ТАТЬЯНА САДЫРИНА: МОЙ МУЖ ОБОЖАЕТ РЫБАЧИТЬ И ТАНЦЕВАТЬ

Людям, выбравшим для себя тренерскую стезю, в своей работе волей-неволей приходится сталкиваться со стрессовыми ситуациями. Почти всегда они находятся в напряжении, испытывают мощнейшую эмоциональную нагрузку. Если в жизни у человека нет какой-то отдушины, перенести все это просто нереально. Наставнику ЦСКА Павлу Садырину по ходу своей тренерской карьеры пришлось столкнуться со многими трудностями. Раскол в сборной, малоприятное прощание с родным «Зенитом» в 1996-м, тяжелый уход из не менее родного ЦСКА двумя годами позже. Выдержать все это под силу не каждому. Перенести все тяготы тренерской судьбы Павлу Федоровичу помогает его супруга Татьяна, на которой он женился 7 лет назад.

Я ЛЮБЛЮ МУЖЧИН ТАКОЙ ПОРОДЫ

О ЗНАКОМСТВЕ

-- Садырина я знаю давно, -- рассказывает Татьяна. Я работала в институте физкультуры, и первый набор в ВШТ знали все. Но познакомились и начали встречаться мы намного позже.

-- Вы тоже имеете отношение к спорту?

-- Да, я была тренером по шахматам.

-- Как состоялось знакомство?

-- По дороге домой. Я ехала в троллейбусе, а меня мужчина какой-то подсадил. Так и познакомились. Тогда это, правда, ничем серьезным не закончилось. Поговорили о делах и разошлись. А потом встретились у общих знакомых. Наверное, понравились друг другу. Я люблю мужчин такой породы, как Павел Федорович. Он очень активный, не может сидеть сложа руки. Любит работать. Может практически все сделать своими руками.

Официально мы расписались 1993 году перед чемпионатом мира. Вообще, у Павла Федоровича тяжелая судьба. Первая жена у него умерла в 1990 году. У нас второй брак, и у меня, и у него. У нас два сына -- один его, Денис, другой -- мой, Миша. Но оба они наши.

-- Миша одобрил ваше знакомство?

-- Конечно. Миша к моему мужу очень уважительно относится. Да и не только он (улыбается). В семье Павла Федоровича уважают все.

-- Он любит заниматься домашним хозяйством?

-- Я стараюсь освобождать его от каких-то рутинных дел. Он не ходит в магазин, не помогает на кухне, не моет полы. Но если вдруг понадобится, он может и приготовить, и убрать, и пропылесосить. Словом, работы не чурается. Вообще у нас нет разделения в домашних делах: это твое, а это мое. Конечно, я не забиваю гвозди, не вешаю полки, не двигаю мебель. Все это делает он. Недавно обил балкон, может проводку починить.

-- На отдых время у него остается?

-- А он не умеет отдыхать. Так же, как и я. Наверное, в этом мы с ним и сошлись. Он не может просто так сидеть дома и смотреть телевизор. Конечно, любит читать. Но надолго это занять его не может -- максимум на час, два. Потом начинает изнывать: что будем делать? Он предпочитает активный отдых. Когда мы едем на дачу, в доме я его практически не вижу. Едва удается упросить поесть, а все остальное время что-то строгает, пилит. Правда, дача у нас далековато, под Питером. От Москвы до нее километров 850, не меньше. Поэтому в последнее время выбираться туда удается нечасто. Я здесь в шутку предлагала: давай самолет купим или вертолет, чтобы на дачу летать (смеется). А еще Паша очень любит рыбачить. Это хобби. В Питере мы часто выбирались на рыбалку. В Москве удается реже. Правда, недавно мы нашли одно озеро, где можно заплатить деньги и рыбачить. Но это не совсем то, потому что там рыба сама хочет захватить наживку. Неестественно как-то, хотя и забавно.

Кроме этого, Паша очень любит танцевать. Дома мы с ним очень часто танцуем.

ХОЖУ НА «ЛОКОМОТИВ» ПО ПРИГЛАШЕНИЮ СЕМИНА

О ПРИМЕТАХ

-- После знакомства с Павлом Федоровичем, наверное, зачастили на футбол?

-- А я и до этого ходила вместе с сыном. А когда с Пашей познакомилась, действительно, зачастила. Правда, на последних матчах ЦСКА я не была. Перед матчем со «Спартаком» заболела, лежала с температурой. И ЦСКА выиграл. Пришлось на следующую игру тоже не ходить. Примета. Опять выиграли. С «Ротором», правда, в последний раз сыграли вничью. Так что на следующую домашнюю игру обязательно пойду, вдруг поможет?

