Татьяна Новосадова: Дискотека для меня — "дворовый футбол"

Что скрывать, перед встречей с Татьяной Новосадовой я все-таки волновался, хотя за семь лет работы в журналистике, по собственному мнению, научился контролировать свои эмоции. Но одно дело — общение с людьми из прекрасного и парадоксального, но уже привычного мира спорта. А теперь мне предстояло встретиться с человеком искусства — как принято считать, весьма замкнутой сферы жизни (около двух недель назад Андрей Новосадов рассказал мне, что его жена танцует во всемирно известном хореографическом ансамбле "Березка"). Но, познакомившись с Татьяной, я быстро убедился, что она в повседневной жизни остается обаятельной и приветливой молодой женщиной, способной посвятить себя не только работе, но и своей семье.

ПОЛОВАЯ КАДРИЛЬ В "МОСКОВСКОМ ДВОРЕ"

— Танцами вы неслучайно начали заниматься?

— Да, ведь мой отец двадцать лет танцевал в "Березке". Ей он посвятил практически всю свою трудовую жизнь. Ему довелось работать под руководством знаменитой Надежды Надеждиной. Ее имя недавно, наконец, было присвоено ансамблю. В 79-м году отец ушел на пенсию, а вскоре умерла Надеждина. Я тогда еще только начинала заниматься танцами.

— По принуждению родителей?

— Нет, что вы! Мне тогда и самой было интересно каждое занятие. Позднее, конечно, в так называемом переходном возрасте мне порой хотелось увильнуть от хореографии. И тогда родители серьезно говорили со мной, убеждая, что танцы могут стать делом моей жизни. Я обещала им не пропускать занятия и слово свое держала. С других уроков мы с подругами в школе еще могли сбежать, но с хореографии — никогда.

— А в какой школе вы учились?

— В специализированной — музыкально-хореографической. Хотя тогда она называлась просто "школа рабочей молодежи". Но занятия музыкой и танцами там были обязательными уже в то время. Выпускники школы распределялись по разным театрам, оркестрам и хореографическим коллективам. И я в шестнадцать лет попала в "Березку", начав работать под руководством Миры Кольцовой.

— На чем основана школа ансамбля?

— Во всех подобных коллективах в основе лежит техника классического балета. Хотя в "Березке" есть и свое "ноу хау". Наши передвижения в хороводах, когда создается впечатление, что мы не идем, а словно катимся по сцене, до сих пор вызывают удивление во всем мире. Порой во время зарубежных гастролей иностранцы, которым удается попасть за кулисы, пытаются нам под юбки заглядывать — нет ли там на ногах роликов?

— Нагрузки в вашем коллективе сопоставимы с балетными?

— Да они их, пожалуй, даже превосходят! Дело в том, что в балете артисты часто бывают задействованы только в одном спектакле. У нас же все участники ансамбля привлекаются ко многим номерам. Каждый день мы проводим на сцене по шесть часов. Но я уже давно привыкла к таким нагрузкам. Хотя и постоянно участвую сразу в нескольких программах.

— А у вас есть какая-то любимая сцена?

— Каждая для меня по-своему интересна. В нашей последней большой постановке "Московский двор" — по сути она представляет собой одноактный балет — мне очень нравится сцена, в которой показан быт старинного русского трактира. Обслуживали клиентов в нем парни и девушки, которые назывались "половыми". Наш танец в той сцене, в которой участвуют четыре пары, так и называется — половая кадриль. Он очень легкий и весь наполнен юмором.

95-й ДЛЯ ЦСКА СТАЛ ГОДОМ СВАДЕБ

— Принято считать, что круг общения у людей вашей профессии весьма ограничен. Вы когда-то могли предположить, что свяжете свою жизнь с футболистом?

— Никогда так не думала. Большинство браков у нас действительно заключаются внутри ансамбля или, по крайней мере, между людьми из разных танцевальных групп. Хотя другой-то пример у меня все же был: моя самая близкая подруга в "Березке" Маша, с которой мы еще в школе вместе учились, в начале 90-х вышла замуж за Александра Гришина — хорошего приятеля…

— …Андрея Новосадова. Благодаря молодоженам Гришиным вы с ним и познакомились?

— Ну, конечно. Как-то вскоре после их свадьбы Андрей и Саша пришли на наш концерт. А после него пригласили нас с Машей, представьте, на дискотеку. Мы тогда здорово повеселились! Ребята даже сами удивлялись, откуда у нас силы после концерта брались. Хотя мы не видели в том ничего удивительного. Ведь большинство профессиональных игроков любят в свободное время "погонять" мяч на дворовых площадках. Так почему бы и нам после концерта не сходить на дискотеку?

