«Когда не было денег, мы спасались в лесу» Семейные истории российского биатлона
Биатлонист сборной России прапорщик ЦСКА Матвей Елисеев пришел в редакцию «Советского спорта» в дни небольшого отпуска, который получила наша мужская команда во время двухнедельного перерыва между этапами Кубка мира. Матвей пришел не один, а вместе с отцом – Павлом Константиновичем
«В лесу не проголодаешься: там ягоды, рыба и грибы»
– Матвей, расскажите, как проходят эти дни дома? Удалось отдохнуть и перевести дух?
М.Е.: Сейчас я тренируюсь не в таком жестком режиме, как в сборной. Но необходимый объем работы проделать нужно: это не меньше двух часов в день. Я живу в Зеленограде, а ближайшая хорошо подготовленная трасса – в Красногорске. Можно, конечно, и недалеко от дома покататься на туристических тропинках, но рельеф здесь похуже.
– Сейчас контроль за вашими тренировками осуществляет отец?
П.Е.: Да. Но главное, что я могу сделать для сына, – не мешать. Ведь что происходит: чайник остывает после огромного накала. Не нужно его трогать. Сейчас они вернутся куда надо, и там снова начнутся шлифовка и срезание лишних деталей.
– Сколько времени до этого приезда Матвей не был дома?
П.Е.: Да мы уже и счет потеряли. Не видеться полгода – обычное дело. Как правило, он звонит и говорит, что его нужно встретить в одном аэропорту и отвезти в другой. Времени на то, чтобы заехать домой между рейсами, нет.
– Все время на телефоне?
П.Е.: По необходимости. Иной раз вижу его глаза по телевизору и понимаю: нет, лучше к нему не лезть с советами. Вижу: заняты все ячейки, перегрузка – и никакую информацию он уже не воспримет.
– Да вы психолог.
П.Е.: У меня нет выбора. У нас валом советчиков, а людей, которые могут вовремя отойти в тень и быть просто рядом, – не так много. Я в свое время на психологический факультет хотел поступить, но родились двое детей – и стало не до науки. Времена всякие бывали. Тяжело было материально.
– Чем спасались, когда было совсем туго?
П.Е: Природа спасала. Уходили на все лето в походы. Дети еще малыши были, мама пыталась возразить, мол, комары, все такое. Я ей: «Ты можешь, конечно, не идти, но дети в тебе нуждаются». В общем, когда грянула перестройка, каждый отпуск мы жили в лесу.
– А в лесу совсем не голодно?
П.Е.: Да вы что! Там – рыба, ягоды, грибы.
– Матвей, вам такие каникулы нравились?
М.Е.: Конечно. И сейчас мне этого не хватает.
П.Е: Мы даже Новый год, бывало, отмечали в лесу. Встаем всей семьей на лыжи, уходим километров на пять-семь от города, наряжаем елку, разводим костерок. И сидим вчетвером. Больше никого на такие посиделки мы не звали – сомневались, что кто-то придет. А ведь это так здорово!
– Когда вы ходили в поход в последний раз?
М.Е.: Да в этом году раза три. Но мы теперь ограничены во времени. Получается уехать всего лишь на несколько дней.
– Никому из товарищей по сборной не предлагали отправиться с вами в такой поход?
М.Е.: В таком плотном графике вряд ли кто-то согласится. Да, это интересно, но у нас есть всего несколько дней, чтобы повидаться с семьей, решить какие-то свои проблемы.
«Ночью мерзли в палатках, а днем купались в ледяной воде»
– Недавно Александр Касперович (главный тренер сборной. – Прим. ред.) рассказал нам случай про Максима Цветкова, как тот финишировал с прокусанными губами. Вы можете припомнить эпизоды, которые свидетельствовал
М.Е.: Мне кажется, я могу в кафешку отойти, пока папа будет рассказывать.