Кстати, я посещаю не только игры ЦСКА. Семин меня, например, приглашает на самые ответственные матчи «Локомотива», как талисман. Как я к ним не приду, они обязательно выигрывают. Была на матче с «Бешикташем» -- Юрий Павлович персонально пригласил. Верил, что и на этот раз принесу ему удачу. Я говорю: «Сложно будет. Боюсь, мои силы вам не помогут». Так оно и получилось. Мы до сих пор дружим семьями: Семины, Игнатьевы. Это на работе у них битвы, а в жизни они друзья.

-- Семин для Садырина -- принципиальный соперник?

-- А как же? Тем более что «Локомотив» в последние годы играет как никогда уверенно. А я мужу говорю: радуйся, ты хороший учитель, у тебя талантливые ученики. Между прочим, когда в начале 90-х Садырин тренировал ЦСКА, они постоянно играли с «Локомотивом» контрольные матчи. И счет все время был какой-то ужасный, чуть ли не двухзначный. В пользу ЦСКА, естественно. Семин всегда говорил: «Все, больше с вами не будем играть, вы расстраиваете команду».

-- А Павел Федорович тяжело воспринимает поражения?

-- Проигрывать не любит, это точно…

-- Ну в шахматы-то, наверное, он вам все-таки уступает…

-- Уступает? Как бы не так! Однажды в Питере Денис предложил нам сыграть. Я говорю: «Давайте». Денис в ответ: «Папа, сыграй сначала ты». Папа сел, начал со мной играть. Всю игру они меня постоянно отвлекали, и я на ровном месте получила идиотский мат. Они оба -- в диком восторге! А я говорю: «Давай еще раз сыграем, надо отыграться». Но Павел Федорович отказался. «Все, -- говорит, -- не хочу проигрывать». С тех пор он со мной не играет, и всем говорит: «Моя жена -- тренер по шахматам, а я у нее выиграл», И счет у нас 1:0 (смеется). Это была первая и единственная партия в нашей жизни.

А что касается футбольных поражений, да, тяжело переживает. Ходит, размышляет. Хорошо, когда начинает говорить, а когда молчит, очень тяжко. Я стараюсь утешить его. Говорю: «Паша, успокойся, это не последнее поражение в твоей жизни. Проиграл, значит есть над чем работать». И он соглашается, говорит, ты права. Иногда, правда, к нему не подступишься. Поражения от некоторых команд он очень болезненно воспринимает.

ТАКОГО СОБАЧНИКА НАДО ПОИСКАТЬ

О ДОМАШНИХ ЛЮБИМЦАХ

-- Видно, что вы человек с чувством юмора. А Павел Федорович любит шутки?

-- Чувством юмора не обделен. Помню, рассказывал о своем первом пришествии в ЦСКА: «Пришел в команду на первую тренировку -- все стоят, молчат. Я шучу -- не понимают. Через несколько месяцев снова пытаюсь шутить -- в ответ отдельные реплики. Еще через несколько месяцев шучу -- в ответ слышу уже шутки. Вот это нормальное состояние».

Паша не затеряется в любой компании. Всегда может поддержать разговор, пошутить. Моментально находит общий язык с детьми, причем любого возраста. Шутит с ними, понимает их. Говорит: «Буду немного постарше, обязательно начну работать с детьми». Думаю, это у него очень хорошо получилось бы.

Еще мой муж обожает собак. Такого завзятого собачника надо еще поискать. Как увидит собаку -- сразу же к ней. Без разницы, знает она его или нет. Наверное, со всеми собаками в дружбе. В Питере у нас есть пес, ризеншнауцер по кличке Лорд. А в 1998 году, когда ЦСКА играл в Сочи, ему прямо к самолету привезли щеночка -- среднеазиатскую овчарку. Этот щенок, которому тогда было 4 месяца, еле разместился на двух креслах самолета. Но держать его дома у нас не было возможности, и Павел Федорович подарил его генеральному директору ЦСКА Николаю Степанову.

ОН НЕНАВИДИТ СПЛЕТНИ И ИНТРИГИ

О СБОРНОЙ

-- Вы поженились с Садыриным, когда он работал в сборной. Это было непростое время для Павла Федоровича.

