Лидия Иванова: Футбол Валя всегда любил больше меня
На 70‑летие Валентина Козьмича гуляли в «Метрополе» – Лидия Гавриловна «приказала» всем явиться в самых красивых платьях и костюмах, и никто ее не подвел. Она была ведущей на этом вечере, веселой и не позволяла никому скучать. Как может дирижировать балом Лидия Иванова, представить себе легко – кто же не слушал ее телевизионных репортажей о гимнастике!
Теперь ей так трудно поверить, что восемьдесят лет великого футболиста и тренера, который был ее первой и единственной любовью, пройдут без него. «Без Вали». Лидия Гавриловна мучительно долго училась жить «без Вали». Смысл жизни казался потерянным.
– Но меня, к счастью, не бросили мои подруги, у меня есть дочь и сын, внуки и правнук Никита. Только эта пустота… Я так привыкла с Валей делиться абсолютно всем, мы все дома делали вместе, и у нас это получалось так легко, так весело.
«ФУТБОЛИСТЫ ОТОБРАЛИ ВСЕ ДЕНЬГИ»
– Вы познакомились на Олимпиаде в Мельбурне. Вместе возвращались домой на знаменитом теплоходе «Грузия».
– Бывший «Адольф Гитлер». Не верь энциклопедиям – там написано много чуши. В Мельбурне нас уже штрафовали за то, что мы позволили себе потанцевать в клубе в Олимпийской деревне! А познакомились мы в Ташкенте, на предолимпийских сборах. Мы сидели на скамейках, я – с девочками-гимнастками, а перед нами – футболисты. Моя подруга вдруг говорит: «А давай я тебя с кем-нибудь из ребят познакомлю. Валя!». Почему-то она обратилась к Вале, не к кому-нибудь другому, а именно к Вале. И в дальнейшем у нас оказалось столько совпадений, что хочешь или нет, но приходится верить: одной любви недостаточно, должна быть и судьба.
– Когда вы начали понимать, что это судьба?
– Когда он попросил прийти на свидание с паспортом. Шучу. На самом деле какая-то неведомая сила нас все время соединяла друг с другом и не позволяла расстаться. В Мельбурн мы улетели разными рейсами, мужская и женская части Олимпийской деревни были отделены колючей проволокой. На их территории было все, что душа пожелает. Наша – монастырь. Но как-то вечером мы попали в клуб с танцами на мужской территории. И там был Валя, он сразу пригласил меня потанцевать. Нам обоим потом в командах здорово попало за это!
– А после Игр это триумфальное возвращение: вы же были первыми спортивными героями, Гагарину еще только предстоял полет в космос.
– Я даже помню, как теплоход – а он был привязан к пристани множеством разноцветных ленточек – отходит, и ленточки одна за другой начинают рваться. Вот что такое юношеская память! Нас поселили в очень красивых каютах, а футболистов – в трюме. Они у нас тут же отобрали все деньги, нам выдали на дорогу по триста бон, валюту же нельзя при себе держать. Футболисты сказали: «Зачем вам – на конфетки? Конфетки мы вам и так будем покупать – каждый день, сколько хотите». А им боны были нужны на более серьезные дела, ты, я думаю, понимаешь. Валя приходил ко мне каждый день – и мы гуляли по палубам с ним и с Эдиком Стрельцовым.
– У вас все свидания проходили втроем. И ни разу не попросили Эдика удалиться?
– Мы же стеснительные были! А с Эдиком Валя чувствовал себя увереннее. Потом, когда с Эдуардом случилась вся эта беда и он был арестован, из-за нашей дружбы втроем произошла путаница. Я была на сборах в Леселидзе. Нас вызывают на построение. Выходит начальник команды и читает по бумажке: «Сегодня были арестованы игроки сборной СССР по футболу...». Встречается со мной взглядом и осекается. Он вдруг понял, что точно не помнит, чья я невеста, что если… Умолк, смотрит в свою шпаргалку, вспоминает, видимо: ага, Иванов, а его нет в списке. И продолжает читать. Но мое состояние, конечно, – шок и ужас.
– Как и большинство близких людей, вы, наверное, до сих пор верите в то, что Эдуарда Стрельцова специально подвели под монастырь?
– Из колонии он вернулся совсем другим человеком. Это был уже совсем не тот, прежний Эдик. Он все время повторял, что не виноват.
– Не виноват?
– Ну как… Все же доказано. Было! Другой вопрос: неужели эти девочки, приглашавшие молодых людей на дачу с выпивкой и со словами «Папы и мамы дома нет», не понимали, что это – вполне определенное приглашение, не имеющее двоякого толкования?
