ПЬЕР ПАЖЕ: БУРЕ – ПЛОХОЙ ПРИМЕР ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ
Пьер Паже — личность достаточно известная в хоккейном мире, а уж тем более в Северной Америке. Ровно 20 лет назад он дебютировал в НХЛ в качестве помощника главного тренера «Калгари», а в 1988 году сам возглавил «Миннесоту». Затем была работа в качестве наставника «Квебека», все того же «Флэймз» и «Анахайма» (всего — 8 сезонов в лиге). Занимал Пьер и ответственный пост генерального менеджера. Теперь же 52-летний канадец руководит швейцарской «Амбри-Пиоттой», одной из сильнейших команд Старого Света. Что, по крайней мере, стало неожиданностью, ведь уже давно ходят упорные слухи о том, что Паже, дескать, не слишком-то любит европейских и особенно российских хоккеистов. Естественно, по этому поводу сразу же захотелось поставить все точки над «i» в начале нашей беседы.
Марат ЛАШКИН
Магнитогорск – Москва
— В чем вы видите сильные стороны европейцев и россиян?
— Прежде всего, индивидуальная выучка, комбинационность и техника. Дело в том, что здесь на один матч приходятся две тренировки, а в Северной Америке, наоборот, – два матча на одну тренировку.
— Согласны ли вы, что ныне ведущие роли в НХЛ играют как раз европейцы, а не канадцы и американцы?
— Лично мне все равно, где вырос тот или иной хоккеист и откуда он приехал. Главное, чтобы он был талантлив, а также полезен своему клубу. Конечно, очень много остро атакующих нападающих, скажем, из России и Словакии, очень много универсальных форвардов из Чехии и Швеции, не исключение здесь и финны. Мне кажется, что североамериканская философия развития молодежи сильно страдает из-за того, что в юниорских лигах проводится слишком много матчей, порой даже три матча менее чем за одну неделю. Вследствие чего заметно уменьшается интенсивность на тренировках, где отрабатываются различные игровые аспекты, то есть, идет уже менее обучающий процесс. Да и в Канаде, и в США имеются прекрасные хоккеисты, но их продуктивность постепенно падает с каждым годом.
— Есть ли у вас любимые игроки?
— В бытность своего пребывания в «Квебеке» мне посчастливилось поработать вместе с Петером Форсбергом. Это самая настоящая звезда, его я считаю сейчас лучшим в НХЛ хоккеистом универсального плана. Благодаря своей технике швед великолепен как в атаке, так и в обороне. Назову также и Пола Карию, который был у меня в «Анахайме». Он, наверное, самый взрывной игрок во всей истории хоккея. Пол работает на льду и за его пределами в таком феноменальном режиме, который я ни до того, ни после так и не видел.
— Хотели бы видеть его в своей команде?
— Как ни странно это может прозвучать, но не уверен, что он был бы мне нужен. Скорее даже нет. Потому что я много видел, как Буре играет, и он не командный игрок, которого лично мне хотелось бы иметь в составе. Больше скажу, «Русская ракета» никогда не сможет стать самым ценным хоккеистом в НХЛ. Если он так и дальше будет действовать, как сейчас, то это плохой пример для молодежи. Ведь чтобы стать самым лучшим, надо быть более разносторонним, более совершенным. Если, скажем, 2 — 3 человека в его клубе будут немного сильнее играть, то на Павла нельзя будет надеяться. Дело в том, что он хоккеист, на которого ходят зрители, грубо говоря, машина для зарабатывания денег. Всем хочется посмотреть на фирменные отрывы Буре, его мастерское ведение шайбы, его исключительную скорость, его красиво забитые голы. Но это еще не все, в чем должен проявлять себя игрок высочайшего уровня.
— В какой команде НХЛ вам больше всего нравилось работать?