-- Очень непростое. Тогда ему просто не давали работать. Какое-то письмо, фамилии, исчезающие, возникающие, дополняющие это письмо. Я была в Греции на той самой злополучной игре. У меня сложилось такое впечатление, что тренеры сборной -- он, Семин, Игнатьев -- были единственными, кто не знал об этой ситуации. Уже в самолете у меня было какое-то странное ощущение. Я летела с группой сопровождения, руководством, журналистами, администрацией, и уже тогда сложилось впечатление -- что-то готовится.

-- Когда Павел Федорович уезжал в Америку, у него были какие-то мрачные предчувствия?

-- Настроение не очень хорошее было. Я ездила в Австрию на последний сбор перед поездкой в Америку. Уже там чувствовалась какая-то недосказанность, неопределенность. Все это мешало ему работать. Он был очень неспокоен. А вообще Паша не любит вспоминать это время. Он работяга. Все околофутбольные игры -- это не для него. Он не интриган. Иногда бывает резковатым, что временами ему мешает. Но он терпеть не может состояние, когда вокруг него затеваются какие-то игры, подводные течения. Два года упущенного времени -- так он впоследствии называл работу в сборной. После 1994 года он сильно изменился. До этого Паша не попадал в ситуации, когда приходилось кому-то не доверять, сомневаться в людях. Он ведь вообще по натуре человек открытый. Если общается с кем-то, смотрит в глаза, то не думает, что этот человек держит за спиной «топор». А та сборная была замешана на каких-то интригах. Паша не раз говорил, что надо было еще до чемпионата все бросить и уйти. Постоянное напряжение дало свои результаты. После возвращения из Америки у него случился сердечный приступ. Стоит ли говорить, что больше в этой сборной муж работать не хотел.

-- Таким образом, впервые за долгое время он получил возможность полноценно отдохнуть.

-- Этому отдыху он был и рад, и не рад. Ведь его прокатили с ЦСКА. До чемпионата мира ему звонили многие армейские чины: тогдашний министр обороны Грачев, начальник ЦСКА Лаговский. Его спрашивали, намерен ли он вернуться в команду? Он сказал, что вне зависимости от результатов, которые сборная покажет на чемпионате мира, он возвратится в ЦСКА. И не успели мы улететь в Америку, как в ЦСКА взяли нового тренера -- Тарханова. Павел Федорович узнал об этом перед игрой со шведами и испытал сильнейшее потрясение. Ему было ужасно тяжело. Но я думаю, что тогда он даже не смог бы работать. Сразу после чемпионата мира ему необходим был отдых. И мы всей семьей отправились к нему на родину в Пермь. Жили за городом у его мамы. Он там переделал массу полезных дел. Баню перестроил. Можно сказать, что Паша окунулся в родную стихию. Между прочим, когда в 1998 году он ушел из ЦСКА, мы отдыхали примерно так же. Уехали на дачу, за Выборг, и пробыли там месяца три. Отдохнули так, что Паша за это время похудел килограммов на восемь.

-- Потом был «Зенит»…

--…

который муж возглавил во многом благодаря усилиям тогдашнего мэра города, ныне покойного Собчака. Они несколько раз встречались, обсуждали условия работы, задачи. Мой муж не любит работать просто так. Он всегда ставит перед собой задачи и старается выполнить их.

-- С вами он советовался по поводу переезда в Питер?

-- Советовался. Но все равно все решения он принимает сам. Чем кончилась работа в «Зените», помнят все. Попрощались с ним просто не по-людски. Позвонили на мобильный телефон и сказали: «Павел Федорович, контракта с вами решено не продлевать». А потом в подъезде вручили приказ, в котором значилось всего 3 пункта. Первый -- благодарим за проделанную работу, второй -- контракт закончен, третий -- контракт решено не продлевать. Это не солидно.

-- Какой город для него ближе: Питер или Москва?

-- Скорее Питер, хотя последнее расставание с «Зенитом» наложило свой отпечаток. Ему тяжело туда возвращаться. А вообще в Питере его очень любят. Когда работал в «Зените», на улицу было просто не выйти. Везде узнают: на рынке, в магазине, в метро. Помню, как-то на такси поехала на дачу, водитель подвез к дому и говорит: «О, здесь же Садырин живет!»

-- На рынке фрукты бесплатно не предлагали?

-- Конечно, предлагали, но Павел Федорович всегда отказывался.

-- Очень тяжелым был для Павла Федоровича и 1998 год, когда он работал уже в ЦСКА. Даже перестал общаться с журналистами. Ходил на пресс-конференции и молчал. Вы как к этому относились?