П.Е: Да нет, сиди, я буду краток. Все время вспоминаю случай из детства, когда отказался везти его на соревнования в другой подмосковный город. У меня не было машины, я решил: ну пропустим, ничего страшного. Матвей узнал, подходит ко мне: «Пап, как это я не поеду? Я хочу!» А ему лет семь тогда было. «Ну не могу тебя туда отвезти, – говорю. – Найдешь способ добраться – езжай». И вы представьте, он, первоклассник, нашел старших лыжников и упросил их взять его с собой. «Зачем?» – спрашиваю. «Пап, как ты не понимаешь, я хочу выиграть!»
– Получилось?
П.Е.: Удивительно, но да. Мы все-таки поехали туда вместе и подъехали чуть ли не последними. К тому времени на старте стояли уже человек сто. И несмотря на то что он начал гонку в глубине, финишировал первым с большим отрывом. Вот тогда я понял, что из сына может получиться хороший спортсмен.
– Павел Константинович, вы в свое время тоже занимались лыжными гонками, но больших успехов не добились. Вы пытались сделать все, чтобы сын реализовал ваши мечты?
П.Е.: Нет, не так все было. Я просто показывал сыну все, что мне нравится. А он уже сам делал выбор. Ну, вот те же походы, байдарки. С одной стороны, это было в нашей жизни из-за тяжелого материального положения. С другой стороны – это же нам очень нравилось. Я давал детям свободу выбора.
– Может, именно в тех походах Матвей окреп физически – и это позволило ему стать хорошим спортсменом?
П.Е.: Не исключаю. Конечно, разное в этих походах было. Мы вместе проходили непроходимые пороги. Я ломал ребра, но никому не говорил, хотя не мог заснуть ночами от боли. Поход же нельзя было взять и просто так прекратить. В округе никого из людей на 30–40 километров, со мной дети, надо терпеть.
Бывало, просыпался ночами от холода. Иду смотреть детей, они тоже замерзли, но спят – не просыпаются. Наступает утро, восходит солнце, отогреваемся. Мало того, они днем еще и купаться бегут, хотя майские праздники – и вода еще ледяная.
М.Е.: В походах я научился главному, что нужно в спорте, – преодолевать трудности и переступать через себя. Иначе невозможно выдержать ежедневные пятичасовые тренировки, безумный график.
– Поход – это еще и гитара?
М.Е.: Нет, поход – это всегда удочка. На гитаре я пытался научиться, но не хватило времени. А посидеть с удочкой – милое дело. Тут важно не то, что ты поймаешь, а сам процесс. Очень хорошо получается разгрузиться.
«После эстафеты повеселил Антоха Шипулин»
– Матвей, шестое место на Кубке мира означает то, что в мире есть только пять человек, которые смогли вас обыграть в последней гонке. Понятно, что теперь вы ставите более высокие задачи. Где надеетесь отыскать резерв, чтобы сбросить секунды, мешающие взойти на пьедестал?
М.Е.: Более четкие действия на рубеже, качество стрельбы, лыжный ход – я могу добавить во всем. Главное – быть ко всему этому готовым психологически.
– Что для вас означает – настроиться на старт? Как это происходит?
М.Е.: Если у меня есть возможность подумать о гонке накануне, то уже непосредственно перед ней лучше отрешиться от всего – почитать книгу, послушать музыку.
– Что значит «подумать о гонке»? Что нового можно придумать?
М.Е.: Мысленно прохожу каждый поворот. Тут я должен сделать шаг ближе к бровке, тут еще что-то. Казалось бы, мелочи, но они многое могут решить. Тем более трассы Кубка мира – новые для меня. На каждой из них есть такие участки, где нужно либо рисковать и атаковать, либо наоборот – более сдержанно их проходить. Решить, что делать, – лучше до гонки. Если не получается найти правильный ход, то иду к тренеру, советуюсь. Потихоньку я осваиваюсь на Кубке мира. Заряжаюсь этой энергией. Как говорит Рикко Гросс: step by step – и все получится.