— Взаимная симпатия у вас с Андреем сразу возникла?

— Я думаю, у нас случилась именно "любовь с первого взгляда". Хотя во второй раз после той дискотеки мы встретились с Андреем только через год. Он ведь тогда уже играл за "КамАЗ" и в Москве почти не появлялся. И когда летом 93-го вернулся в ЦСКА, был этому очень рад. И я, разумеется, тоже.

— Ваши отношения быстро развивались?

— Да, мы вскоре поняли, что мы — очень близкие люди и абсолютно доверяем друг другу. Уже в 93-м мы стали жить в гражданском браке, а через два года сыграли свадьбу. 95-й вообще оказался урожайным на браки армейцев. Мы его так и называем — "год свадеб". Тогда женились, кроме Андрея, Валерий Минько, Сергей Семак, Денис Машкарин.

ПОЛГОДА ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ ЛЯГУШКОЙ-ПУТЕШЕСТВЕННИЦЕЙ

— После рождения ребенка вы надолго прекратили танцевать?

— Почти на три года, я ведь только-только вернулась на сцену. Егор появился у нас в 97-м. И мы тогда с Андреем решили, что ребенку в первое время после его рождения я должна уделить максимум внимания. Так что мой декретный отпуск сильно затянулся.

— Трудно было пережить расставание с любимой профессией?

— Да, я очень скучала по сцене, но не пыталась при этом замкнуться дома. Все три года старалась не пропускать ни одного концерта "Березки".

— Возращение после длительного перерыва к тяжелым нагрузкам профессиональной танцовщицы наверняка сопровождалось риском получить серьезную травму. Вам удалось этого избежать?

— Да, вновь начать выступать с полной нагрузкой было поначалу нелегко, но серьезных травм я не получила. Хотя небольшие растяжения у нас случаются довольно часто.

— А что для вас является лучшим отдыхом?

— Знаете, когда я возвращаюсь домой после концертов или репетиций, то сразу преображаюсь. И легко погружаюсь в семейные дела, не чувствуя усталости. Я всегда стараюсь уделить побольше времени мужу и сыну. Хотя иногда мне нравится побыть и в одиночестве. Причем вовсе не обязательно за чтением или за слушанием музыки. Достаточно просто ненадолго остаться наедине со своими мыслями.

— Егор уже определился со своими спортивными пристрастиями?

— Он у нас мальчик неординарный, все новое на лету схватывает. Когда узнал, что его отец — футболист, он сразу заявил, что "будет, как папа, голы забивать". О вратарской работе он тогда еще ничего не знал. Затем он увлекся хоккем — постоянно с клюшкой ходил. А после олимпийских трансляций из Сиднея он решил, что непременно станет гимнастом и научится крутиться на брусьях, как наши ребята из национальной сборной. Последняя его идея выглядит довольно забавной, ведь Егор — довольно крупный мальчик. Похоже, в папу пошел. Но я лично не хотела бы влиять на его выбор профессии в будущем, пусть сам определяется. Но вот Андрей убежден, что сын непременно должен стать футболистом.

— А вам когда-нибудь бывало страшно за Андрея?

— Еще бы! Когда пять лет назад ему оперировали плечо, я очень боялась, что ему в дальнейшем не доведется заняться любимым делом. Но, к счастью, операция прошла удачно. И еще жутко переживала за мужа, когда его перед началом нынешнего сезона отправили в аренду в нижегородский "Локомотив". Так что до его возвращения в ЦСКА я почти полгода напоминала сама себе лягушку-путешественницу — отработав в "Березке", на каждые выходные ездила в Нижний Новгород. Хорошо, что тот период в нашей жизни остался теперь позади.

— Как считаете, кто из вас больше о своей "второй половине" заботится?

— Конечно, Андрей. Он постоянно, практически каждую минуту беспокоится, все ли у меня в порядке.

— А в нашем разговоре он признался, что его карьера продолжается во многом благодаря вашей заботе.

— Да? Ну, тогда, наверное, мы на самом деле одинаково внимательны друг к другу.

— Вы позволяете себе критиковать его после неудачных матчей?

— Никогда. Вратари и так страшно переживают после пропущенных голов. Они же всегда в таких случаях чувствуют себя виноватыми, даже если ошибку допустил кто-то из полевых игроков. Я это отлично понимаю и стараюсь отвлечь Андрея от грустных мыслей. Вообще я понемногу начала что-то понимать в футболе. Вот когда впервые тренировку ЦСКА увидела, то не могла понять, почему бы ребятам побольше мячей не выдать — за одним им очень уж тяжело бегать было. Зато теперь я ни одного домашнего матча армейцев не пропускаю.