Ирина Роднина: Я перед своими детьми в громадном долгу
Имя Ирина означает «мир», «покой». К Ирине Родниной мало подходит. В пятницу, 12‑го, у трехкратной олимпийской чемпионки юбилей. Накануне встретились в ее кабинете на девятом этаже Госдумы. Депутат Роднина заявила, что не хочет юбилейных торжеств. Ну, это вряд ли…
СЛЕД СОЧИ
– Ирина Константиновна, вы уже депутат со стажем, а ведь в начале 2000‑х ваш поход в парламент завершился поражением. Обидно было: я, известная всему миру чемпионка, – и проиграла?
– Не считаю, что 11 лет назад потерпела поражение. Я не проиграла борьбу конкретному противнику, я уступила графе «Против всех». Кроме того, я, москвичка, рискнула пойти на выборы в Питере, где на тот момент, мне кажется, было больше всего грязных технологий.
– Их использовали против вас, вам угрожали?
– До угроз не доходило, а черный пиар использовали. На проведение выборов были задействованы громадные финансы. Я же, вернувшаяся из Америки, этой ситуацией не вполне владела.
– В Думу в итоге вас избрали в 2007‑м. Вы работаете в Комитете по связям со странами СНГ и соотечественниками. На вас отразилось обострение ситуации вокруг Украины?
– Конечно. У меня же мама украинка, и поэтому есть чисто родственные моменты. И комитета это коснулось.
С представителями Рады за это время встретиться не удалось. Они отказывались. У нас были встречи с парламентами Белоруссии, Азербайджана, Киргизии, Армении. А украинцы уклонялись. При этом мы два года проводим фестиваль школьного спорта стран СНГ, и Украина одной из первых отвечает нам. Даже в этом апреле приезжали украинские команды.
– Два символа страны, два трехкратных олимпийских чемпиона зажигали факел сочинской Олимпиады. Выбор, павший на вас с Третьяком, – политическое решение?
– Не знаю, кто конкретно решал. Наверное, было политическое решение. Я не расспрашивала. Поставили в известность за сутки. Владик чуть пораньше узнал – он уже был с командой в Сочи. Мне сказали: желательно 5 февраля вечером, в крайнем случае 6‑го ночью быть на месте. Я 6‑го и прилетела. И в два ночи была репетиция. В итоге, мне кажется, мы хорошо справились.
– Когда зажигали огонь, с Третьяком обменивались репликами?
– Он все время говорил: «Не торопись, помедленнее… Здесь два шага, здесь четыре…». Руководил. Ну, я привыкла в паре кататься.
– Вы самая успешная спортсменка в истории фигурного катания. Три Олимпиады – три золота. У Евгения Плющенко четыре Олимпиады – два золота, и он готовится к Играм-2018. Достанет недосягаемую Роднину?
– Я вообще-то давно закончила соревноваться, в 1980 году. Если у них есть желание соревноваться – пускай соревнуются.
– Но есть ли смысл в этом?
– Это его проблемы. У него там есть свой штаб совещательный, штаб, который ведет его. В чем его интерес, я не знаю.
– Если б в 1980 году в олимпийской программе были командные соревнования и к вам подошли и сказали, мол, Ира, нужно идти на четвертую медаль…
– Мне это неинтересно.
– Но выразились бы так: Ирина, партия сказала: «Надо!».
– С нами никогда так не разговаривали: «родина», «партия». Мне повезло, я была в спорте в тот период, когда его возглавлял Сергей Павлович Павлов. Он был неординарный человек и умел найти буквально к каждому спортсмену человеческий подход, а не математический. Я не думаю, что в нашем виде спорта главное – подсчет медалей. Обычно этим занимаются журналисты.
– 4 года назад в Ванкувере вы дали жесткое интервью «Советскому спорту», где резко критиковали и боссов ряда федераций, и руководство Олимпийского комитета. За 4 года люди сменились, мы выиграли Сочи. Ситуация в спорте высших достижений изменилась кардинально?
– Как можно всё кардинально поменять, когда работают те же специалисты? Людям по 50–60 лет, даже за 60. А вот проверка, допинг-контроль, медицина, финансирование – это все стало значительно лучше.
Государство за 5 лет открыло более 400 катков. Когда я каталась, в 1980 году, в СССР было всего 100 ледовых площадок. И люди сейчас смотрят телевизор с большими ожиданиями, народ у нас жадный до результата.
– Результат в Сочи дали. Скептики говорят – за счет «легионеров» Волосожар, Ана, Уайлда. Вы – за или против натурализации?
– Но Белоруссия не стонет, что получила медали от спортсменов, которые должны выступать за Россию. Казахстан сидит спокойно, а они в Лондоне 5 золотых медалей взяли. Что за крики? Найти какую-то грязь? Я видела этих ребят. Тот же Виктор Ан, которого в сборную Кореи уже не брали, потому что спортсмен был переломанный, – он просто обалдел. Ему здесь всё вылечили. И более патриотичного человека в нашей стране, чем Ан, сейчас не найти. То же самое с бедным американцем, на которого в Штатах махнули рукой. Я работала в Америке. Чтобы там вас лечили, возили по сборам – такого нет. Там даже первый номер сборной США каждую четверть года предоставляет федерации счета на костюмы, аренду льда, на тренера, на медицину, из которых 75 процентов ему оплатят. А перелеты? У нас же все расходы по этим ребятам взяло на себя государство. Они отблагодарили золотом.
ОБЕЗБОЛИВАЮЩИЕ
– Ана подлечили, Уайлда подкормили… А вам годы в советском спорте здоровья не добавляли…
– Не-ет, здоровье мне как раз спорт поправил.
