Раймон Копа: Футбольный наполеон

Продолжаем представление лучших игроков ХХ столетия по версии Международной федерации истории и статистики футбола.

РОДОМ ИЗ ШАХТЫ

До Платини величайшим футболистом Франции считался Копа. Виртуоз, вдохновивший "Трехцветных" на "бронзу" чемпионата мира 1958 года, получил кличку "Футбольный Наполеон". С гениальным полководцем его роднило то, что весьма скромные габариты (рост 162 сантиметра, вес 63 килограмма) нисколько не мешали ему выполнять на поле "маршальские" функции. Кроме того, как и Наполеон, Копа не был коренным французом.

По паспорту он был никаким не Раймоном Копа, а Романом Копачевским. Его отец Франко перебрался во Францию в конце 20-х годов, поселившись в ее индустриальной северной части, в поселке Не-ле-Мин, название которого означает "Новые Шахты".

Отец, предполагая передать Роману шахтерскую профессию по наследству, с подросткового возраста брал его в забой, где тот смотрел на экскаваторы и помогал толкать вагонетки.

За два с половиной года Копачевский-младший стал "на ты" с этим нелегким ремеслом. Однако позднее он попал в аварию. Ему оторвало две фаланги на пальце левой руки, и он еще легко отделался: могло быть намного хуже.

В госпитале Роман пообещал себе, что никогда в жизни больше не спустится в шахту. Несчастный случай помог ему глубже осознать свой грядущий жизненный путь. Он твердо решил стать профессиональным футболистом, благо задатки к этому были немалые.

Для того чтобы игрок стал суперзвездой, помимо таланта необходимо еще счастливое стечение обстоятельств. На примере Копа эта банальная истина проявилась очень наглядно. Во-первых, футболом он стал заниматься лишь волею судеб. Все дело в том, что классный руководитель в школе (если выражаться российскими терминами) был заядлым футболистом и старался привить свое увлечение ученикам. "Будь он поклонником регби, я бы, наверное, стал регбистом", - говорил по этому поводу Копа.

Во-вторых, его семья жила рядом со стадионом местного футбольного клуба, который в свою очередь ежегодно проводил конкурс на лучшего юного игрока региона. В 16 лет Копачевский выиграл его и сразу был взят в местную команду. Его заметили и через год пригласили на аналогичный конкурс, только уже общенациональный, в Париже. Там Роман занял второе место, уступив победу только потому, что не забил пенальти, - одно из заданий, которые предлагались участникам.

В 1949 году его цель сбылась - он подписал профессиональный контракт с клубом "Анжер". То, какие обстоятельства сопутствовали этому событию, а также его переходу в 1951 году в один из сильнейших тогда клубов страны "Реймс", заслуживает отдельного разговора, и об этом мы поговорим ниже. А пока продолжим его жизнеописание.

"Копа" получился из Копачевского тогда же, в момент подписания контракта. Сам он додумался до этого или ему подсказали - неизвестно, но резон подсократить фамилию раза в три, конечно, был: иначе болельщики это сделали бы сами. Так же, как, скажем, для нынешних тиффози "Милане" выговорить фамилию Гульельминпьетро - нечто немыслимое.

В мае 1952 года Копа блеснул в матче за молодежную сборную Франции. Он полностью переиграл 190-сантиметрового громилу-стоппера английской сборной Уикса, и "Трехцветные" разгромили матерого соперника 7:1. Шум в прессе был колоссальный: ясно, что значит для Франции победить Англию.

Тренер "Реймса" Альбер Батте, который проявил настойчивость в том, чтобы добиться его прихода в клуб, стал его духовным отцом. Он перевел Копа, первоначально правого инсайда, в оттянутые центрфорварды. На этой позиции его достоинства - обостренное чувство партнера, редкое видение поля - в сочетании с ловкостью и изящным дриблингом реализовались в полной мере.

В 1953 году Копа сделал "Реймс" чемпионом, в 1955-м - еще раз, в 1956-м довел клуб до финала первого розыгрыша Кубка чемпионов, где "Реймс" проиграл "Реалу" 3:4 и был привлечен в сборную Европы.

Французская публика относилась к нему с огромной любовью. На ее чувства повлияло не только мастерство Копа и его рыцарское поведение на поле, но и его человеческие качества - скромность, дружелюбие, прямота, честность.