– Как вам с ним работается?
М.Е.: Абсолютно комфортно.
– Первая в жизни эстафета на Кубке мира получилась для вас драматичной, но со счастливым концом. Расскажите о том дне.
М.Е.: Этот день был очень важным для меня. Да, не получилось справиться с нервами на первой стрельбе, но потом я сказал себе: «Надо просто делать то, что умею». Чтобы совершить хорошие действия на рубеже, нужно думать об этих действиях, а не о результате. В начале своего этапа я думал как раз о результате. Но потом после неудачной стрельбы полностью переключился. Неудача меня взбудоражила, я вспомнил, как правильно работать, – и все получилось.
– Что сказал после гонки Гросс?
М.Е.: Ничего необычного. Обсудили рабочие моменты.
– Рикко не рассказывал, как сам завалил этап в первой эстафете на Кубке мира, когда он использовал все доппатроны и финишировал 15м?
М.Е.: Нет, не рассказывал, но история интересная!
– Как ребята отреагировали на ваш дебют?
М.Е.: Очень тепло поддержали, Антоха Шипулин здорово повеселил.
– Как?
М.Е.: Пусть это останется нашей тайной.
П. Е.: А мне очень многие знакомые звонили и во время гонки, и после нее, говорили, что глотают валидол. С Матвеем я сразу после финиша связаться не мог – награждение, допинг-контроль. Они еще долго были заняты. Мне хотелось ему сказать одно: чтобы выше держал голову. Самое главное, что он мог сделать, – у него получилось. Он удержал себя в руках. Это было здорово.
«На улице никто не узнает»
– Павел Константинович, вам нравится то, как сын проводит сезон?
П.Е.: Да, у каждого спортсмена ведь свои планки и цели. Преодолел рубеж – надо закрепиться. Матвею сейчас необходимо закрепиться в основном составе. Конкуренция огромна, расслабиться нельзя. Психологически это столь же тяжело, сколько и физически. Мы вот сейчас в Зеленограде встретили одного тренера, он Матвею: «Ну что ж ты вон там промахнулся?». Ну кто ж такое говорит? Он же не машина. Ему нужно проанализировать неудачный опыт и забыть – чтобы двигаться дальше. А забыть не всегда дают.
– Матвей, то, что вы назвали Шипулина Антохой, говорит о том, что вы полностью влились в команду.
М.Е.: Да, у нас классный коллектив, никаких проблем в общении с ребятами нет.
– Любимые игры в команде есть? Великий гандбольный тренер Игорь Турчин рекомендовал играть в дурака. А вам тренеры что советуют?
М.Е.: Нет, тренеры нам дают советы в других областях. А игры мы выбираем сами, в основном те, где нужно немножко подумать. Например, «крокодил» – там можно и поразмыслить, и посмеяться. Нужно объяснить загаданное слово без слов, поэтому требуется артистизм. Мне кажется, самый артистичный из сборной – это Юра Шопин.
– Почти все в команде старше и опытнее вас. Какие качества лидеров вы бы хотели иметь у себя?
М.Е.: Чужого мне не надо. При должной работе я сам смогу добиться всего. Если что-то поменять, взять у кого-то – может поломаться система, которая делает меня как спортсмена. Техника, например. Нельзя копировать других бездумно.
– Даже от Фуркада? По вашему, за счет чего у него получается сохранять превосходство буквально над всеми?
М.Е.: У него талант от природы, который правильно развит. Самое главное, что меня в нем удивляет, – это стабильность в стрельбе. Настолько четко он все делает. Я знаю, что в начале карьеры у него были проблемы со стрельбой, но он сумел их преодолеть. Если взять Максима Цветкова, то он стреляет здорово еще с юниоров. А Мартен именно развил в себе это качество.
