От Фаберже до Мутко, от Ленина до Карелина. В Москве открывается Музей спорта

10 февраля в Москве состоится торжественная церемония открытия Государственного музея спорта. Подробности держатся в строжайшем секрете, но нам все-таки удалось кое-что узнать. Под пытками корреспондентов «Советского спорта» приоткрыла некоторые тайны директор музея Елена Истягина-Елисеева, побывавшая в гостях нашей редакции.

От Ленина до Мутко

- На самом деле история музея началась давно, в 1918 году, когда Владимир Ленин совместно с четой Бонч-Бруевичей решили, что молодому государству нужно каким-то образом воспитывать, подготавливать и физически укреплять население. Тогда был открыт Институт физической культуры на базе знаменитой усадьбы на улице Казакова, 18. В 80-х годах он перебрался на Сиреневый бульвар – Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодежи и туризма (РГУФКСМиТ). Первая коллекция собиралась там же, в институте, студентами и преподавателями.

- То есть, экспозиция сохранилась с тех пор?
- В 1991 году было принято решение перенести экспозицию в «Лужники» - в тот самый Музей спорта. Часть запасников хранилась частично в Олимпийском комитете, частично в Госкомспорте. Часть, самая сладкая, выставочная, была приватизирована. Когда уже при Виталии Мутко я была приглашена на пост директора этого музея, меня очень быстро оформили. Только после этого я поняла, что «музеем», в котором мне предстояло работать, был подвал с добротной кучей. Это были экспонаты. Но, благодаря Виталию Леонтьевичу, у нас быстро появилось собственное помещение – пристройка к усадьбе Казакова. Там мы развернули экспозицию и на протяжении пяти лет там существовали. На протяжении всего этого времени мы еще и путешествовали с выездными экспозициями – от Якутска до Польши и Швейцарии. Постепенно мы набирали экспонатов, набирались опыта, набивали полезных «шишек». В начале 2016 года завершилась реконструкция нашей части усадьбы.

- По сравнению с подвалом, как увеличилась площадь?
- Подвал можно не считать за площадь. У нас идет кратное увеличение. Сейчас это порядка 5000 квадратных метров.

- Удалось ли вернуть ту самую приватизированную часть музейного фонда?
- Это была та уникальная история, когда все закончилось на удивление счастливо. При смене руководства «Лужников» Виталию Леонтьевичу удалось договориться о возврате. Стадион начали реконструировать и эти выставочные пространства оказались никому не нужны. Их свернули. Так получилось, что нам удалось вернуть эту часть коллекции. Она, конечно, была не без потерь. Но основная часть была возвращена.

Экскурсия без галстуков

- Как можно посетить ваш музей?
- Для этого необходимо сначала записаться. Мы делим территорию с министерством спорта, поэтому пройти внутрь режимного объекта можно только по заказанным заранее пропускам. Но это не так трудно, как может показаться. Можно сделать через наш сайт. В основном к нам ходят группами. Часто это школьники – от 20 до 100 человек. У нас можно не просто походить и посмотреть на экспонаты. Мы организуем специальные квесты, когда дети вовлечены в активность с обучающим эффектом. Есть встречи со спортсменами. Мы же у них не просто трофеи и экипировку отбираем. Мы стараемся вовлекать спортсменов, просим их проводить экскурсии, рассказывать свои истории, провести мастер-класс. У нас интересно не только детям. Даже взрослые втягиваются в эти игры. Как-то пришла группа из администрации президента. Серьезные мужчины при галстуках.

- А потом они галстуки поснимали и давай играть?
- Это мы с них галстуки снимаем. Был случай, когда приехал белорусский министр спорта. Встал вопрос: куда его вести. Ну, конечно, в музей. У нас на тот момент была выставлена коллекция спортивных галстуков. Министр немного рискованно раскрыл полу своего пиджака. Показался галстук белорусского Спорткомитета. И у меня не дрогнула рука потянуться к этому галстуку. Сопровождающие коллеги из нашего Минспорта посмотрели на это с ужасом. А белорусский министр оказался молодцом, с готовностью начал снимать галстук. Но его заместитель вовремя прикрыл начальника и отдал свой галстук. Теперь у нас есть такой трофейный галстук от наших коллег из Белоруссии.

Фаберже на коньках

- Есть ли у вас экспонат с самой необычной историей?
- Есть. Необычная история – это примерно так. Сидела я года три назад, спокойно работала у себя в кабинете. И тут вопли: «Елена Александровна, сюда, сюда!» Я тут же подбежала к хранителям и увидела изумленные лица. Они показывают пальцем и кричат «Фаберже! Фаберже!» Я спрашиваю: «Что Фаберже?» Они показывают мне на какой-то темный горшок. Говорят, что он – Фаберже. Это был темный горшок-ведерко, покрытый патиной. Мы предположили, что это металлический клубок и начали его очищать. Первое, с чего начинают – на донышке ищут клеймо. Оказалось, что это – серебро. А рядом – стоит клеймо мастерских Фаберже. Дамы начали чистить дальше. Оказалось, что это более чем пятикилограммовая, 51-сантиметровая полностью серебряная ваза. Мы, конечно, схватились за сердце, позвали коллег из Государственного исторического музея. Они также схватились за сердце. Мы потащили все это дело в пробирную палату, делать всяческие анализы в лаборатории. Если находят Фаберже – обычно это маленький предметик, типа брошки. И это – огромный фурор. А тут такое! Там все разве что не рыдали у этой вазы.

- Так она все-таки оказалась спортивным кубком?
- В середине вазы нашлась гравировка. Надпись, чему она посвящена: в 1928 году проходила зимняя Спартакиада народов СССР. С одной стороны гравировка конькобежца, а с другой – лохматого воина в тулупе на лыжах и с ружьем – гонка военных патрулей, биатлон. Мы предполагаем, что это была интерьерная ваза, стоявшая в московской усадьбе, вполне возможно, что даже в этой. Во время революции ее изъяли и доставили в Гохран. А потом просто, когда понадобился приз – взяли первое подходящее.

- Вазу Фаберже как-то оценили? Если говорить о деньгах.
- Вазу оценили. Но вообще, неправильно говорить о деньгах. Дело и в безопасности в том числе. Но вам по секрету скажу, что начальная аукционная стоимость – порядка 200 тысяч евро. Но сейчас – это национальное достояние. Абсолютно все сотрудники музеев знают, что для охранителей фонды – это дело такое… Никто никогда не узнает, если что-то будет не так. Практически невозможно найти хищение. Но фондовики обладают особенной психикой. Им даже в голову не придет, что экспонат можно продать. Есть вещи, которых делать нельзя. Точка.

Все, что нам рассказала Елена Александровна просто физически не смогло уместиться в одну статью. Это и ожившие статуи, и средневековый зал, и полностью мультимедийная экспозиция, и старинные автомобили, и мотоциклы для гонок на льду с острыми и длинными шипами. Но одно дело – читать, и совсем другое – увидеть это своими глазами. Приходите в Государственный музей спорта. Нам пообещали, что это будет интересно.