ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ОТСТАВКИ

Футбол соткан из слов-палачей: вратарь вздрагивает, услышав «гол!», игрока коробит от вердикта «травма», ну а в тренерских жилах стынет кровь от резюме «отставка», неважно, добровольная она или принудительная. Отставка — это всегда локальное поражение.
Ты шел вперед, продирался через дебри футбола, расчищал дорогу и вел за собой поверивших в тебя людей. Но в конце пути оказалось, что двигался не в том направлении, хотя чаще бывает, что просто заданный тобой темп следования не соответствовал требованиям, которые предъявляло высшее руководство. Как бы то ни было, в один прекрасный день на смену придет другой, который с радостью займет твое место, а тебе придется признать свои ошибки. Все, чему отдано столько сил, оказалось напрасным и ущербным. Подобная мысль хотя бы на секунду затмевала сознание любого тренера, даже самого великого, но хоть раз допустившего осечку. Слава Богу, что тренерская стезя не терпит слабых людей, иначе каждое второе отстранение от любимого дела заканчивалось бы трагедией. Ведь любой тренер — человек необычайно честолюбивый, к тому же тешивший себя иллюзиями относительно своих возможностей. И вдруг о честолюбие вытирают ноги, а злопыхатели, о существовании которых ты и не подозревал, начинают глумиться над твоими способностями. Больней всего слышать: ты — не тренер!
А как надоедают жалость и сочувствие! Принимая их, ты расписываешься в своей слабости, а не принимать их нет ни сил, ни возможностей. Косые взгляды и шушуканье за твоей спиной — каждый раз наждачкой по коже. Как хочется забыться! Вся надежда — на время, которое лечит, на голову, которая все еще пытается оставаться светлой, на психику, которая не имеет права не выдержать.
Бессонные ночи. Анализ всего пройденного пути, выявление ошибок. Попытка забыться. Советы развеяться. Изнуряющая борьба с собой, и снова бессонные ночи. Когда же это закончится? Да пропади она пропадом, эта работа! Люблю ее и ненавижу. За что мне такое наказание?
Однажды утром солнечный луч, пробившись через занавеску, заставит тебя вспомнить, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается: деревья зеленеют, птички поют, люди спешат на работу. Ты улыбнешься всему этому и, заглянув внутрь себя, не найдешь там больше кровоточащих ран, вызванных отставкой, поймешь, что негативные эмоции схлынули, осталось лишь какое-то опустошение, которое неминуемо от расставания с любимым делом, и небольшой осадок где-то в подвалах души. Свобода! Свобода от боли, сердце уже не ноет, оно только нуждается в отдыхе.
Друзья и близкие не верят в чудо. Ты улыбаешься, играешь в теннис, едешь на шашлыки, вновь берешься за любимые удочки, и рыба уже не избегает червяка, который еще пару дней назад умер бы от одного твоего безжизненного взгляда. И лишь иногда, когда ты видишь во дворе играющих в футбол пацанов, пульс начинает учащенно биться, и в ушах воцаряется свист, как будто после контузии. Но, вспомнив, что все уже позади, ты сбрасываешь с себя оцепенение, отворачиваешься от окна и в тысячный раз повторяешь, что жизнь продолжается. Теперь уже можно оглянуться назад, посмотреть на себя со стороны здоровым взглядом, а не глазами параноика. Да, падение было страшным и болезненным. Но я его пережил. И какой же я ..., раз так страдал, я ведь должен был радоваться, что сбросил с себя этот хомут, эту удавку. Тогда ты чувствуешь настоящее облегчение: оно было и раньше, но не осознавалось.
Снова анализ ошибок, копание в себе, в людях, которые тебя окружали. Сон быстрый, но поверхностный. Ты еще можешь просыпаться в холодном поту от того, что твой вратарь пропустил нелепый мяч, а защитник заработал удаление на ровном месте... Это лишь сон. Все позади.
Утром ты ехидничаешь над собой, вспоминая, как в полусознательном состоянии разрабатывал новые тактические схемы и пытался Петрова поставить на место Иванова. Жизнь налаживается, ты уже смотришь футбол и потихоньку интересуешься делами бывшего клуба. А однажды ты даже решаешься купить «Советский спорт» и прочитать в нем интервью с тем, кто сел в твое кресло, где новый наставник между строк намекает о твоих ошибках и выдвигает пути выхода команды из кризиса. Ты два раза отбрасываешь газету, но, словно мазохист, поднимаешь ее с пола и дочитываешь до конца. И сидишь в прострации. Старые чувства с новой силой обрушиваются на тебя, и сердце внезапно начинает щемить. Тебе хочется вернуться и доказать, что твоя неудача — лишь стечение обстоятельств, что ты в состоянии поднять клуб к самым вершинам. Что ты... В душе поселяется противоречие, и тебе хочется, чтобы и твой сменщик, который так тонко сетовал на твои ошибки, тоже потерпел неудачу, но, придя в себя, ты все-таки желаешь ему и своему бывшему, но почему-то еще родному, клубу восхождения наверх.
Выдержав очередное испытание, ты уже ничего не боишься, вроде бы все хорошо. Но как-то вечером в тебе поселяется тоска. Снова исчезает покой, и ты никак не можешь понять, что же вдруг еще произошло. И только после долгого копания в себе к своему ужасу осознаешь, что напрасно зарекался не возвращаться на эту голгофу, — тебя вновь тянет туда. Тренерская психика сродни психике людей, покалеченных войной. Их манит разрыв снарядов, и они каждой клеточкой своего организма мечтают вернуться на фронт.
Вот это да! И удивляешься, и восхищаешься собой одновременно, взявшись за изучение турнирной таблицы, прикидывая: какой клуб может быть заинтересован в твоих услугах.
Брр! Надо же, как засосало. Может лучше найти другую работу, какую-нибудь спокойную и не экстремальную? Ты тут же вскипаешь, сердишься на себя и свои мысли. Я тренер по духу, по крови! Лучше уж на эту гильотину, чем на какую-нибудь спокойную должность.
Диагноз поставлен: ты — моральный камикадзе..

Алексей ЗИНИН

— Когда у человека, который целыми днями посвящал себя работе, вдруг появляется много свободного времени, он неизбежно сталкивается с проблемой его использования.