– Подождите – 42 года назад, Калгари, чемпионат мира. За день до старта вы падаете на лед виском и два часа – без сознания.
– Да, и что? Был ушиб мозга. Встаю и иду выступать. Я уже была в таком возрасте и на таком уровне, когда могла для себя принимать решения. Могла и не выступать. И никто бы меня не осудил.
Объяснить? Просто я спортсмен.
– Вы совсем не думали о том, что с вами будет завтра?
– Когда у тебя есть три, даже четыре олимпийских цикла, ты счастливый человек. 12 лет счастья. У основной массы спортсменов – два олимпийских цикла. И любой, достигший этого уровня, – с огромными амбициями. А я никогда не отдавала победы. Я добрая, но не добренькая.
– Травма позвоночника, надрыв ахилла, низкий уровень тромбоцитов. Обычному человеку не понять, как с этим не просто выходить на лед – побеждать. Самовнушение? Уколы? Страх перед тренером Жуком?
– Страха перед Жуком не возникало. Ну, разве что в детстве. Он жесткий человек, но страха не было. Это интерес. Очень многие не могут понять. Интерес – как обезболивающее. Достижение цели.
Ты потратил столько сил – и остановиться на полпути? Масса людей хотят заниматься спортом на диване. Мне писали: «Сижу перед телевизором – и плачу. Я не могу быть фигуристом». У меня никогда не было проблемы – сидеть перед телевизором и плакать.
ЖИЗНЬ БЕЗ СБОРОВ
– За первое олимпийское золото вам заплатили 3000 рублей. За третье – 5000. Сейчас чемпионы получают по 100 тысяч долларов. Это несправедливо?
– Спорт стал коммерческим не потому, что распался СССР. Самаранч поменял статус олимпийского движения. Любительский статус Игр стал уходить.
У меня по этому поводу комплекса нет. Сейчас дети стали намного раньше получать такие нагрузки – не приведи господь. И мне куда больнее, если эти люди не имеют гарантий. Другой вопрос, что мы их начинаем перекармливать в момент работы. Считаю, что за результат надо платить. И это хорошо. Но в момент работы мы никак не можем отойти от системы сборов.
– А вы что, на сборы не ездили?
– За 12 лет работы в первой команде не была ни на одном летнем сборе. Я видела, как они ломали людей. И шла на увертки: травмы, болезни, с Жуком договоренности. Тарасову не спрашивала. Она у меня была компаньоном. А Жук убедился в том, что я без этого могу нормально подходить к сезону.
– Почему вам не дали Героя Социалистического Труда?
– Подавали документы. Не судьба. Я что, от этого хуже стала? Я стала лучше. Почему? Не волновал меня этот вопрос.
– В Америке вставали на работу в 5 утра. Во сколько сейчас?
– Не вставала. Выходила на работу. Вставала в четыре, иногда в полчетвертого. Спала по 4–5 часов. А сейчас – по-разному. Ночами летаю. У меня очень внушаемый организм: лететь так лететь, вставать так вставать.
– 50‑летие вы отмечали на Арбате, в Украинском культурном центре. Было 170 человек. Где отпразднуете сейчас?
– Не буду ничего отмечать. Надоело. Друзья подталкивают, но меня толкнуть тяжело. 170 человек собирать нет никакого желания. Сын Саша будет. Дочка Алена работает в США журналистом в крупнейшей Интернет-компании, не сможет прилететь.
– Поздравит ли вас Александр Зайцев-старший, ваш многолетний партнер и первый муж? Вы же его фактически спасли в 90‑е...
– Меня это не волнует. Поздравят меня или не поздравят. Скажут ли спасибо. Если я что-то делаю, то потому, что приняла такое для себя решение. Оно может быть ошибочным, но жить с надеждой, что тебя кто-то отблагодарит… Я не сентиментальный человек.
– Символом эпохи стали слезы Родниной…
– Для своих детей я не «слезы Родниной», я мама. И это – самое тяжелое. Они, как все дети, хоть уже и взрослые, своих родителей ни с кем не хотят делить. Я перед ними в громадном долгу, потому что в их детстве больше занималась другими детьми, чем своими.
– Есть человек, которого вы назовете своим другом?
– Оксана Пушкина. И это взаимно. Могу позвонить ей в любое время. Не успею подумать – она уже начинает брать мои проблемы и решать их. Могу поручить ей своих детей, она мне – своих.
Есть еще одна подруга, Наташа Куликова, мы вместе лежали на сохранении. У нее тоже сын Саша, с моим разница в один месяц. Она не публичный человек, который в курсе всех моих дел и вопросов.
– Вы счастливый человек?
– Мне грех жаловаться. Абсолютного счастья не бывает. У кого-то счастье – полежать на диване, сесть потом в «Бентли» и поехать на Лазурный Берег. У кого-то – полный дом детей. Каждый сам рисует свое счастье. Как мы в своем воображении создаем себе человека, которого любим.
Наше досье
Ирина Роднина
Родилась 12 сентября 1949 года в Москве в семье офицера и медработника. Чемпионка Олимпийских игр 1972 (в паре с А.Улановым), 1976 и 1980 (в паре с А.Зайцевым) годов. 10-кратная чемпионка мира, 11-кратная чемпионка Европы. Тренировалась у С.Жука и Т.Тарасовой. За 11 лет не проиграла ни одного соревнования, в котором участвовала. Награждена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени (2), «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней.
«Совспорт/Weekly»: Что вас ждет в свежем номере еженедельника?
В луже «Медео» с Леонидом Брежневым