-- Я ему говорила: «Ну что это за игры?» А он отвечает: «У меня пока нет слов». Вообще эти пресс-конференции сразу после игры -- вещь очень тяжелая, особенно для него. Он человек прямой. И где-то понимает Романцева, который платит штрафы и не ходит на пресс-конференции. Говорит: «Я иногда могу рубануть сплеча.» А потом посмотрит пленку, поразмыслит, и придет к выводу, что, возможно, где-то он был и не прав.

ВСЕ РЕШЕНИЯ ОН ПРИНИМАЕТ МОЛНИЕНОСНО

О ХАРАКТЕРЕ

-- За те 10 лет, которые прошли с момента вашего знакомства, ваш муж сильно изменился?

--

Раньше он был более открытым человеком. Многие считают, что он грубоватый. На самом же деле это очень добрый человек. И эта доброта ему иногда мешает. Чтобы не обидеть человека, он иногда не поступает жестко, как надо было поступить. Вот эта доброта, может быть, ему и мешает. Сейчас он стал жестче.

-- После неудач и обидных поражений он никогда не выплескивал свои эмоции на вас?

-- Ни в коем случае. На семью футбольные неудачи он не переносит. А вообще поражения на настроении отражаются -- ходит как туча. Обсуждаю с ним какие-то семейные дела, а он посередине моей фразы вдруг говорит: «Как же все-таки победить «Торпедо?» (улыбается).

-- В еде ему сложно угодить?

-- Всеядный. Но любимое блюдо есть -- пельмени. Любит сладкое, хотя об этом и не говорит. Бывает, заходим в какой-то магазин, он и говорит: «Танюш, смотри, какой хороший тортик, давай тебе его купим?» А я отвечаю: «Конечно, давай». Мы покупаем этот тортик, он, конечно, его успешно съедает. Хотя тортик покупаем мне (смеется).

-- В последнее время он, наверное, полюбил узбекскую кухню?

-- Конечно. Все-таки проработал в Узбекистане несколько месяцев. Правда, сейчас, когда я предлагаю ему плов, он тут же отвечает: «Плова не надо. Переел» (улыбается).

-- Вы, конечно же, не домоседы?

-- Да, периодов затишья у нас почти не бывает. Мы любим ходить в гости. Да и к нам часто захаживают. Самое сложное время было после чемпионата мира. Он ушел -- и тишина. Это было ужасно.

-- Павел Федорович многого добился с ЦСКА. Почему он до сих пор не имеет военного звания?

-- Это ему не нужно. Ему ведь еще в 90-м предлагали звание лейтенанта. Отказался. Говорит: «Буду один, никому не подчиненный».

-- Он быстро принимает решения?

-- Моментально. Однажды в Питере он спас тонущего мальчишку. Это было в 1995 году. Мы собирались на дачу. У Павла Федоровича была тренировка. Мы с Лордом приехали на базу. Я в сторонке гуляла. Тогда, помню, жарко было, и Лорда все к воде тянуло. После тренировки приехал корреспондент с местного телевидения брать у Паши интервью. Они пошли к озеру рядом с базой. Мы с Лордом прогуливаемся в стороне, чтобы не мешать. Уже подходим к машине. И вдруг крики с того берега. «Тонет! Тонет!»,-- кричит какой-то ребенок. Я бегу и тоже кричу: «Тонет!» Павел Федорович тут же на глазах раздевается и ныряет в озеро. А доктор команды рванул вокруг озера, чтобы помочь на берегу. Павел Федорович тогда несколько раз нырял. Тина, не видно ничего, но он все же нащупал на дне уже этого мальчишку. И вытащил. А журналист с камерой тут же все это снимает. Тем временем Паша вышел, оделся и продолжил давать интервью. А мальчишку увезли. Потом Паше и доктору вручили медали. Между прочим, это уже второй случай, когда он спас чью-то жизнь. Первый случился, когда Паша был еще игроком. Там затопило подвал, и он вместе с каким-то футболистом спас женщину.

Вот такой у меня муж. Между прочим, сейчас, когда мне бывает нужна его помощь, я уже оцениваю: сразу его попросить или потом. Потому что он может все бросить и моментально же начать делать то, что я попрошу.

-- Думается, ссор у вас с ним вообще не бывает?

-- Почему же? Случаются, как и во всякой семье. Но вообще он терпеть не может ссориться. Иногда я даже пользуюсь этим, чтобы немного взбодрить его (смеется). Но по крупному мы с ним никогда не ссорились. В семейной жизни он очень легкий и отходчивый человек. За это я его и люблю.