Валентин Балахничев: Если мне скажут – «На выход, с вещами!», соберу вещи и уйду
Президент ВФЛА Валентин Балахничев дал предельно откровенное интервью Sovsport.ru по поводу последнего и самого громкого скандала с ходоками. Один из самых прогрессивных руководителей в российском спорте, Балахничев готов пожертвовать собой и уйти в отставку, но при этом не опровергает мнения о том, что допинговые скандалы с российскими спортсменами и санкции ЕС – звенья одной цепи.
- Валентин Васильевич, вы действительно готовы уйти в отставку?
- Если потребуется – я это сделаю. Я не поставлю свое личное положение выше интересов России. Поэтому если мне скажут: «Это вы во всем виноваты, на выход, с вещами!», я соберу вещи и уйду. Без вопросов.
- А вы виноваты?
- Поскольку я руковожу российской легкой атлетикой, естественно, я несу ответственность за все, что в ней происходит. В том числе и за это.
- Фетисов сказал, что попавшихся на допинге ходоков нужно заставить вернуть все призовые, а точнее – все, что было ими получено от государства за все эти годы. Это огромные суммы. Естественно, этих денег у них давно уже нет. Что это означает? Их заставят продавать дома, квартиры, брать кредиты, чтобы погасить долг? Иначе говоря, они останутся без всего?
- Я очень уважаю своего бывшего руководителя, Вячеслава Александровича Фетисова, он говорит совершенно правильные вещи. Более того, я сам еще 10 лет назад говорил о том, что за допинг нужно вводить вообще уголовную ответственность. Я был настроен, соответственно, еще жестче. Это не означает, что я хотел посадить в тюрьму всех своих спортсменов вместе с их тренерами. Это означает, что люди должны были бояться нарушать законы. Именно Вячеслав Фетисов добился существенного увеличения призовых. И для меня, например, было совершенно очевидно, что с другой стороны и меры наказания должны быть повышены.
- Человек слаб и подвластен искушениям, это известно еще с библейских времен. Огромные призовые превратились в искушение.
- К сожалению, да. Несмотря на то, что уголовная ответственность за применение допинга так и не была введена, мы боролись своими способами. Такого количества проверок не существует больше нигде. И, прежде чем обвинять нас, я бы посоветовал своим зарубежным коллегам тоже, в свою очередь увеличить пул проверяемых легкоатлетов, количество проб, которое у них берется в течение года. И тогда уже можно будет о чем-то говорить. Просто, зная, как проверяют западных звезд, и какие проверки существуют у нас…
- Небо и земля?
- Естественно, большее количество проверок порождает и большее число случаев, когда кто-то попадается. Для этого не нужно быть математиком.
- Но у Кирдяпкиной, Каниськиной, Борчина сейчас в самом деле отнимут все?
- Сейчас – нет. В российском законодательстве нет соответствующих нормативных актов. Есть вещи, не имеющие обратной силы. Для начала должен был быть принят такой закон, но, поскольку его нет, это невозможно. Вспомните Шобухову: «Я не верну призовые!». Можно судиться, но фактически это ни к чему не приведет. Даже если такой закон будет принят завтра, под его действие попадут уже другие, те, кто окажется виновен в будущем.
- Я обращаю ваше внимание на то, сколько ходоков попалось, уже даже вы готовы положить на плаху свою голову, а тренер Чегин вновь ни в чем не виноват. Разве это не абсурд?
- Да, сложно не согласиться, что ходоки – это фактически проблема одного центра. Одного и того же центра спортивной ходьбы. Но РУСАДА занимается расследованием. Поэтому я не хочу комментировать. Не могу комментировать…
- РУСАДА уже занималась расследованием. Был дисквалифицирован Колесников, а Чегин ушел от наказания.
- Я снова вынужден повторить: расследованием и принятием решений занимается РУСАДА. Письмо, которое пришло из ИААФ дало право РУСАДА заниматься этим вопросом.
- Возникает стойкое впечатление, что допинговые скандалы, фильм, вышедший на немецком телеканале ARD, санкции ЕС и сама международная политическая обстановка – звенья одной цепи.