— В первую очередь в «Калгари» образца 1996/97 года. Тогда у нас были очень классные хоккеисты. Хотя есть что вспомнить и о «Квебеке». Это был в свое время весьма молодой и талантливый по подбору игроков клуб. Матс Сундин, Джо Сакик, потом появился Форсберг — эти имена говорят сами за себя. Да и Каменский, когда приехал к нам, был тогда, на мой взгляд, сильнейшим хоккеистом в Европе. С такими ребятами мне было интересно работать. И, как известно, в 1996 году, через год после переезда в Денвер, этот клуб завоевал Кубок Стэнли.
— Не настанет ли когда-нибудь день, когда в НХЛ вообще не останется клубов из Страны кленового листа?
— Все может быть, потому что у «Калгари», «Оттавы», «Ванкувера» и «Эдмонтона» существуют те же самые трудности, как в свое время у «Квебека» и «Виннипега». Даже «Монреаль», наша легенда, выставлен ныне на продажу. Нам никогда и в самом страшном сне не могло присниться такое. Но, надеюсь, что вслед за продажей он не переберется в Штаты. И лишь у «Торонто» более или менее крепкая позиция, он пока еще силен в финансовом аспекте.
КАК ПОСТУПЯТ
ЛЕМЬЕ И ГРЕТЦКИ?
— Сильно ли изменилась НХЛ с того момента, когда вы начали в ней работать?
— Со времени моего дебюта в лиге прошло уже ровно 20 лет. Конечно, изменения разительные. Прежде всего, игроки стали намного лучше и сильнее, чем раньше. Они гораздо более профессионально подходят к своей работе. Неспроста же многие нанимают себе на межсезонье специальных тренеров, которым платят по 30 — 40 тысяч долларов за лето, чтобы к началу очередного сезона подойти в оптимальной форме. Хоккеисты прекрасно понимают, что в этом случае могут зарабатывать огромные деньги.
— Оправданно ли, по-вашему, то, что игроки получают сейчас в год по 8 — 10 миллионов долларов?
— Я всегда рад за хоккеиста, который зарабатывает много денег. Но если этих самых денег не хватает, чтобы платить другим, не суперзвездам, то это в корне неправильно. И здесь мне крайне интересно будет понаблюдать за Марио Лемье, в прошлом году ставшим хозяином «Питсбурга», и Уэйном Гретцки, ныне одним из совладельцев «Финикса». Еще недавно они сами играли и требовали больших денег, а теперь стоят по другую сторону баррикад. Думаю, у них как у боссов быстро поменяется отношение именно к тому, сколько нужно платить хоккеисту. Тот же Лемье никогда не подпишет очень дорогого свободного агента (улыбается).
— Какое у вас отношение к забастовкам?
— Если брать лигу в общем, то это, наверное, недопустимо. Наш хоккей и так, образно выражаясь, подспустился, занимает где-то только 5 — 6-е место по популярности в Америке. Так можно потерять не только деньги, но и зрителей. А в каждом конкретном случае забастовки, наверное, самое нормальное явление, когда при этом соблюдаются все правила. Если у тебя нет контракта, то ты волен делать что угодно и можешь перейти в любой другой клуб, где тебе, возможно, заплатят больше.
— Согласны ли вы с тем, что североамериканская пресса более негативно и жестко относится к забастовкам только россиян в отличие о североамериканцев? Когда бастовали, скажем, Сакик, Кария, Кейт Примо, то в их адрес не было высказано таких грубостей, как в отношении Сергея Федорова, Павла Буре, Николая Хабибуллина и других…
— Не считаю, что к русским относятся более негативно, чем ко всем остальным. Я, по крайней мере, такого факта не заметил. Кстати, скажу про Хабибуллина. По-моему, «Финикс» совершает большую ошибку, не давая ему тех денег, которые Ник однозначно заслуживает. С ним «Койотс» был бы намного сильнее, чем сейчас без него. И добавлю, что будь на месте Яшина канадец, то наша пресса так же жестко относилась бы к нему, и у него была бы такая же плохая репутация. Все же времена изменились — в Северной Америке уважают всех: и русских, и шведов, и чехов.