БЕЛЬМО НА ГЛАЗУ У ДИ СТЕФАНО

Через несколько дней после вышеупомянутого финала Кубка чемпионов Копа подписал контракт с "Реалом". Вполне понятно, что удержаться от этого шага было невозможно при сумасшедших (по меркам того времени) деньгах, которые крутились в "королевском клубе".

В "Реале" он провел три года, завершая каждый из них победой в Кубке чемпионов, но полного удовлетворения не испытывал, поскольку играл нерегулярно (79 матчей и 24 гола в чемпионате Испании) и был подвержен, как и большинство других звезд, покупаемых Сантьяго Бернабеу, диктаторским замашкам Ди Стефано.

О своих взаимоотношениях с этим "монстром" Копа написал в своей автобиографической книге "Мой футбол" следующее: "Ди Стефано был человеком не без странностей, весьма своенравным. Несомненно, он был бы выдающимся игроком. Он это сознавал, а потому не скромничал. Что касается его человеческих качеств, то он был, пожалуй, слишком неровен: то, знаете ли, рубаха-парень, то хороший знакомый, а иногда просто неприятный тип. И все это - вперемешку. Мне претила его манера вести себя эдаким гордецом с людьми низкого звания. Мне кажется невозможным презирать и тем более унижать кого бы то ни было, пусть он хоть простой мусорщик. Я не могу говорить с человеком высокомерно. Для меня не существует разницы между людьми разных социальных групп. Ди Стефано моей точки зрения не разделял. Мне доводилось видеть, как в ресторане он хватал со стола не понравившееся ему блюдо и швырял его на пол, а потом брезгливо наблюдал за официантом, который собирал осколки и подтирал пятна. Обслуживающий персонал клуба благоговел перед ним, это точно. Но его не любили.

На поле между нами не возникало недоразумений. Я был переведен на правый край, и в Мадриде мяч попадал ко мне гораздо реже, чем в Реймсе. Не потому, что кто-то замыслил недоброе против меня или не доверял мне. Просто вся игра была ориентирована на Ди Стефано, который выступал как центрфорвард, а также на левого крайнего Хенто. Я, конечно, был не очень-то доволен. Но вот однажды проигрываем "Барселоне" - 0:4. Нокаут. Следующая встреча - против нашего главного соперника, мадридского "Атлетико". Только в автобусе, отправляющемся на стадион, мы узнали состав на игру. Тренер Луис Карнилья сказал мне: "Раймон, сегодня играешь в центре".

Результат того матча - 5:0 в пользу "Реала". Я сделал "дубль". Что творилось в прессе! Копа - на первой полосе! Шум, гвалт, газеты неистовствуют. Следующую игру я опять-таки провел на месте центрального нападающего. Мы выиграли 2:0, и я снова забил два мяча.

В течение тех нескольких матчей, когда я играл центрфорвардом, Ди Стефано действовал в середине поля, потрясающе, как всегда. С его талантом и при его физических данных он был великолепен во всех амплуа. Но вдруг во время очередного матча в Мадриде… мне снова дана команда сместиться на правый фланг. Что случилось? Ди Стефано, который на поле не упрекнул меня ни словом, делал вид, что все так и должно быть. Потом я узнал, что он нанес официальный визит руководителям "Реала" и потребовал, чтобы ему вернули роль центрального нападающего. Так они и поступили. В конце концов эта позиция принадлежала ему. И все же мне кажется, что если бы за мной закрепили место в центре атаки, эффективность наших действий могла бы возрасти".

Копа доказал этот тезис на практике на чемпионате мира в Швеции. Жюст Фонтэн вряд ли установил бы свой феноменальный рекорд - 13 мячей - если бы рядом с ним не было столь высококлассного ассистента. Сборная Франции была сформирована на базе "Реймса" (в который Копа вернулся в 1959 году), поэтому взаимопонимание игроков было полным. "Чтобы отдать пас кому-то из партнеров, мне не нужно было даже поднимать голову", - говорил Копа. "Золотой мяч" от "Франс футбола" за 1958 год он получил абсолютно по праву.

