Валентин Балахничев: Французские прокуроры допрашивали 9 часов. Я ответил на все вопросы
«ШОБУХОВА ПОКАЗАЛА, ЧТО ПРЕТЕНЗИЙ КО МНЕ НЕ ИМЕЕТ»
Балахничева и бывшего старшего тренера сборной России по группе выносливости Алексея Мельникова обвиняют в вымогательстве средств у спортсменов за сокрытие их допинг-проб. В частности, обвинение строится на показаниях бегуньи на длинные дистанции Лилии Шобуховой и ее мужа и одновременно личного тренера.
«Советский спорт» поговорил с Валентином Балахничевым и выяснил все подробности.
– Я знал, что это плохо кончится, – говорит экс-глава ВФЛА. – Меня там даже не было, а меня обвинили. Прокуратура Франции даже не удосужилась поставить меня в известность. Обвинили меня в ходе разбирательства по делу экс-президента ИААФ Ламина Диака. Который, кстати, свою вину признал.
– В России тоже проводилось расследования по вашему делу.
– Следственный комитет России провел свое расследование. В ходе него было опрошено более пятисот свидетелей. Была очная ставка с Лилией Шобуховой, на чьих показаниях основаны обвинения парижской прокуратуры против меня. Что я якобы вымогал у нее деньги, чтобы скрыть ее положительные допинг-пробы.
– Что сказала Шобухова на очной ставке?
– Ей были заданы конкретные вопросы, вымогал ли я у нее деньги, и какое отношения имею ко всему этому делу.
Она показала, что претензий ко мне не имеет, что никакие деньги я у нее не вымогал и не имею отношения к делу. Но почему-то прокуратура Франции ее показания не учла. Проигнорировала она и расследование Следственного комитета России.
«Я ПРОХОДИЛ КАК СВИДЕТЕЛЬ»
– Ваш представитель в этом суде участвовал?
– В том-то и дело, что никакого моего представителя там нет. И меня тоже на суд не вызывали. Прокурор мог говорить, что угодно, выдвигать любые обвинения в мой адрес, а оппонировать ему не кому. Судом были нарушены элементарные права обвиняемого. Все обвинения против меня выдвинуты на основании собственных умозаключений представителей прокуратуры Франции.
Три года назад представители Генеральной прокураторы Франции приезжали в Москву. Это было 2 марта 2017 года. Я даже вам скажу, кто приезжал. Первый заместитель председателя Суда большой инстанции Парижа Рено ван Рюинбек и два его заместителя.
Допрос начался в 9 часов 47 минут, а закончился в 17 часов. Самое интересное, что представители французской прокуратуры допрашивали меня как свидетеля по делу Ламина Диака. Ведь процесс идет против него и против ИААФ, а не против меня. Я ответил на всех их вопросы. Протокол допроса занял 32 страницы.
Казалось бы, я сотрудничаю с французской прокуратурой, и вполне меня можно информировать обо всех перипетиях этого дела, и уж, тем более, вызывать в суд. Но за все это время я не получил ни одной бумаги от них. Они общаются со мной только через прессу. Например, в газете «Ле Монд» была информация, что прокуратура Франции меня арестует, если я появлюсь на территории Франции. Почему нельзя было прислать мне бумагу, что я буду арестован?
– Откуда взялась серьезная сумма штрафа в 1,8 млн долларов – из ваших личных сбережений?
– Именно так. Я уже вам как-то рассказывал про эти деньги. Это мои личные сбережения, накопленные за двадцать лет. Все эти средства были задекларированы в России. В частности, там суточные и гонорары за мою работу арбитром на соревнованиях ИААФ в течение многих лет. Деньги лежали на счету в одном из банков Монако. Еще три года назад мой счет был арестован решением прокуратуры. Теперь все мои сбережения и были объявлены в качестве размера штрафа по решению суда.
– Вы же пытались судиться с прокуратурой Монако?
– Дважды подавал апелляцию на решение местного суда об аресте моего счета, но это бесполезно: ответ один – отказать. Меня оштрафовали на 1,8 млн, а признавшего вину Диака на 500 тысяч.