«КАЖДОЕ УТРО КЛАЛ НА ПОДУШКУ ЯБЛОЧКО»
– Поезд из Владивостока с советскими олимпийцами останавливался на каждом полустанке.
– И мы выходили к толпе даже по ночам! Люди нас ждали в мороз – с елочками, пирогами, я уже много раз описывала дедушку с бородой до колен, отшагавшего бог ведает сколько верст, чтобы прикоснуться к Льву Яшину! Я ехала в купе на верхней полке, Валя каждое утро просовывал руку в приоткрытую дверь и клал мне на подушку яблочко. Понимаешь, вот этот теплоход, поезд помогли нам с Валей настолько близко узнать друг друга – кто знает, может быть, если бы не обратная дорога, растянувшаяся на месяц, мы бы прилетели на самолете в Москву и разбежались в разные стороны. Телефонов же не было!
– Я не думаю, Лидия Гавриловна, что ваша семейная жизнь состояла из одних только роз.
– И у Вали были увлечения другими женщинами, и я не была ангелом. Но это были чисто эмоциональные увлечения, мы не позволяли себе заходить слишком далеко. Я ему сразу сказала: «Предательства я не вынесу». И Валя не предавал. Однажды Оксана Пушкина, ведущая «Женских историй», решила сделать нас героями своей передачи. Когда Оксана спросила его, почему он выбрал меня… Валя в ответ на этот вопрос произнес всего два слова: «Люблю ее». Но футбол он все равно любил больше!
– И вы с этим смирились?
– Почему бы и нет? У него была фантастическая работа. Чем она плоха? Разве лучше было бы, если бы он служил на овощебазе? Да, временами нелегко. И тогда, и теперь все по-прежнему: так, как издеваются над футболистами в дни поражений, не издеваются ни над кем. Но стоит им только выиграть – их уже носят на руках.
– Он же был с большим чувством юмора, ваш Валентин Козьмич.
– Еще с каким! Перед началом сезона всех тренеров московских клубов собирают в Моссовете. «Спартак», какое место планируете занять в чемпионате?» Тренер «Спартака» вскакивает: «Первое!» – «Динамо»?» – «Первое!» – «ЦСКА?» – «Первое!» – «А вы, товарищ Иванов?» Валя поднимается: «Четвертое». – «Как четвертое?» – «Так все три первых места уже заняты!»
– Лидия Гавриловна, но вот эта история, когда команда от него отреклась…
– Я была с гимнастами в Америке. Как он разыскал мой телефон, ума не приложу. А я ему сказала: «Тебя убрали? Замечательно! Валя, теперь мы заживем, как нормальные люди!». Только до «нормальных людей» нам было еще далеко. Я возвращаюсь домой – звонок. И голос такой измененный – нарочно, чтобы я не узнала: «Если твой муж не уйдет, с твоими детьми знаешь что сделают?». Я бросила трубку. Позвонила на Завод имени Лихачева и потребовала соединить меня с руководством. А Валю как раз вызвали в высокие кабинеты – и разговор шел такой: «Мы вам доверяем, Валентин Козьмич, и поступим так, как вы скажете, мы на вашей стороне». Когда меня соединили, я потребовала, чтобы Валя отказался…
– Кто вам угрожал?
– Я быстро поняла, кто за этим стоит.
– Ну и скажите.
– С Валей работал некто Скоморохов, он отвечал за «научное сопровождение». Анализ показателей игроков на тренировках, технико-тактических показателей во время матчей. И он исподволь начал ребят раскачивать. Валя был горячим, мог накричать, ребята обижались, хотя я им объясняла: «Если он кричит на тебя, значит, он в тебя верит, если бы он не верил, что ты можешь играть лучше, то и кричать бы не стал, какой в этом прок?». А Скоморохов пользовался их сиюминутной обидой, вбивал клин. До победы в чемпионате оставалось совсем ничего – как заманчиво было встать на Валино место и снять сливки. Но все оказалось не так просто: Валя ушел, а команда чемпионат не выиграла.
– Почему-то мне кажется, вы больше не смотрите футбол.
– Нет. Совсем не смотрю. С тех пор как Вали не стало, я не смотрела ни разу. Он многое унес с собой. Огромный пласт жизни. И футбол ушел вместе с ним.
КОЗЬМИЧ НА ПРИВАЛЕ
Фотокорреспондент запечатлел хорошо известных в футбольном мире трех российских богатырей – Валентина Иванова, Валентина Бубукина и Виктора Царева.