ДИССИДЕНТ

В 1963 году Копа стал во французском футболе виновником сильного переполоха, затеяв бунт против рабского положения, в котором тогда находились профессиональные футболисты его страны. Вот выдержки из его статьи, которая вызвала огромный резонанс: "Я всем обязан футболу. Без футбола я продолжал бы работать простым откатчиком на шахте в Не-ле-Мин. Не подумайте, что я брезгую профессией шахтера. Я поднимаю голос в защиту любимого спорта, давшего мне так много. В защиту своих товарищей по профессии, которые, как и я, отдали все футболу, в защиту жертв футбольной индустрии. Сегодня, во второй половине ХХ века, профессиональный футболист - единственный человек, которого можно продать и купить без его согласия. Продать и купить, как раба! Эту печальную истину я узнал на собственном опыте, как только решил стать на путь профессионального футболиста.

За 100 тысяч прежних франков (на эту сумму, эквивалентную примерно 300 долларам, можно было купить хороший бытовой прибор вроде холодильника) мой отец уступил "Анжеру" право эксплуатировать меня в течение без малого двух десятков лет. В его оправдание скажу, что он совсем не разбирался в действующих на этот счет положениях. Думая, что действует в интересах сына, он, не читая, подмахнул подсунутый ему контракт. Я же был совсем зеленым и думал только о футболе.

Я начал играть неплохо, приобрел известность. Все шло неплохо до того момента, когда я приглянулся "Реймсу", руководители которого обратились в "Анжер" с просьбой продать меня. Попросил об этом и я. "Об этом не может быть и речи, - ответили мне. - Ты нам и самим нужен".

Только тут я осознал себя рабом. Мне показалось, что у меня не осталось другого выхода, кроме как заявить об уходе из клуба. Но не тут-то было. "Этого ты тоже сделать не можешь, так как по контракту принадлежишь нам до 35 лет", - вежливо пояснили мне.

Сначала я не поверил своим ушам. Мне уже стукнуло 18 лет, и я почувствовал себя пленником клуба еще на 17 лет, причем не столько пленником, сколько рабом, у которого нет никаких шансов улучшить условия своего существования.

Я снова и снова вчитывался в строки этого злосчастного контракта, но выхода не находил. Там был один параграф - номер 8 в статье 11 статуса профессионального футболиста,из которого явствовало, что положение мое безнадежно. Черным по белому там было сказано, что профессиональный футболист связан со своим клубом до 35-летнего возраста. Но меня спасло чудо! Я бы до конца своих дней оставался в "Анжере", если бы клуб не обанкротился и не был вынужден покинуть профессиональную лигу. В силу этого исключительного случая я наконец обрел свободу.

В ликвидационном балансе "Анжера" моя товарная стоимость выразилась в 1 миллион 800 тысяч франков, и за эту сумму меня выкупил "Реймс". Спустя пять лет он перепродал меня "Реалу" за 52 миллиона. Бизнес, согласитесь, получился неплохой. Но лично я ни одного су за этот переход не получил.

В нашем футболе плохо оплачиваемый футболист не может покинуть свой клуб, даже если в другом месте ему предлагают более выгодные условия. При этом клубу даже незачем говорить "нет". Ему достаточно назначить за футболиста цену, которая превышает его рыночную стоимость. Когда меня хотел приобрести "Реал", руководителям "Реймса" достаточно было сказать, что Копа стоит 200 миллионов, и сделка не состоялась бы. Однако мне и на этот раз повезло. Но сколько футболистов, в том числе и знаменитых, были вынуждены оставить футбол из-за этого ужасного 8-го параграфа 11-й статьи!"

Если почитать статус профессионального футболиста, имевший место в то время во Франции, то приходится удивляться, как люди вообще отваживались заниматься этим делом, потому что он предусматривал просто-напросто средневековые условия найма, не имевшие аналогов в трудовых соглашениях ни в одной из других профессий. Помимо вышеупомянутого параграфа игрокам, к примеру, строжайше запрещалось: участвовать в дискуссиях политического или религиозного характера, высказывать мнения третьим лицам о действиях руководства клуба, принимать предложения и самостоятельно вести переговоры относительно устройства на работу, открывать торговые предприятия, поступать на военную службу, прибегать к арбитражу в случае возникновения спорных вопросов с руководством и даже… жениться без ведома руководства и согласования с ним даты бракосочетания!

