“ЛАТЫШСКИЙ СТРЕЛОК”ЛУПИТ В “ЯБЛОЧКО”

«ЛАТЫШСКИЙ СТРЕЛОК»ЛУПИТ В «ЯБЛОЧКО»

Латвиец Сандис Озолиньш уже давно и по праву входит в элиту защитников НХЛ. Его роль в

оборонительных порядках «Колорадо» трудно переоценить. Обладатель Кубка Стэнли в составе денверского клуба в 1996 году Озолиньш вместе с

амбициозными «Лавинами» стремится этой весной снова подняться на самую вершину.

Игорь КАКУРИН

ШАГ ДО МЕЧТЫ

Юный рижанин

Сандис Озолиньш, естественно, не мог представить себя нигде, кроме как в рижском «Динамо», в составе которого играл его настоящий идол,

прославленный советский мастер Хельмут Балдерис. Пробившись в основу команды, Сандис покорил первую в своей жизни вершину, не зная о том, на

скольких других ему еще предстоит побывать, и очень скоро. Пресловутый «железный занавес» уже рухнул, и перед молодым талантом открылась манящая

дорога в Америку.

Заокеанская карьера Сандиса начиналась в 1991 году, когда молодой рижский динамовец был задрафтован тогдашним новичком НХЛ

«Сан-Хосе» под весьма высоким 30-м общим номером. После Нового года и молодежного чемпионата мира-92, на котором Озолиньш вместе, кстати, с

Дарюсом

Каспарайтисом, Алексеем Житником и Алексеем Ковалевым завоевал свое первое «золото», жаждущий подвигов на голубом льду «латышский

стрелок» пересек

Атлантику.

Четыре неполных сезона в составе «Акул», включая памятный плей-офф-94, где стартовавший с последней, восьмой

позиции

в кубковой сетке

Западной конференции «Сан-Хосе» в чудовищном напряжении семиматчевого первого раунда сенсационно «вынес»

безусловного

фаворита

«Детройт»,

пролетели как один миг. Ворота «Шаркс», оберегаемые Сандисом, защищал тогда его друг и соотечественник

Артур Ирбе, а в

нападении

дерзких выскочек,

презревших хоккейную субординацию, блистали Игорь Ларионов и Сергей Макаров. Однако песня

«Акул»

прервалась на

полуслове.

Руководство клуба

затеяло кадровую революцию, отправившую Ирбе в «Даллас», Ларионова в тот же

«Детройт»,

а

Озолиньша в «Колорадо» в

обмен на Оуэна

Нолана.

НА ВЕРШИНЕ

На дворе стоял 1995 год. Сандис,

успевший

перед обменом

принять

участие в 7 матчах за

«Сан-Хосе», набрал в

них 4

(1+3) очка. В следующих 66 в составе «Колорадо»

отметился 50

(13+37)

результативными

баллами, что стало для

руководства денверцев

подтверждением

правильно сделанной ими ставки

на

амбициозного

латыша. Год

1996-й в «Колорадо»

помнят как никакой другой.

Это год их первого Кубка

Стэнли. Одна

лишь

статистика

достаточно хорошо

иллюстрирует

заслугу в этом Озолиньша — 5

шайб и 14 передач в 22

кубковых матчах. Следующий

сезон,

несмотря на

то, что в очередном

кубковом дерби с

принципиальными противниками из

«Детройта» победу одержали

последние и отобрали

затем

у

«Эвеланш» Стэнли,

лично для

Сандиса стал очень

удачным в его карьере. С 23 голами

латвийский защитник стал самым

забивающим

игроком

обороны лиги,

номинировался на

приз лучшего

защитника, вошел в первый состав символической

команды «Всех

звезд» по итогам

сезона.

Четырежды Озолиньш выходил на

лед в

«звездных»

матчах, защищая сперва (в 1994, 1997 и 1998 годах)

цвета

«Запада», а на

самой

последней,

юбилейной, 50-й игре «Всех звезд» в

Торонто в

феврале этого

года — «Всего мира»,

противопоставленного, по

новому

формату,

сборной

звезд Северной

Америки.

В этом сезоне

Сандис

серьезно взялся за полный

список своих достижений и в части

регулярного

чемпионата

(плей-офф на очереди) его

уже поправил. 52

(16+36)

очка —

рекорд

Озолиньша. Сыгранные все

82 матча

марафона,

предшествующего

кубковому турниру, — еще один. По набранным

очкам он

в

«Колорадо»

четвертый, по

заброшенным шайбам —

пятый, по

результативным

передачам — четвертый, по показателю полезности (+17) —

третий.

Среди

защитников —

лучший.

ОТПУСК

ТОЛЬКО НА

РОДИНЕ

Каждое

лето, по окончании сезона в НХЛ, Озолиньш неизменно едет с

женой

Сандрой и

двумя сыновьями

домой, в

Ригу. Более

чем

обеспеченный, даже по

европейским меркам, человек, Сандис, конечно,

не

забывает свою

страну,

предпочитая проводить

отпуск

год за

годом на

Балтийском побережье.

Вместе со своим другом Артуром

Ирбе

он

основал благотворительный

фонд

поддержки

детского хоккея в Латвии.

И

понятно,

Сандис

несказанно

жалеет о

том,

что не

смог

принять участия в недавно закончившемся

первенстве

мира.

Что касается

современной политики,

откровенно

антирусских

настроений в

Прибалтике, то один из лучших латвийских

хоккеистов

подает

разумный пример

многим не в меру радикальным

соотечественникам,

предпочитающим вспоминать прошлое лишь выборочно и

однобоко:

—

Не думаю, что

правильно

говорить о том, что мы,

латыши,

«наконец-то

избавились от русских», — размышляет Сандис. — Я вырос еще

в

то,

советское, время. У меня

было все, что

нужно

ребенку. Мы с

русскими

ходили в одну и ту же школу и не думали тогда о том, что мы

какие-то

разные. Единственной

проблемой,

возможно, была все же

языковая.

Мы, коренные

латыши, были вынуждены больше говорить по-русски,

чем русские

по-латвийски.

В

остальном же все было

совершенно

нормально.

—

Хоккей был большим

делом, — продолжает

Озолиньш. —

Футбол, и особенно

баскетбол, все же, думаю,

немного более

популярны в Латвии, но во

время моей юности меня

все это

мало

интересовало. Я

был

счастлив

надевать

коньки,

выходить на лед и гонять

шайбу. И

сейчас на родине ко мне

относятся очень

хорошо, хотя,

конечно,

видят не

так

много моих игр за

океаном и потому много обо мне

слышали, но немногие

знают меня в лицо.

Зато

мое имя

слышали.

P.S. За

несколько

минут перед

подписанием номера в печать

стало известно, что Сандис

Озолиньш получил

нелепую неигровую

травму колена на

последних

секундах второго

поединка полуфинальной серии

с «Далласом».

Проведенное

рентгеновское

обследование, к счастью,

серьезных

проблем с

коленом не выявило.

Официальный диагноз, с

которым

Озолиньш был

помещен «Колорадо» в

список

травмированных и, возможно,

пропустит

следующий матч, – ушиб

ноги.