– Быть биатлонистом сборной требует не только спортивных умений. Сразу возрастает внимание прессы и болельщиков. Легко вам дается общение с ними?
М.Е.: Никаких проблем. Мне, наоборот, это интересно.
– Алексей Слепов рассказывал, что когда он попал в биатлон после лыж, то внимание к нему резко возросло. В разы увеличилось количество подписчиков в соцсетях. Как с этим в у вас?
М.Е.: Ну, пока меня особо не узнают. Мы гуляли с другом по Зеленограду, никакого особенного внимания к себе я не заметил. Даже несмотря на то что я всегда в куртке сборной России, так как у меня другой и нет. В общем, в реальной жизни ничего не изменилось. А подписчиков в соцсетях, конечно, стало больше. В инстаграме я зарегистрировалс
«Иностранцы приезжают в Тюмень с открытым ртом»
– Какой по счету Новый год вы встретите вне дома?
М.Е.: Четвертый. Сейчас у нас сбор в Хохфильцене. А дальше будет видно.
– День, когда IBU принимал решения относительно будущего российского биатлона, как пережили?
П.Е.: Я переживал сильно. Но когда ты сидишь в автобусе и нервничаешь, что опаздываешь, автобус от твоих переживаний быстрее не поедет. От нас ничего не зависело, к сожалению. Я пытался отключиться и делать какую-то механическую работу. На тренировке не стоял в унтах, а взял лыжи и катался.
М.Е.: Мне не из-за чего переживать. В себе я уверен. Жаль, что Тюмени нет в календаре Кубка мира на этот сезон. Надеюсь, что уже в ближайшее время международные соревнования вернутся в этот город. В Тюмени на трибунах всегда было не менее громко, чем в Нове-Место, чей стадион считается самым громким в мире – туда приходит по 30 тысяч болельщиков.
– Тюменский стадион нравится иностранным спортсменам?
М.Е.: Конечно. На мой взгляд, он более высокого уровня, чем европейские. Там отличная инфраструктура, есть теплый спортзал, игровой зал, отличная трасса с натуральным снегом. Ширина трассы просто зашкаливает. Иностранцы приезжают туда и сморят на это с открытым ртом, потому что масштабы поражают.
– Испытывали ли вы на себе негатив со стороны иностранцев на чешском этапе, когда стало известно о списке 31.
М.Е.: Ничего подобного я не замечал ни до, ни после этого.
– На Кубке мира у вас есть задача на сезон?
М.Е.: Очень хочется попасть в команду и хорошо выступить на чемпионате мира. Важно не ошибиться с подготовкой, чтобы не потерять ходовые качества и справиться с давлением.
– Вы планируете участвовать в феврале в III зимних Военных играх в Сочи?
М.Е.: Не только я планирую, мы с ребятами из ЦСКА считаем, что нужно ехать и защищать престиж нашего армейского спорта. Я как раз впервые увидел Фуркада именно на соревнованиях военнослужащих. Они туда приезжают обычно с братом. Надеюсь, Мартен приедет и в Сочи. Постараемся дать ему бой. Плюс в случае успешного выступления можно будет продвинуться и по армейской лестнице вверх. Следующая моя ступень – лейтенантское звание.
«От мамы мне нужно только тепло»
– Матвей, а какое ваше идеальное утро?
М.Е.: В зависимости от того, что предстоит днем.
– Гонка.
М.Е.: А вот опять же – вечерняя или утренняя? Если поздняя – то стоит хорошо выспаться, чтобы набраться сил и не забивать себе голову. Если ранняя – то надо на зарядочку сходить перед завтраком обязательно.
– А идеальный завтрак?
М.Е.: Особых пристрастий у меня нет, но есть правило – не пить чай перед гонкой. Либо чистую воду, либо спортивные напитки. Это мне помогает. Но работает не для всех.
– Что мама готовит для вас, когда вы приезжаете?
М.Е.: От мамы мне нужно только одно – тепло.
