Андрей Корешков: После девятого класса стал возвращать долги
Победитель Гран-при Bellator в весовой категории до 77 кг о прошлом и будущем сопернике, омском детстве и резкой смене увлечений.
Уничтожив в ночь с субботы на воскресенье американца Адама Макдоноу в трех раундах, Андрей Корешков так и не смог утолить голод и, кажется, отбил себе все желание поспать.
– В крови после поединка остается адреналин, поэтому долго потом не хочется есть и спать, – признается Корешков. – Еще когда адреналин уходит, боль начинаешь чувствовать. В бою почти не ощущаешь, а тут приходит.
– Что у вас может болеть после такого боя (Корешков уверенно выиграл каждый из трех раундов. – Прим. ред.)?
– Руки разбил немного, ноги – чуть-чуть. А соперник отчасти до боя перегорел, отчасти мы ему не позволили. Александр Шлеменко предложил мне очень хорошую тактику на бой. Мы хотели работать разнообразно и раскрывать его таким образом. Постоянно менять направление атаки и способы: голова, корпус, руки, ноги, колени. Если постоянно по-разному атаковать соперника, он начинает теряться, не знает, откуда ему прилетит в следующий раз, нервничает, зажимается.
– После боя вам дали чек на $100 000, как на самом деле выглядит выплата?
– Кроме этого показательного чека, который у тебя останется как сувенир, ты получаешь настоящий, банковский, ну и дальше уже понятно. Пока, правда, не думал, как потрачу. Буду копить, наверное.
– Ваш следующий соперник бразилец Дуглас Лима лоу-киками оставляет людей без ног, что с ним делать?
– Если давать ему бить эти лоу-кики, ничего хорошего не получится. У него хорошо работает правая рука, он большой. Мне кажется, где-то за 80 кг весит в бою, а в межсезонье может и до 90 доходить. С другой стороны, чего-то сверхъестественного не заметил. Руки у него покороче моих, думаю, все нормально будет.
– Но пока мысли о возвращении домой? Кстати, правда, что перелеты на Восток тяжелее переносить?
– У меня точно не так: все равно, когда домой прилетаешь. Есть какая-то энергетика от того, что все родное, ты дома, и быстрее в ритм приходишь. В Америке могу даже две недели в колею входить, а дома – меньше недели.
– Где вас можно встретить в Омске кроме зала?
– Я не большой любитель прогулок: максимум в кино сходить, ненадолго выйти из дома, пройтись по улице, а так в основном все-таки зал.
– В Омске узнают?
– Частенько бывает, я спокойно отношусь: узнали и узнали.
– Многих радует деталь – один из лучших бойцов России начинал с бальных танцев.
– Это же очень давно было, я еще в садик ходил и где-то до третьего класса занимался бальными танцами. Четыре года примерно. Какие-то вещи могу оттуда вспомнить, но вряд ли что-то покажу сейчас. Спорт у меня совсем другой, не будет такой эластичности, плавности, как в танцах принято. Мне проще бой с тенью под музыку поработать. От танцев, наверное, осанка и растяжка остались.
– За занятия танцами во дворе задирали?
– Случалось. Я в детстве каким-то авторитетом не пользовался, тем более многие, глядя на меня, почему-то думали, что я не русский, дразнили. Класса с девятого я начал долги возвращать. У нас еще в школе бокс стал популярен, парни приносили перчатки и могли подраться после уроков. Иногда приходилось участвовать, все-таки чемпионом России по панкратиону был, и в таких «спаррингах» нормально себя чувствовал.
Александр Бородюк: Предложения войти в штаб сборной мне не делали
Вячеслав Колосков: ФИФА не может лишить нас права проведения ЧМ-2018
