Биатлонный «Духless». Почему Ферри не заметил в России ничего, кроме денег, водки и часов за полтора миллиона?
Редкое интервью с кем-нибудь из наших биатлонистов обходится без вопроса о скандальной книге Бьорна Ферри с великолепным названием «Ferry tales». На днях об этом спрашивали у Алексея Волкова. Волков равнодушно отвечал: «Нет, не читал, только слышал об этом». Не читал. А стоило?
Отдаленно это чем-то напоминает откровения Майка Тайсона, с которыми величайший чемпион всех времен гастролирует по миру, а снятые по мотивам его саг фильмы собирают призы престижных кинофестивалей.
Но у Тайсона его рассказы о себе и о жизни выглядят более талантливо. Как и книга Дэйва Кинга «The King of Russia».
Фэрри, угадав с заглавием, пускается в дешевые трюки. Он сыплет громкими обвинениями в адрес Пихлера, якобы предлагавшему ему в свое время, еще до того, как возглавить сборную России допинг и обличает женскую биатлонную сборную Швеции как «банду четырех», где тем, кто не входит в данное ОПГ в составе Хелена Экхольм, Йенни Юнссон, Анна-Мария Нильссон и Элизабет Хегберг уготована роль изгоев и парий.
Но нам, прежде всего, важно, что олимпийский чемпион Ванкувера в гонке преследования, думает о России. Мы любим обсуждать высказывания иностранцев. И еще мы завели себе моду и привычку поражать их своей роскошью и покупать их расположение с помощью изрядных денежных сумм.
В одном из эпизодов «Ferry tales» вице-президент СБР настойчиво показывает шведу свои часы. «Часы? - переспрашивает Ферри, отдергивает рукав и демонстрирует «Petroff. Собеседник снисходительно смеется: «Когда я только начинал, у меня были такие же». Присутствующий при этой сцене Бе лихорадочно бросается «гуглить». Выясняется, что часы, с которыми русский биатлонный босс живет сейчас, когда уже «не начинает, а продолжает, надо полагать», стоят полтора миллиона крон. «Господи Иисусе!», - восклицают Бе и Ферри, эти биатлонные Боги новой формации.
Не считая часов и моцареллы из молока буйволицы, лейтмотивом приключений Ферри в России, погнавшимся, как говорили при советской власти, за длинным рублем (условно, условно, расчеты с Ферри велись, конечно же, в евро), становятся деньги и водка.
Вот, казалось бы, три дня из жизни Ферри, как часто на протяжении этих трех дней в его дневниковых записях звучит слово «деньги»?
Его попросили приехать в Москву на Пасху. Гонорар — 5 тысяч евро. В следующей записи у Ферри спрашивают, не желает ли он принять участие в чемпионате России в Тюмени. Снова 5 тысяч евро. Ферри устал и хочет домой, он удваивает ценник до 10 000 евро и получает мгновенное согласие. Вскоре поступает новое предложение — навестить Камчатку. Цена вопроса — 25 000, оглашенная шведом, не вызывает на том конце телефонной линии ни возражений, ни недоумения. Только возгласы радостного согласия.
Ферри «берет с собой батю», «батя» выезжает с ним в качестве смазчика лыж, получив на дорогу напутствие от мамы о том, что ему нельзя давать пить много водки. Разумеется, папа и сын пьют. Подвыпивший папа пытается еще и танцевать с неумеющими танцевать шведскими девушками и сравнивает не задавшуюся попытку с поездкой на велосипеде с заблокированным рулем.
В конечном счете Ферри за свои выступления с похмелья получает конверт, содержимое которого составляет, по его красочному подсчету, шесть годовых зарплат хорватского лесоруба.
Никакой благодарности к людям, одарившим его столь щедро, возивших по России бизнес-классом, угощавшим моцареллой из молока буйволицы и хорошим алкоголем в любых количествах, швед не испытывает.
Он поливает их грязью. У меня только один вопрос: когда же наш менталитет наконец изменится в сторону самоуважения, и табличка «Купим всех. Дорого!» исчезнет из витрины навсегда?
Боюсь, это случится не раньше, чем некие вице-президенты СБР перестанут считать свои часы за полтора миллиона крон чем-то настолько ценным и важным, что это непременно нужно показывать. Настойчиво. Знакомым и незнакомым. Желательно — иностранцам. Чтобы зауважали. Вот за это. Зауважали и удивились.
Подобное стремится к подобному.
«Духless» притягивает «Духless».
P.S. Кстати, не успев избавиться от Пихлера, не успев самозабвенно прокричать «Чемодан-Вокзал-Рупольдинг», мы скоро купим Рикко Гросса. Дорого. И он тоже из Рупольдинга.
