УЗДЕЧКА НЕМЕЗИДЫ

В течение всего года мы публиковали главы новой книги Александра Кикнадзе «Обожаемый интриган. За футболом по странам и континентам». Автор провел читателя вслед за собой по стадионам Европы, Африки, Америки и Австралии и рассказал о наиболее памятных чемпионатах, уроки которых могут быть полезными игрокам и тренерам новых поколений, жизненных взглядов и интересов. После финала Евро-2000 мы завершаем футбольную кругосветку.

Сегодня нас ждут азиатские впечатления. Автору доводилось видеть футбол в Японии, Сингапуре, Гонконге, на Филиппинах, где он только-только набирает силы, и в Турции, чьи успехи на прошедшем чемпионате были оценены и специалистами, и болельщиками. А решил писатель рассказать о тех событиях, которые происходили в Азии, наиболее близкой ему: в Закавказье, краю, где он когда-то играл, судил, вел репортажи и связи с которым, к счастью, не потерял. Кавказский темперамент часто помогал футболу, но нередко, увы, наносил ему непоправимый вред.
«А ПОЧЕМУ, СОБСТВЕННО, МЫ ДОЛЖНЫ ТУДА ЕХАТЬ?»
Прекрасный писатель и собиратель историй, связанных с грузинским футболом, Гурам Панджикидзе как-то показал мне любопытную выписку из одной ливерпульской газеты: «…а теперь наши парни едут играть в Азию. Кстати, не подскажет ли нам кто-нибудь, а почему это чемпионы Великобритании, оспаривающие первенство в европейском турнире, должны лететь за Кавказский хребет? Напомним: этот хребет отделяет друг от друга два континента. Там кончается Запад и начинается Восток... там все другое. И вот, вопреки предсказанию Р.Киплинга: «Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и им никогда не встретиться», такая встреча все же произойдет. Завтра, в столице Грузии Тбилиси. Наши сразятся с их динамовцами. В «межконтинентальном» матче европейского первенства».
Спортивный обозреватель словно предчувствовал, что ждет его команду. Хотя нет, если бы предчувствовал по-настоящему, написал бы злее. Ну кто мог предполагать, что чемпион Англии-78 проиграет чемпиону СССР-78 так оглушительно — 0:3?
Не первый раз доставалось европейцам от азиатов. Особенно страдали итальянцы. Бакинский форвард Алекпер Мамедов, о первых шагах которого я рассказал в «Советском спорте» много лет назад, предрекая ему большое будущее, с годами начал играть в московском «Динамо» и однажды вколотил четыре гола прославленному «Милану». Ни до, ни после чемпион Италии такого не позволял никому. А на первенстве мира-66 малоизвестная команда Корейской Народно-Демократической Республики, наплевав на ставки букмекеров — 16:1, обыграла «скуадру» со счетом 1:0 и выбила ее из розыгрыша.
Но вернемся, однако, к вопросу о неведомом ранее географическом перераспределении.
В том уже далеком году, когда оказалось, что Международная футбольная федерация объединяет больше стран, чем Организация Объединенных Наций, у руководителей ФИФА от гордыни слегка закружилась голова и возникло желание сотворить что-то такое, что сохранится в благодарной памяти потомков до скончания века. Думали, думали и придумали, кажется, лучшее из всего, что только могли: перечеркнули географические карты, слегка подправили их и причислили три закавказские республики к Европе. О благодарной памяти потомков говорю не всуе. Если бы не тот вердикт, в жизни Грузии не было бы самого счастливого дня ХХ века, который так сплотил и воодушевил нацию.
13 мая 1981 года тбилисское «Динамо» играло в Дюссельдорфе финальный матч на Кубок Европы с командой «Карл-Цейсс, Йена». «Там» к событию отнеслись равнодушно: по выражению поэта, стадион напоминал подсолнух, из которого выковыряли почти все семечки. Тбилисцы не понимали «их»: такой матч и восемь тысяч зрителей? Жизнь «здесь» замерла. Трамваи и троллейбусы простаивали на остановках дольше обычного. Вожатые узнавали о счете у прохожих и тотчас делились информацией с пассажирами. Ничего хорошего сообщить им не могли. Немцы вели 1:0, а до конца не оставалось и двадцати пяти минут.
Через полчаса с небольшим (свидетельство врача Серго Мачавариани) способные ходить беременные женщины сухумского роддома выстроились в круг и начали шествие по холлу, скандируя: «Владимир! Владимир!» и «Виталий, Виталий!». В середине второго тайма Владимир Гуцаев сравнял счет. А за три минуты до конца Виталий Дараселия, получив идеальный пас от Давида Кипиани и обыграв защитников, принес динамовцам заветный приз. Через несколько часов в батумском дельфинарии появился на свет «мальчик», которому сразу же дали имя Давид… С годами Давид стал самым сильным и умным обитателем дельфинария.
В тот вечер Тбилиси ликовал до утра. Двери домов были открыты настежь: зайди, прохожий, присядь, выпей с нами за тбилисское «Динамо» и его тренера Нодара Ахалкаци.
Нодара Парсадановича готовы были вознести до небес. На Кавказе это очень опасное вознесение.

