Котто, очередной Али, и праведные судьи. Как сова не налезла на глобус
В своем прощальном, как было заранее объявлено, бою выдающийся пуэрториканский боксер Мигель Анхель Котто проиграл по очкам американцу Садаму Али, и уступил ему свой пояс WBO в категории до 69,9 кг.
Слава Богу, я не был судьей в этом матче, а то покрыл бы себя позором, потому что судил так, как судят те боковые арбитры, которых я постоянно крою.
Нет, даже я не сумел увидеть своими окосевшими глазами победу Котто. Я увидел ничью, но сам себе не поверил. Один-два раунда я точно отдал не в ту сторону. Оправдывает меня только то, что меня никто не подкупал. Я сам себя подкупил, потому что очень болел за Котто. Однако судьи оказались честнее меня и по отношению к самим себе, и по отношению к боксерам. Все трое отдали заслуженную победу Садаму Али: 115-113 (двое) и 116-112, и любой из этих результатов был честнее моего.
Там еще в зале сидела очень яркая страдающая женщина с большими декольтированными достоинствами, которую мы всегда видели на боях Котто. Видимо, жена. Так вот, если Котто не смог победить в этом бою ради нее, значит, у него действительно не было шансов.
Да, вы правы. Я оттягиваю время, чтобы как можно позже заговорить о бое. А что о нем говорить, когда все все и так видели? Котто выигрывал, пока на Али давил его авторитет, пока он помнил, что перед ним выдающийся чемпион мира в четырех весах, живая легенда и т.д. и т.п. Это, между прочим, чуть не стоило ему победы. Уже во втором раунде, главным образом, за счет точных контратак справа он сумел выровнять бой. Потом ему это удалось в четвертом. Он все чаще стал попадать еще и левыми боковыми, и апперкотами, а главное – обыгрывал Котто на ногах, но в остальное время проигрывал, а в шестом раунде, когда Котто попал мощнейшим правым в разрез, вообще чуть не упал. Честно говоря, тогда я не сомневался, что пуэрториканец дожмет его если не в этом раунде, так в следующем. Увы, не дожал. Не потому что не захотел – не смог.
Тем не менее, после не слишком удачного для Котто седьмого раунда в восьмом он, вроде бы, сумел вернуть себе инициативу, но уже тогда я задал себе вопрос: почему, если мне кажется, что побеждает пуэрториканец, лучше всего запоминаются эпизоды, выигранные Али? Ответ напрашивался сам собой: потому что мне неправильно кажется.
На тот момент, возможно, там еще была ничья по очкам, но дальше Али просто стал забирать раунды один за другим. Он был легок на ногах, лучше чувствовал и лучше контролировал дистанцию, не давал Котто, который, как говорится, выглядел на все свои 37 лет, развивать успех, даже если он у него в каких-то эпизодах и был. Али просто лучше боксировал.
Кстати, у будущего победителя был очень хороший угол, что бывает далеко не всегда. Хорошие секунданты встречаются даже реже, чем хорошие жены. А тут они говорили ровно то, что должны были. Никакой бравады, никакой истерики, никакой лжи во спасение, никаких «давай, давай» и прочих бесценных указаний такого рода. Они грамотно накачивали своего подопечного психологически и давали совершенно правильные советы по бою, вроде того, что надо чаще пользоваться джебом и выматывать своего выдающегося, но постаревшего и уставшего соперника на ногах. И было видно, что после каждого нового раунда Али слушает их все внимательнее. Он поверил в себя, поверил в свою победу, и он стал все чаще и все легче перебивать Котто.
Когда бой закончился, я уже надеялся только на то, что судьи окажутся такими же бессовестными, как и я. Ну, прощальный же бой у прекрасного человека и боксера. Ну, натяните же ему победу, что вам стоит, а?
Но судьи, которые обычно могут натянуть что угодно на что угодно, хоть сову на глобус, здесь оказались гораздо честнее, чем мне хотелось. Что тут поделаешь?
Пушкин когда-то написал одной барышне очень недобрую эпиграмму, за которую, хоть он и десять раз великий поэт, надо было бы ему, как мы говорили в школьные годы чудесные, дать канделябром по бакенбардам:
«Нет ни в чем вам благодати,
С счастием у вас разлад:
И прекрасны вы некстати,
И умны вы невпопад».
Вот и судьи в этом бою оказались честны невпопад.
