Виктор Царев: Якушин обладал даром предвидения

— Виктор Григорьевич, как вы встретились с Михаилом Иосифовичем?

— С Якушиным судьба свела меня осенью 53 года, когда я вернулся в "Динамо" после службы и выступления в армейских командах, а он, поработав несколько лет в тбилисском "Динамо", сменил в родном клубе Михаила Семичастного. Однако в то время я играл в дубле, меня приглашали в другие команды, но Михаил Иосифович советовал мне не торопиться уходить: "Виктор, не горячись, терпи. Твой час еще придет, причем в основном составе ты выйдешь не на одну игра, а на много лет". Так и получилось. Вскоре я действительно стал одним из основных игроков, а позже и капитаном команды. Так что я на собственном опыте убедился в умении Якушина разглядывать в футболистах черты, которые позже помогают им стать зрелыми мастерами. Во многом это объяснялось тем, что Михаил Иосифович сам был великолепным игроком, знал все тонкости и по каким-то только ему понятным мелочам способен был определить будущее любого футболиста. Это был тренер искры Божьей, и проявлялось это во всем. Любопытно, что никакой теоретической подготовки в отличие от сегодняшних тренеров у него не было, да и тренером он стал в 34 года по приказу, когда еще был полон сил играть. Но, видимо, те, большие начальники из МВД, сделавшие этот шаг, тоже обладали даром предвидения, и в результате советский футбол на долгие годы получил великолепного специалиста, безупречно разбиравшегося и в стратегии, и в тактике игры, и в определении состава, и в тонкостях подготовки футболистов. Это был настоящий самородок. Тогда перед "Динамо" стояла одна задача — только первое место, а разговоры о серебряных или бронзовых медалях в команде вообще не велись. Понятно, не каждый год мы становились чемпионами, но в семи чемпионатах все-таки четыре раза завоевывали золотые медали. В 1958 году после победы бразильцев в шведском чемпионате мира модной стала схема 4+2+4, но динамовцы играли по этой схеме почти 13 лет. Вот и судите, кто был родоначальником 4+2+4.

— Якушин, говорят, был не просто хорошим тренером, умевшим руководить командой, но и обладал великолепным педагогическим даром?

— Все верно. Для сравнения могу провести параллель с нынешними тренерами. В российском футболе давно нет соревнований дублирующих составов. А в наше время это был тот самый полигон, где готовились кадры для основного состава. Сейчас модно не с дублерами работать, а приглашать игроков из других клубов, в том числе и зарубежных, хотя покупают они не Роналдо или Ривалдо, а в общей массе средних футболистов, которых нужно еще доводить до нужного уровня. А вот как это делать, знают или любят далеко не все тренеры, поэтому и чемпионат наш стал серым и легко предсказуемым. Якушин же хотя и доверял своим помощникам, все равно много внимания уделял работе с дублерами. И оставалось порой только удивляться его работоспособности и выносливости. Он ездил на каждый матч дублирующих составов, разбирал игру, беседовал чуть ли не с каждым футболистом. А о результатах такого отношения к своему резерву можно было судить по целой плеяде талантливых футболистов, подготовленных Якушиным в дубле: Короленко и Численко, Коршунов и Глотов, Мудрик и Урин… Всех сразу и не вспомню. Михаил Иосифович, кроме того, на каждой тренировке много внимания уделял индивидуальной работе, показывал и подсказывал, как лучше выполнить любой технический прием, будь это остановка или передача мяча. Для него не существовало мелочей. В футболе он придерживался принципа, высказанного когда-то Львом Толстым: "Делай, что должен, и пусть будет что будет". В целом тренировки у нас были всегда интересными, а двусторонние игры, особенно между дублерами и основным составом, проходили в захватывающей борьбе. Случалось, однако, что многие игроки, особенно ветераны, не просто скучали на занятиях, но и ворчали: "Михаил Иосифович, мы все это проходили в юношеских командах". "Ничего, ребята, потерпите, азы следует почаще вспоминать. Запомните, повторение — мать учения". Это касалось и теоретических занятий, разбора на макете всевозможных ситуаций. Михаил Иосифович добивался, чтобы мы в экстремальных ситуациях действовали не задумываясь, заранее зная, как поступить. Например, такой популярный сегодня у спартаковцев прием "скрещивание" в свое время Якушин отрабатывал на паре Шаповалов-Федосов в каждой тренировке. И эти футболисты довели прием до такого совершенства, что соперники не всегда находили противоядие, не знали, как сдерживать наших нападающих.