И ТОГДА «ЗЕНИТ» НАЧАЛИ ИМЕНОВАТЬ ЦСКА
Кавказский темперамент, придававший такую зажигательную непохожесть футбольным командам, давал о себе знать и далеко от зеленых полей. В тех краях на душу среднестатистического обывателя приходится гораздо больше знакомых, товарищей и друзей, чем в широтах холодных и неуютных. Впрочем, и завистников, и недоброжелателей — тоже: чувства обнаженнее, языки длиннее, нервы взвинченнее. А приговоры — безжалостнее.
Вот ереванский «Арарат». В 1965 году новый тренер Артем Фальян творит чудо, выходит победителем из невероятно закрученной интриги и выводит команду в высший класс всесоюзного первенства. Правая рука Артема — администратор Апрес Хачатуров, человек находчивый, никогда не теряющий присутствия духа. Это мои хорошие товарищи. Радуюсь за них, шлю им по телеграфу шутливое послание, начинающееся словами: «Удивлены и радио, и пресса подвигом Артема и Апреса». Через год удивляться приходится самому: «Арарат», которому начали было по инерции сулить первое место и в высшей лиге, спотыкается в двух матчах на выезде. Сразу же находятся желающие занять место Фальяна. По Еревану распространяются невероятные слухи. Артем расстается с командой и уезжает в Ленинград тренировать «Зенит», забрав с собой двух крайних нападающих. После чего «Зенит» начинают называть… ЦСКА — «Центр свой, края — армяне».
Вряд ли в мире найдется другой тренер, который бы сделал для армянского спорта столько, сколько сделал Никита Симонян. Под его руководством «Арарат» выиграл в 1973 году звание чемпиона СССР и Кубок СССР. Или не по заслугам вознесли тренерский подвиг олимпийского чемпиона, с таким блеском продемонстрировавшего свое педагогическое искусство, или не по заслугам внесли в сонм самых достойных армян? Что же дальше? Проходит четверть века. Улеглась боль, да не улеглась обида. Мартовским днем 2000 года вспоминаем былое, которое (для блага здоровья, сердца, нервов) полагалось бы основательно забыть. Никита Павлович:
— Начальнику команды показалось, что ему тогда, в семьдесят третьем, было оказано меньше почестей, чем тренеру. Душа его закипала все больше и больше, и он настроил против меня некоторых ведущих игроков. По городу пошло гулять словечко: «гастролер»... к тому же не знающий армянского языка, наших нравов и обычаев. Нашлись «доброжелатели», которые передавали высказывание начальника команды. Я их выпроводил, и они переметнулись в другой лагерь. Сказать, что меня выжили, было бы слишком громко. Но, узнав, что характеристики и оценки бывшего моего товарища стали с пониманием встречать в верхах, я принял решение возвратиться в Москву. Проводы были более чем скромными. «Арарат» покатился вниз. Только тогда обо мне начали вспоминать хорошо. Прошло много лет. Бывшие недруги извиняются передо мной. Но я не могу сказать, что с желанием выслушиваю их сетования. «Арарату» было отдано много сил. Сердцу больно, когда начинаешь думать, какая судьба постигла талантливых, но переменчивых в настроении игроков.
Вот в соседнем Азербайджане нравы были мягче, а отношение к лучшим тренерам человечнее*.