— А были ли у вас еще какие-нибудь варианты?
— Да, три клуба НХЛ приглашали меня в качестве наставника, но там мне больше хотелось бы работать на должности генерального менеджера. А вот в Европе как раз хочется проявить себя тренером. В «Амбри» я подписал 3-летнее соглашение, но с условием, что если мне поступит предложение из НХЛ на генерального менеджера, то я уеду. Кстати, крайне любопытно мне работать в швейцарской команде и еще по одной причине. Дело в том, что она, наверное, самая уникальная в мире. Ведь в городе, если его можно так назвать, проживает, не поверите, всего…750 человек! Представляете?! И он имеет один из лучших клубов в Европе. Это самое невероятное место, которое я мог когда-либо видеть. Причем на наши домашние матчи собирается до восьми тысяч зрителей, приезжающих из разных мест. Там дали всем понять, что и невозможное возможно. Всего каких-то пару лет назад я был в Лос-Анджелесе, где живет 15 миллионов человек.
— А если вам вдруг когда-нибудь позвонят из России, как вы поступите?
— Теперь я уже понимаю, что нет ничего невозможного (смеется). Если серьезно, то мне сложно сейчас говорить что-то в отношении России. Ведь я на контракте в «Амбри». Тем не менее я всегда открыт для любого предложения, так как готов работать в любом месте. Если я получу как можно больше опыта в различных частях мира, то это будет просто здорово. Я очень уважаю ваш хоккей. Приехал сюда впервые еще в 1974 году в составе специальной группы тренеров. Потом был в России в 76-м, 80-м, 83-м, а в прошлом году вообще пять раз. Когда приехал на три недели, то побывал в Казани, Омске, Ярославле, где, несомненно, одна из самых серьезных программ в Европе по воспитанию и подготовке молодых игроков. Сколько бы у вас ни уезжало хоккеистов, а все равно постоянно появляется и растет талантливая молодежь. И я должен снять перед Россией шляпу.
Марат ЛАШКИН
Магнитогорск – Москва
СЛУХИ ОНИ
И ЕСТЬ СЛУХИ
— Мистер Паже, правда ли то, что вы, мягко говоря, не очень жалуете выходцев из Европы, а конкретно из России?
— В чем вы видите сильные стороны европейцев и россиян?
— Прежде всего, индивидуальная выучка, комбинационность и техника. Дело в том, что здесь на один матч приходятся две тренировки, а в Северной Америке, наоборот, – два матча на одну тренировку.
— Согласны ли вы, что ныне ведущие роли в НХЛ играют как раз европейцы, а не канадцы и американцы?
— Лично мне все равно, где вырос тот или иной хоккеист и откуда он приехал. Главное, чтобы он был талантлив, а также полезен своему клубу. Конечно, очень много остро атакующих нападающих, скажем, из России и Словакии, очень много универсальных форвардов из Чехии и Швеции, не исключение здесь и финны. Мне кажется, что североамериканская философия развития молодежи сильно страдает из-за того, что в юниорских лигах проводится слишком много матчей, порой даже три матча менее чем за одну неделю. Вследствие чего заметно уменьшается интенсивность на тренировках, где отрабатываются различные игровые аспекты, то есть, идет уже менее обучающий процесс. Да и в Канаде, и в США имеются прекрасные хоккеисты, но их продуктивность постепенно падает с каждым годом.
— Есть ли у вас любимые игроки?
— В бытность своего пребывания в «Квебеке» мне посчастливилось поработать вместе с Петером Форсбергом. Это самая настоящая звезда, его я считаю сейчас лучшим в НХЛ хоккеистом универсального плана. Благодаря своей технике швед великолепен как в атаке, так и в обороне. Назову также и Пола Карию, который был у меня в «Анахайме». Он, наверное, самый взрывной игрок во всей истории хоккея. Пол работает на льду и за его пределами в таком феноменальном режиме, который я ни до того, ни после так и не видел.