- Спорт вообще-то находится вне политики. Это формально. Но те, или иные предпочтения, ситуации из политики перетекают в спорт, и спорт становится заложником. Таких примеров было много – с пропагандой тех, или иных идей. Поэтому я подозреваю, что то, что происходит с нами, вписывается в канву тех, или иных политических катаклизмов. А спорт в России является очень важной частью государственной политики. Так что у меня есть подозрение. С другой стороны, буду откровенен – конечно же, и нам не нужно было давать поводов использовать ситуацию в таких целях.
- Но вы же сами говорите: у нас и на Западе проверяют по-разному?
- Мы являемся рекордсменами по всем уровням проверок. Это ясно. И это целевые проверки. К нам с самого начала относились с подозрением, еще с девяносто третьего года. У меня не было никаких иллюзий.
- У вас есть предположение, каким будет последующий сценарий? Реакция, поведение ИААФ…
- Согласно существующим правилам. Мы проводим расследование, выносим санкции, ИААФ их принимает, или не принимает, утверждает, или не утверждает. Существует, конечно, некоторое беспокойство по поводу принятия мер к самой федерации, но я надеюсь, что до этого не дойдет, потому что мы и так уже вышли на уровень очень жестких мер. Крайне жестких…
- Ваша отставка сможет спасти положение? В свете того, о чем мы с вами уже говорили, я не думаю, что в ИААФ добиваются именно этого. Вы – один из самых прогрессивных и адекватных руководителей в нашем спорте, кого они хотят получить взамен?
- Если возникнет такая ситуация, повторюсь, я уйду беспрекословно. «Show must go on». Спортсмены России должны выступать. Мои личные интересы ничто по сравнению с этим. И я действительно считаю, что я несу свою личную ответственность. Я не имею права сказать, что виноват Чегин, или кто-то там еще. Я вел себя жестко, но, значит, должен был вести себя еще жестче, а я этого не сделал. Поэтому только я и отвечаю за все эти вещи. Я не испытываю ни малейшего желания разделить эту ответственность между другими людьми, остаться в стороне и объявить себя белым и пушистым. Как некоторые руководители меня обзывали. Но – нет!
- Извините, что я снова задаю этот вопрос, но я никак не могу понять: вы уйдете, а Чегин останется?
- РУСАДА расследует это дело, и пусть расследует. Я думаю о другом. Я должен добиться нулевой толерантности, я должен добиться того, чтобы в дальнейшем положительных проб не было в российском спорте. А потом я буду считать себя свободным.
- Ну а с самими ходоками кто-нибудь разговаривал? Главный тренер сборной Маслаков уже вынужден был некоторое время назад пошутить с привкусом горечи: «У нас скандалов с ходоками уже больше, чем самих ходоков».
- Не больше, но мы уже подошли к этому показателю вплотную. Хорошая шутка… Ну конечно, с ходоками разговаривали, с ними постоянно ведется диалог. И с тренерами по ходьбе. Но вот так случилось… Разумеется, есть люди, которые виноваты во всем этом конкретно. А я, честно говоря… Я переживаю за спортсменов! Пусть не кажется, что я делаю это как садист – с большим удовольствием. Это же бьет и по мне! А последний случай с участием дисквалифицированных спортсменов в чемпионате Мордовии – он просто не поддается никакому анализу! И логике. Никакой логики нет. Я не знаю, зачем дисквалифицированные спортсмены принимали участие в соревнованиях, заведомо зная, что они будут дисквалифицированы вновь! И лишают себя в будущем Олимпийских игр! Та же Лашманова. Неужели она не понимала, не знала этого? Неужели ее окружение не знало этого? Зачем девочку так наказывать? Хорошую спортсменку, имеющую перспективы, хорошие перспективы.
- И до сих пор нет никаких внятных объяснений?
- Я поручил выслушать объяснения, объяснения получены. И мы работаем с этим материалом. Больше пока ничего сказать не могу. Все это очень печально для меня, конечно.