ДВА ЦВЕТА ЭМБЛЕМЫ
Ну и времена были в нашем футболе! После чемпионата страны 1966 года вдруг обнаружилось, что среди трех призеров нет ни одной московской команды: на первом месте — киевское «Динамо», лидировавшее на протяжении всех 217 дней, на втором — армейцы Ростова, а на третьем…
На эмблеме «Нефтяника» (так называлась раньше команда «Нефтчи») были два цвета: черный и белый. Да только главенствовал минорный: долгие годы бакинские футболисты были добросовестными поставщиками очков. Но лишь в том самом шестьдесят шестом в Азербайджане поняли, как много радостей, оказывается, может приносить футбол. Молодой, своевольный да умеющий «хорошо думать» Ахмед Алескеров, сменивший у руля команды многомудрого Б.А.Аркадьева, смог взять у него все лучшее и повести подопечных по неведомым ранее путям. Девиз «Не игроков под схему, а схему под игроков!» сработал что надо. Было взято 15 очков из 20 в матчах с лидерами чемпионата. На каждый пропущенный гол (на всю страну прогремело искусство Сергея Крамаренко) форварды Казбек Туаев, Эдуард Маркаров, Анатолий Банишевский, Мубариз Зейналов отвечали двумя. Третье призовое место, восторг и всеобщая эйфория.
На банкете в ресторане «Интуриста» тамада Председатель Президиума Верховного Совета республики М.А.Искендеров провозглашает первый тост — за команду и ее новые победы. А второй…
— Мы горды тем, что воспитали у себя такого молодого и талантливого тренера, как Ахмед Лятифович Алескеров. Он многое нам обещает, и мы обещаем ему всемерную помощь и поддержку.
И тут я услышал, как прошепелявил сидевший недалеко от меня старичок, в прошлом неудачник-вратарь:
— Все хвалят Ахмеда, а мне жаль его… Будут требовать первого места… со своим характером он долго не продержится.
Характер у Алескерова, и правда, не сахар. Требователен, иногда резок. Любимчиков (в отличие от некоторых своих коллег) не имеет. Ценит игрока не по тому, как он предан тренеру, а по тому, как предан футболу.
Через полтора года в местной прессе, на радио и телевидении начинается кем-то умело организуемая травля Ахмеда. Он уезжает в Одессу тренировать «Черноморец». Но его достают и здесь. К сожалению, свою лепту в притеснение талантливого человека вносит и центральная пресса. Все, дело сделано, прощай, бывший тренер Алескеров, ищи теперь жизненное счастье подальше от футбола!
…Фальян, Симонян и Алескеров — мои давние знакомые. А Ахалкаци, о котором пойдет речь ниже, — родственник. Его мать из рода Кикнадзе. Значит, в нем есть что-то от предков, заслуживших не слишком ласковое прозвище: «Вирисчамия» — «Съевшие осла». Они, судя по всему, были упрямцами. Но и их Нодар Парсаданович превзошел неуступчивостью и готовностью к конфликтам с начальством. Где это видано — не выполнять руководящих установок спорткомитета, как тренировать команду, «основываясь на новых разработках ученых», и кого на какие игры выставлять.
Через два года федерация спортивной прессы Грузии снова назвала Ахалкаци лучшим тренером республики. Спорткомитет не включил его даже в десятку.

ТРЕВОЖНЫЙ ЗВОНОК
Спустя короткое время мне позвонил начальник управления футбола Всесоюзного спорткомитета Анатолий Еремин. Я знал его как человека, достойного во всех отношениях, а потому сразу же откликнулся на просьбу встретиться по одному неотложному делу.
Вот что я услышал на следующий день от Анатолия Дмитриевича:
— Какое-то странное письмо получили из Тбилиси. Просят утвердить их решение о строгом выговоре Ахалкаци за низкий уровень тренировочной работы, в результате которого команда «Динамо» скатилась на третье место. Мне поручено разобраться и доложить руководству. Хотелось бы услышать ваш совет.
Несколько строк из письма обращали на себя внимание: «Но и на третьем месте команда не была бы, если бы судьи засчитали гол, забитый динамовцам в последнем матче, и не зачли бы мяч, забитый ею с офсайда, — в предпоследнем».
Угадывался почерк демагогов, ненавидевших взлетевшего и неподвластного тренера всеми фибрами завистливой души.
— Вы знаете, — сказал я Анатолию Дмитриевичу, — Ахалкаци мой родственник, и то, о чем я думаю, может не быть объективным.
— Но все же?
— Бессовестное наказание.
— И вы бы на моем месте?
— Спрятал письмо подальше.
— А если спросят?
— Ответил бы, что наказывать команду только за то, что она в середине розыгрыша опустилась со второго места на третье, неразумно… чемпионат-то продолжается.
— Очень серьезные подписи под представлением.
— Я немного знаю этих мстительных людей. Забудьте, пожалуйста, о письме. И еще одна просьба: о нашем разговоре Нодару Парсадановичу не рассказывайте.
Не удержался Еремин, рассказал. Когда я прилетел в Тбилиси, Ахалкаци устроил дружескую родственную пирушку, на которую пригласил не изменивших ему.
— Я знаю все, — сказал тренер. — Поклонитесь от меня Еремину.
Нодару Парсадановичу дали еще поработать более или менее спокойно несколько лет. А потом…
Развал грузинского футбола начался до распада Советского Союза, с отстранением от дел тренера с Божьей искрой, человека прямого и неподвластного (это мое личное мнение, и я не имею права настаивать на том, чтобы его разделили другие). Была школа Ахалкаци, рожденная в Грузии и пригодная для Грузии. Увы, за исключением двух или трех футболистов, уехавших в другие (ближние и дальние) страны, они себя «не показывают». Виданное ли дело: десять нападающих и полузащитников, выступающих в клубах Западной Европы, забили в 104 играх 14 мячей.

* А Немезидой древние греки называли богиню возмездия, каравшую за нарушение общественных и моральных устоев. У футбольной Немезиды был свой норов: не тех выбирала, не тех наказывала.