Обвинения Копа коснулись и других аспектов. Он поведал публике, как его и его партнеров третируют руководители сборной. Рассказал свою трагическую историю, связанную со смертью от лейкемии в том же 1963 году его четырехлетнего сына Дени: "Его болезнь, вернее, агония, совпала с одной из международных встреч сборной. Тренер Верье предложил мне сыграть в ней. Я согласился, но предупредил, что из-за болезни сына не смогу участвовать в тренировочном сборе. Это было вполне естественно, тем более что я находился тогда в отличной форме. Воспользовавшись этим предлогом, Верье отчислил меня из сборной, ссылаясь на то, что Копа-де является всего лишь балластом. На самом деле Верье просто сводил со мной счеты, как он это делал со всеми неугодными ему футболистами".

Копа рассказал и еще одну историю, как игрок, которого он считал приятелем, весь матч косил его по ногам, а после игры сказал: "Прости, Раймон, я не мог поступить иначе. Мне приказали вывести тебя из строя. Если бы я отказался, меня бы посадили на скамейку". "Только раба можно заставить выполнять такие дикие приказы, - заключил Копа. - А разве не из-за таких приказов "Реймс" и сборная Франции лишились Фонтэна и Пьянтони? Неужели эти мои слова - тоже клевета на наш футбол?"

Слова Копа вызвали всеобщий шок. Первым делом ему предъявили обвинение в дискредитации национального футбола. Но поскольку было слишком очевидно, что он во всем прав, формулировку смягчили. Поступок Копа квалифицировали как "неудачную литературную импровизацию, вызвавшую ненужную газетную полемику, которая сбила с толку публику, причинив ущерб профессии футболиста".

Чем не Босман 60-х? Только правовое поле тогда было совершенно другим, и "дело Копа", в отличие от "дела Босмана", было заведомо проигранным. Принимая во внимание заслуги "диссидента" перед отечеством, судьи ограничились шестимесячной условной дисквалификацией. Но на суде Копа показал шахтерскую твердость духа и от своих слов не отступился. Он всколыхнул общественное мнение и мобилизовал профсоюз футболистов на активную борьбу за права. В 1968 году этот профсоюз примкнул ко всеобщей забастовке, охватившей Францию.

БИЗНЕСМЕН

Из-за травм и сам Копа завершил карьеру раньше времени. В 1960 году он получил перелом ноги, из-за которого перенес две сложные операции. 11 ноября 1962 года он провел свой последний матч в составе "Трехцветных" (против Венгрии), в 1963-м выступил за сборную мира против Англии. В 1964-м расстался с футболом.

Затем он превратился в функционера: в 1968 году был выбран членом комитета директором "Реймса", через год - членом федерального совета Французской федерации футбола. Его наградили орденом Почетного легиона - высшей правительственной наградой.

И вдруг осенью 1970-го появляется сенсационное сообщение: Копа в свои без малого 39 лет возвращается в футбол. Этот поворот был связан с тем, что "Реймс", ранее вылетевший из элиты, вернулся в нее. По правилам, в команде первого дивизиона должно было быть 11 профессиональных футболистов. Одного не хватало, и Копа предложили заполнить эту вакансию. Разумеется, новых подвигов от него никто уже не ждал. И его возвращение ограничилось несколькими малозначащими выходами на поле.

Еще в начале своей карьеры Копа связался с бизнесом. "В 1955 году, когда я находился в зените славы, мне пришла в голову мысль реализовать эту славу - недолговечную и эфемерную. Через одну рекламную фирму я заключил договор с крупным предприятием по продаже газированной воды. Вскоре на рынке появились бутылки с этикеткой, на которой красовались моя фамилия и факсимиле", - рассказывает Копа. С 60-х годов он основал фирму по производству спортивной одежды и инвентаря.

В 1972 году у него вышла книжка "Мой футбол", а 16 ноября 1985 года он вышел на поле в составе сборной ветеранов Франции, матч которой предварял отборочный матч ЧМ-86 с Югославией.

Раймон КОПА (Копачевский)
Франция.
Нападающий.
Родился 13 октября 1931 года в Не-ле-Мине.
Клубы: "Анжер" (1949-51), "Реймс" (1951-55, 1959-64, 1970), "Реал" (1956-59).
Сборная (1952-62): 45 игр, 18 голов.