Террористы не видят в жертвах людей
К своему несчастью, я однажды был заложником чеченских повстанцев. Тогда их еще не называли террористами.
Было это осенью 1995 года в Стамбуле. Нас с фотографом Юрием Козыревым задержали в местном комитете солидарности с Чечней бородатые израненные люди с ненормальными глазами. Это были боевики из отряда Шамиля Басаева, которые залечивали раны, полученные в Буденновске, в турецких госпиталях. Допрашивал нас, подозревая в причастности к спецслужбам, министр иностранных дел тогда еще живого Джохара Дудаева Шамсаддин Юзеф. Собственно, это был не допрос, а обвинения, которые «выплевывал» начальник боевиков. Обвинял российские власти, Кремль, пьянство Ельцина. При чем здесь были обычные корреспонденты частного издания, мы не понимали. Уточнять не рискнули. Нас не били, не мучили. Просто изредка смотрели. Сквозь нас. То есть мы, заложники, как бы были, а как бы и нет. Так смотрят на ненужную тумбочку, старый телевизор или сломанный холодильник. Отпустили нас часов через пять (как мне казалось). Без всякого выкупа и лишь с условием писать правду. Через два месяца там же, в Стамбуле, турецкие коллеги чеченцев захватили паром с «челноками».
Потом знакомые часто спрашивали, а что я чувствовал там. Еще чаще этот вопрос я задавал себе сам. Было очень страшно. И очень обидно, что так глупо получилось. И думал я тогда: зачем мне эта журналистика? Ну, бывший спортсмен — стал бы торговать бананами — денег было бы больше. Да и толку, думалось, что спортсмен. Даже желания что-либо предпринять для освобождения не возникало.
Уверен, в зрительном зале «Норд-Оста» много мужественных людей. Сильных, смелых, готовых победить в честной драке одного, а то и двух-трех горцев. Но опять-таки убежден, что даже мыслей о попытке сопротивления ни у кого не возникло.
Дай-то Бог, чтобы все закончилось так же счастливо, как в моем случае. Тогда у освобожденных останется лишь обжигающий осадок страха где-то в душе. Он, конечно, не забудется никогда. Останется просто жить. И это не так мало.