«РУССКУЮ РАКЕТУ» НЕ ВЗЯЛ БЫ К СЕБЕ
— А каково ваше мнение, например, о Павле Буре?
— Хотели бы видеть его в своей команде?
— Как ни странно это может прозвучать, но не уверен, что он был бы мне нужен. Скорее даже нет. Потому что я много видел, как Буре играет, и он не командный игрок, которого лично мне хотелось бы иметь в составе. Больше скажу, «Русская ракета» никогда не сможет стать самым ценным хоккеистом в НХЛ. Если он так и дальше будет действовать, как сейчас, то это плохой пример для молодежи. Ведь чтобы стать самым лучшим, надо быть более разносторонним, более совершенным. Если, скажем, 2 — 3 человека в его клубе будут немного сильнее играть, то на Павла нельзя будет надеяться. Дело в том, что он хоккеист, на которого ходят зрители, грубо говоря, машина для зарабатывания денег. Всем хочется посмотреть на фирменные отрывы Буре, его мастерское ведение шайбы, его исключительную скорость, его красиво забитые голы. Но это еще не все, в чем должен проявлять себя игрок высочайшего уровня.
— В какой команде НХЛ вам больше всего нравилось работать?
— В первую очередь в «Калгари» образца 1996/97 года. Тогда у нас были очень классные хоккеисты. Хотя есть что вспомнить и о «Квебеке». Это был в свое время весьма молодой и талантливый по подбору игроков клуб. Матс Сундин, Джо Сакик, потом появился Форсберг — эти имена говорят сами за себя. Да и Каменский, когда приехал к нам, был тогда, на мой взгляд, сильнейшим хоккеистом в Европе. С такими ребятами мне было интересно работать. И, как известно, в 1996 году, через год после переезда в Денвер, этот клуб завоевал Кубок Стэнли.
ПРАВИТЕЛЬСТВО,
УВЫ, МОЛЧИТ
— После «Нордикс» затем и «Виннипег» перебрался в США, в Финикс. Есть ли какой-то выход из создавшейся ситуации, согласно которой более богатые американцы «съедают» канадские клубы?
— Не настанет ли когда-нибудь день, когда в НХЛ вообще не останется клубов из Страны кленового листа?
— Все может быть, потому что у «Калгари», «Оттавы», «Ванкувера» и «Эдмонтона» существуют те же самые трудности, как в свое время у «Квебека» и «Виннипега». Даже «Монреаль», наша легенда, выставлен ныне на продажу. Нам никогда и в самом страшном сне не могло присниться такое. Но, надеюсь, что вслед за продажей он не переберется в Штаты. И лишь у «Торонто» более или менее крепкая позиция, он пока еще силен в финансовом аспекте.
КАК ПОСТУПЯТ
ЛЕМЬЕ И ГРЕТЦКИ?
— Сильно ли изменилась НХЛ с того момента, когда вы начали в ней работать?
— Со времени моего дебюта в лиге прошло уже ровно 20 лет. Конечно, изменения разительные. Прежде всего, игроки стали намного лучше и сильнее, чем раньше. Они гораздо более профессионально подходят к своей работе. Неспроста же многие нанимают себе на межсезонье специальных тренеров, которым платят по 30 — 40 тысяч долларов за лето, чтобы к началу очередного сезона подойти в оптимальной форме. Хоккеисты прекрасно понимают, что в этом случае могут зарабатывать огромные деньги.
— Оправданно ли, по-вашему, то, что игроки получают сейчас в год по 8 — 10 миллионов долларов?
— Я всегда рад за хоккеиста, который зарабатывает много денег. Но если этих самых денег не хватает, чтобы платить другим, не суперзвездам, то это в корне неправильно. И здесь мне крайне интересно будет понаблюдать за Марио Лемье, в прошлом году ставшим хозяином «Питсбурга», и Уэйном Гретцки, ныне одним из совладельцев «Финикса». Еще недавно они сами играли и требовали больших денег, а теперь стоят по другую сторону баррикад. Думаю, у них как у боссов быстро поменяется отношение именно к тому, сколько нужно платить хоккеисту. Тот же Лемье никогда не подпишет очень дорогого свободного агента (улыбается).
