«Телевидение и интернет вредят атлетам». Кто тренирует сборную Германии

Тренер сборной Германии, трехкратный олимпийский чемпион Марк Кирхнер прокомментировал победу своей подопечной Лауры Дальмайер в пасьюте на чемпионате мира в Осло и объяснил, почему никогда бы не стал тренировать спортсменов другой страны.

– Вы помните чемпионат мира 1990 года, который прошел в Осло?
– Еще бы я не помнил! Сезон-1989/90 был первым для меня на международной арене. Это было политически неспокойное время. Я тогда защищал цвета ГДР. Берлинской стены уже не было, но и воссоединения с ФРГ тоже. Я четко помню, что выступал с флагом ГДР на экипировке.

– Каково было выступать в то время?
– Мне было всего 18 лет, я был так рад, что меня взяли в команду на чемпионат мира. Я был вне политических потрясений и проблем. Просто любил биатлон и хотел проявить себя.

– Вам это удалось. На том чемпионате вы выиграли три медали, две из которых золотые.
– Отличный был турнир, да. А вы помните, кстати, что изначально соревнования должны были проводиться в Минске. Однако из-за аномально теплой погоды удалось провести только две гонки, а остальные перенесли в программу этапа Кубка мира в Холменколлене. Надо же… А теперь вот здесь побеждает моя подопечная Лаура Дальмайер, которой всего 22 года. Я очень и очень за нее рад.

– Насколько велики различия между биатлоном тех лет и наших дней?
– Они огромны. Этот вид спорта постоянно развивается. Невероятно возросла скорость стрельбы. Я бы закрыл только одну мишень, когда мои подопечные успеют выстрелить два или даже три раза. Кроме того, спортсмены становятся все умнее и хитрее. Они – настоящие профессионалы. Я горжусь тем, что мне приходится работать с такими людьми.

– То есть время идет на пользу биатлону?
– Абсолютно. Биатлон – выгодный продукт. В него интересно инвестировать.

– Но, как говорится, не все то золото, что блестит.
– Определенные опасения, лично у меня, есть. Например, популярность, которую приносит биатлону телевидение, негативно сказывается на многих атлетах. Но в сегодняшнем мире приходится с этим мириться или искать пути, чтобы спрятаться хоть на миг в своей скорлупе. Интернет, все эти социальные сети, комментарии – настоящие энергетические вампиры.

– Как вы думаете, когда оптимальный возраст для атлета, чтобы завершить карьеру? Сейчас все только и говорят о 42 годах Бьорндалена и его медалях.
– Как сейчас помню, в 1998 году я не пробился в сборную на Игры в Нагано. И хотя я был относительно молод, мне было 28 лет, задал себе вопрос, может быть все? Я уже тогда видел себя в качестве помощника Франка Ульриха, который в том же году возглавил команду.

– А сейчас так называемая смена поколений?
– Я не исключаю, что кто-то из сборной в один день придет мне на смену. Тот, кто сам знает биатлон изнутри, станет самым лучшим наставником. Я уже не раз в этом убеждался на своей практике. Спортсмены всегда остается воинами внутри. Их не сломать.

– Даже в моменты кризиса?
– У всех бывают трудные времена. Самое важное всегда и при любых обстоятельствах оставаться честным со спортсменами, иначе это путь в никуда.

– Возможно, поэтому говорят в Германии не команда, а семья?
– Доверие и честность у нас стоят на первом месте. Лично я всегда работаю и делаю свое дело так, как чувствую сердцем. Этого не пишут в книгах и не рассказывают в Университетах. Наша команда – моя семья.

– Но вы же не станете отрицать, что позиция главного тренера – очень нервная работа?
– Если чему-то отдаешься без остатка, не удивительно, что через какое-то время чувствуешь себя опустошенным. Что касается моей работы главным тренером, то планирую остаться на этой позиции еще год или два. И потом, все зависит не только от моего желания. А в большинстве от результатов команды, моей мотивации.

– Вы никогда не думали поехать работать в другую страну?
– Это исключено.

– Почему?
– Я – немец и принадлежу немецкому биатлону. Я здесь вырос, знаю каждую деталь и хочу передавать свои знания и умения нашим спортсменам. Конечно, я профессионал и с этой точки зрения мог бы работать, где угодно. Но я бы не смог открыть свою душу и сердце в России или Франции, например. Я хочу побед и успехов для Германии и делаю для этого все возможное.