваленный».
– Будет ли реванш с Бутаевым или следующий соперник – Йорденис Угас?
– Угас – официальный претендент. Начнем с того, как Раджаб попал в рейтинг и получил бой. Он был на 14-й позиции и без боев поднялся на 6-ю. Я был первым номером рейтинга год. Поскольку регулярным титулом владел Мэнни Пакьяо, понятно, что ему не очень интересен был этот бой. Я год был претендентом, а Бутаев без единого боя поднялся на восемь позиций и получил бой, потому что отказались другие претенденты. Дэнни и Майки Гарсии, Джесси Варгас и Эгис Каваляускас, который получил бой с Теренсом Кроуфордом. Очередь дошла до Раджаба. Есть взять Boxrec, на момент боя я стоял 15-м, он – 88-м. О каком реванше может идти речь? Бой не был спорным. 8-4 по раундам все четыре судьи. Нейтральная территория, нейтральный промоутер, нейтральные судьи. Вопросы могут быть только у предвзятого человека.
– Есть ли даты по следующему поединку?
– Пока главный бой с допингом. Надо победить его, и тогда подтвердят, что я – чемпион. После этого будет понятно. И еще мировая проблема, которая хотелось бы, чтобы разрешилась.
– Как было боксировать в Монте-Карло?
– Это была самая маленькая площадка в моей карьере. Я всегда дрался на андеркарте больших боев. За исключением площадки мне все понравилось. Из России и Украины приехало 40 человек, которые поддерживали лично меня. Их я слышал и чувствовал. Я первый раз боксировал в главном бою вечера, и хотелось бы, чтобы это продолжалось.
– Участвовал ли в ваших тренировках Василий Ломаченко?
– С Васей я готовился на протяжении нескольких лет. В 2015 году я подошел к Васе: «Не против братишка?» «Не против». Подошел к Анатолию Николаевичу Ломаченко: «Саша, у нас все открыто». В итоге Вася и Анатолий Николаевич мне очень сильно помогли. Научили словом и делом. Четыре-пять подготовок мы провели вместе. Несколько раз боксировали в одном вечере. И в других подготовках я отталкивался от плана, который составил Анатолий Ломаченко. Он мне сказал, что главная проблема в том, что мне нужен мой личный тренер. Сейчас я такого нашел.
– Возможен ли бой с Мэнни Пакьяо?
– Я бы с удовольствием провел бой, но понимаю, что это не совсем реально. Он – возрастной боксер, проводит поединки один раз в год и соперник всегда с большим именем. Не думаю, что ему будет интересно драться со мной по финансам.
– Какие планы на будущее?
– Победить в борьбе с допингом, ставиться лучше и доказывать свою состоятельность. В Америке меня плохо знают, потому что я победил русского боксера. Хотя Раджаб – сильный боксер. Скорее всего, и парень хороший. Просто высказывает он всякую фигню, поэтому я желаю ему повзрослеть в хорошем смысле слова. Стать мужчиной, а не юношей, который понимает, что говорит. Тем более вести себя достойно на ринге и вне его. Быть достойным. Станешь сильнее внутри, станешь сильнее для всех. Этого я ему и желаю. Зла на него не держу.
