Ледовые континенты Анатолия Федотова
Вот так всегда бывает. Листаешь толстый справочник, находишь нужную страницу: "… Федотов Анатолий Владимирович… мс… защитник…". И дальше всего несколько строчек, не больше десяти, вмещающих в себя между тем без малого два десятка лет, положенных на алтарь ледовой игры. Сейчас 34-летний Федотов, объехавший со здоровенным хоккейным баулом что там полмира — целый свет (!), вернулся на родину и защищает цвета пермского "Молота-Прикамье" — клуба, главным тренером которого является его старинный друг и бывший партнер по динамовской защите Василий Первухин.
Среди "молотобойцев" даже и не на льду, не в раздевалке, а в цивильной, гражданской, выражаясь армейским языком, обстановке Федотов выглядит этаким "дядькой". Жилистый, прямой, как жердь, Анатолий одной лишь походкой позволяет со стороны определить — бывалый хоккеист идет. Съевший, как говорят, на льду собаку. Да, пожалуй, и не одну. На трех-то континентах: в Европе, Америке, Азии.
— Я не играл в России, считайте, девять лет, — говорит Федотов. — Все изменилось с тех пор, как в 91-м уехал. И сама жизнь, и хоккей вместе с ней. В частности, отмена красной линии подправила сам стиль игры. Она стала более растянутой, что ли. Нет больше столь явного подключения защитников к атаке. Ведь стоит только проморгать, оставить в средней зоне соперника немного за спиной, как он получает длинный пас и уходит в отрыв. Один на ворота. А поскольку Первухин сам был защитником, и очень надежным, то он на установках в первую очередь обращает внимание как раз на оборону.
ВОКРУГ СВЕТА ЧЕРЕЗ ДВА ОКЕАНА
— Давайте по порядку, — предлагает Федотов. — Сам я саратовский. Волжанин, стало быть. Первый свой взрослый сезон провел в "Кристалле". А вот уже достигнув призывного возраста, оказался в "Динамо".
— Столичный клуб для вас целая глава в спортивной биографии?
— Да по большому счету и в жизни. Там я стал настоящим игроком. Это было самое начало моей карьеры, все впервой. Высшая, союзная еще лига. С моим легендарным кумиром, иначе и не скажешь, Валерием Васильевым поиграть, правда, уже не довелось. Он покинул игроцкий цех чуть раньше. А вот с Василием Первухиным, к примеру, и Зинэтулой Билялетдиновым я вместе на лед выходил. Вы себе представить не можете, что я чувствовал перед самым первым появлением в команде. Еще пацан, я просто не представлял, как вообще смогу общаться с такими людьми. Видел-то я их до этого только по телевизору. Это были звезды, кумиры. Но как только я побывал с ними в одной раздевалке, на одной базе, все оказалось гораздо проще. Команда есть команда. Они мне очень помогали на первых порах. И требовали, конечно, от меня по первому разряду, но и подсказывали. Опекали, одним словом. Своим опытом, знанием жизни делюсь теперь с одноклубниками, как в свое время принимал подсказки от старших "дядек". А как иначе?
В составе бело-голубых Федотов попробовал на зуб все драгоценные металлы: союзное "серебро" в 1986-м и 1987-м, "бронзу" в 1988-м, и долгожданное динамовское "золото" в 1990-м. А затем и чемпионство СНГ в 1992-м.
— Откуда начиналась моя заокеанская дорожка? — продолжает Федотов. — Меня пригласили в "Виннипег". Точнее, я ехал в Америку по контракту с его фарм-клубом. Провел с ними тренировочный лагерь, причем неплохо. По ходу сезона меня вызвали в основу, провел одну игру, даже сделал две голевые передачи. Похвалили, должен был ехать с "Джетс" на выезд. Тут-то выяснилось задним как бы числом, что в НХЛ я не имел права выступать, поскольку не был до этого поставлен на драфт. Доиграл сезон в фарме, а перед следующим был задрафтован, но уже "Анахаймом".
— Там у вас не заладилось. За два сезона в НХЛ пробиться так и не получилось. Наступил, видимо, период разочарования?
— Даже опустошения. Три года безуспешных попыток… Лезли всякие мысли: что не способен, не дано и все такое. Ведь и желание было, и настойчивость, и статистические данные в низшей лиге довольно солидные. Единственное, не выделялся силовой, жесткой такой манерой игры. И головой, не сердцем, я понимал, что настала пора менять обстановку. Тут и нашел меня Первухин. Позвонил: "Слушай, я заканчиваю работать в Японии. Какие планы?". Я ответил, что собираюсь уезжать, но не знаю пока куда. Так по его рекомендации я второй раз пересек океан.
ПЕРВУХИН КАК ПРИМЕР
— "Одзи Сейси" известен как своеобразный русский клуб в Японии…
— У них это еще годов с 70-х. Там Старшинов в свое время работал, Ляпкин, Голиков. Потом Первухин, Балдерис. Много наших игроков перебывало. Мне понравилось в этой стране. Обстановка интересная, условия хорошие, микроклимат доброжелательный. Уехал после сезона, потому что не договорился с клубом о сроке нового контракта. Так в 1996 году я оказался в финской "Таппаре". Это был, пожалуй, мой лучший сезон. И в сборной на чемпионате мира-97 там же, в Финляндии, сыграл. Обидно только до сих пор за тот гол, который нестандартным, будем говорить, по хоккейным меркам получился. (Это произошло в матче с канадцами. Наши выиграли вбрасывание в своей зоне, шайба отскочила назад к Федотову и, срикошетив от его клюшки, заползла в сетку. Россия проиграла, хотя ей для выхода в финал достаточно было сыграть и вничью. — И.К.) Потом провел сезон в шведском ХВ-71 (Йенчепинг), после чего на меня вышли все те же японцы. Последние два года отыграл там. Прошлый сезон сложился очень неудачно. Скомканно. Две травмы, одна за другой. И обе закончились операциями. Решил вернуться в Россию, хотя были предложения из Европы. Но ребенок у меня уже в таком возрасте, что пора думать о начальном образовании. Был разговор с Первухиным: значит, в Пермь.
— Наверняка ярким пятном запечатлелся в памяти Кубок Канады-87. Вы тогда только-только начинали играть в "Динамо"…
— Вот именно, что ярким пятном. Я был молод, а тут столько впечатлений разом навалилось. Частенько до самого утра заснуть не мог — до того волнения мучили. Плюс ко всему для нас, советской команды, этот Кубок едва ли не месяц длился. Поскольку мы приехали туда пораньше, чтобы сперва сыграть ряд товарищеских матчей с теми же канадцами. Помню, вернулись оттуда где-то в конце сентября, как раз перед началом чемпионата СССР. А ощущение было такое, что чуть ли не половину его уже отыграл.
— Вам 34 года. По хоккейным меркам возраст достаточно приличный. Когда хочешь не хочешь, а приходится уже задумываться об окончании карьеры игрока?
— Я не могу, разумеется, не думать об этом. Сейчас надо сезон на уровне доиграть, а там видно будет. Может, поиграю еще годик. Впрочем, и так, наверное, не обидно будет закончить. Хотя у меня, признаюсь, есть мечта. Я начинал по большому счету в 16 лет, а через два года мне будет 36. Хотелось бы доиграть до этого, круглая дата все-таки — 20 лет в большом хоккее. Что потом? Чем черт не шутит — подамся в тренеры. Первухин мне как пример.