— Михаил Иосифович был и остроумным человеком…— С юмором у Якушина было все в порядке. Он действительно любил пошутить и мог поддержать любую беззлобную шутку игрока. Но если это не касалось футбола, к которому он всегда относился серьезно и требовал этого от нас. В свободное время мы любили проводить турниры по настольному и большому теннису, шахматам, шашкам, причем в них обязательно участвовал и старший тренер. И для нас было большой радостью выигрывать у него. Но это была не только хорошая разрядка после нелегкого тренировочного дня. В любой игре Якушин обязательно проводил параллели с футболом, лишний раз давал дополнительную пищу для размышлений. Cтарший тренер не терпел нарушений дисциплины. Правда, иногда это проявлялось только в свойственной ему манере. Приведу два примера. Обычно на тренировку мы собирались на стадионе "Динамо", там, где установлен теперь памятник Льву Яшину. В назначенный час Михаил Иосифович спускался из кабинета председателя горсовета "Динамо", садился в автобус. Его никогда не интересовало, все ли мы на месте, он подавал команду "поехали". Однажды, не успели мы выехать с территории стадиона, как на такси подъехал Сергей Сальников и попросил водителя автобуса открыть дверь. Но Якушин не позволил остановиться: "Когда самолет взлетает, пассажиров, как известно, на борт уже не берут". Закончился этот эпизод тем, что Сальников на такси ехал за автобусом до платформы "Мытищи", где мы проводили тренировку. Другой случай произошел с Володей Кесаревым, который опоздал в автобус, увозивший нас с базы из Новогорска на очередной матч. Его отсутствие обнаружили быстро, но Якушин все равно не стал ждать защитника основного состава и сказал, что вместо Кесарева будет играть Юрченко. Не знаю как, но за несколько минут до начала матча Володя все-таки добрался до стадиона, вбежал в раздевалку и сказал: "Спасибо, Михаил Иосифович за разминку". "Пожалуйста, Владимир Петрович. Если есть желание играть, то быстренько на поле. В вашем распоряжении несколько минут". И Володя успел. Все это делалось не ради желания поиздеваться над провинившимся игроком, а ради коллектива.

— А как Якушин относился к вам?

— Всегда хорошо. Позже, в 67-68 годах, когда Якушин возглавлял сборную, которая заняла четвертое место в чемпионате Европы, пригласил меня к себе помощником. Моя игровая карьера сложилась так, что я практически сыграл против всех великих футболистов в конце 50-х годов. Значит, он верил в меня, доверял. К сожалению, поработать с Якушиным в качестве его помощника довелось недолго. Но эти два года многому научили меня, поскольку от меня у него не было секретов. Из нашего сотрудничества я извлек еще один ценный урок — никогда нельзя личные симпатии и антипатии к любому игроку ставить выше интересов команды.

— Как сложилась личная жизнь Михаила Иосифовича?

— Семья у него была замечательная. Он очень любил и жену Анну Федоровну, и детей — сына Михаила и дочь Наташу. Однако позже сын, работая переводчиком, не вернулся из зарубежной командировки в Швецию, что по тем временам считалось большим государственным преступлением. Думаю, это отрицательно сказалось на здоровье Михаила Иосифовича и Анны Федоровны.