— Какое у вас отношение к забастовкам?
— Если брать лигу в общем, то это, наверное, недопустимо. Наш хоккей и так, образно выражаясь, подспустился, занимает где-то только 5 — 6-е место по популярности в Америке. Так можно потерять не только деньги, но и зрителей. А в каждом конкретном случае забастовки, наверное, самое нормальное явление, когда при этом соблюдаются все правила. Если у тебя нет контракта, то ты волен делать что угодно и можешь перейти в любой другой клуб, где тебе, возможно, заплатят больше.
ЯШИН НЕ ПРАВ
НЕ ИЗ-ЗА ТОГО,
ЧТО ОН РУССКИЙ
— Понимаю, куда вы клоните. К ситуации с Алексеем Яшиным?
— Согласны ли вы с тем, что североамериканская пресса более негативно и жестко относится к забастовкам только россиян в отличие о североамериканцев? Когда бастовали, скажем, Сакик, Кария, Кейт Примо, то в их адрес не было высказано таких грубостей, как в отношении Сергея Федорова, Павла Буре, Николая Хабибуллина и других…
— Не считаю, что к русским относятся более негативно, чем ко всем остальным. Я, по крайней мере, такого факта не заметил. Кстати, скажу про Хабибуллина. По-моему, «Финикс» совершает большую ошибку, не давая ему тех денег, которые Ник однозначно заслуживает. С ним «Койотс» был бы намного сильнее, чем сейчас без него. И добавлю, что будь на месте Яшина канадец, то наша пресса так же жестко относилась бы к нему, и у него была бы такая же плохая репутация. Все же времена изменились — в Северной Америке уважают всех: и русских, и шведов, и чехов.
ГОТОВ РАБОТАТЬ
И В РОССИИ
— Перейдем лично к вам. Что значит для вас работа в «Амбри-Пиотте»?
— А были ли у вас еще какие-нибудь варианты?
— Да, три клуба НХЛ приглашали меня в качестве наставника, но там мне больше хотелось бы работать на должности генерального менеджера. А вот в Европе как раз хочется проявить себя тренером. В «Амбри» я подписал 3-летнее соглашение, но с условием, что если мне поступит предложение из НХЛ на генерального менеджера, то я уеду. Кстати, крайне любопытно мне работать в швейцарской команде и еще по одной причине. Дело в том, что она, наверное, самая уникальная в мире. Ведь в городе, если его можно так назвать, проживает, не поверите, всего…750 человек! Представляете?! И он имеет один из лучших клубов в Европе. Это самое невероятное место, которое я мог когда-либо видеть. Причем на наши домашние матчи собирается до восьми тысяч зрителей, приезжающих из разных мест. Там дали всем понять, что и невозможное возможно. Всего каких-то пару лет назад я был в Лос-Анджелесе, где живет 15 миллионов человек.
— А если вам вдруг когда-нибудь позвонят из России, как вы поступите?
— Теперь я уже понимаю, что нет ничего невозможного (смеется). Если серьезно, то мне сложно сейчас говорить что-то в отношении России. Ведь я на контракте в «Амбри». Тем не менее я всегда открыт для любого предложения, так как готов работать в любом месте. Если я получу как можно больше опыта в различных частях мира, то это будет просто здорово. Я очень уважаю ваш хоккей. Приехал сюда впервые еще в 1974 году в составе специальной группы тренеров. Потом был в России в 76-м, 80-м, 83-м, а в прошлом году вообще пять раз. Когда приехал на три недели, то побывал в Казани, Омске, Ярославле, где, несомненно, одна из самых серьезных программ в Европе по воспитанию и подготовке молодых игроков. Сколько бы у вас ни уезжало хоккеистов, а все равно постоянно появляется и растет талантливая молодежь. И я должен снять перед Россией шляпу.
