Михаил Боярский: Я выбирал между футболом и музыкой

Популярный артист Михаил Боярский — один из самых известных болельщиков "Зенита". Поговорить с ним о футболе было очень интересно.

— С чего началось ваше увлечение футболом?

— Любовь к спорту № 1 мне передалась по наследству, мой отец был болельщиком. Я не могу сказать, что ярым, но на стадион он ходил регулярно и брал меня с собой. Мне же поход на футбол всегда нравился, потому что он был связан с приключениями. Нужно было доставать пропуска, где-то пролезать. Потом я попал в охрану стадиона. Напротив моего дома было пожарное училище, а пожарные во время игр вставали вокруг поля, занимая первые ряды. Я пробирался на стадион, спрятавшись между ними, и вставал в их кольцо. Затем, когда я увлекся своей профессией, у меня как у болельщика был длительный перерыв. К футболу я вернулся только тогда, когда Виктор Резников создал команду артистов, а в театре появились болельщики-профессионалы, люди, которые знают футбол от "а" до "я".

— Вы когда-нибудь пытались заняться футболом профессионально?

— В детстве я месяца три ходил в футбольную школу, но, видимо, был недостаточно крепок физически, чтобы серьезно играть. На матчи тренеры меня никогда не выставляли. Только тренировки посещал. Бросил еще и потому, что дома начались скандалы на тему: кто я — футболист или пианист? Ведь я учился в музыкальной школе при консерватории. Сейчас же я с удовольствием играю в команде артистов. К слову, в последнем матче мы с Дмитрием Харатьяном даже по голу забили. Он — в свои ворота, а я — в ворота Кирсана Илюмжинова. Это был мой первый гол за артистов. Теперь я могу говорить, что я не совсем уж "сухой" игрок.

— На играх "Зенита" вы всегда сидите на одном и том же месте…

— Даже не сижу, а стою. Сидя смотреть футбол неудобно, расслабляешься. А место действительно одно и то же — на центральной трибуне. Там собираются многие артисты, актеры, знающие футбол люди, просто заядлые болельщики. Мне очень нравится атмосфера, царящая на трибунах. На футболе, как и в бане, нет никаких регалий. Все равны. И каждый раз стадион меня поражает. Болельщики ведут себя гораздо лучше, чем артисты. Я до сих пор не могу понять, как это 20 000 человек разом начинают дружно скандировать одно и то же без каких-либо репетиций. Это что-то уникальное!

— Вы смотрите футбол с юмором?

— Сама игра для меня очень серьезное действо, смеюсь я в основном над зрителями, над тем, что они кричат. До какой же степени талантлив наш народ! Люди двумя-тремя словами могут объяснить, как они относятся к судье, к Вячеславу Колоскову, сопернику, своим любимцам. Причем "репертуар" постоянно обновляется. Интересно и то, что мат на стадионе не звучит как сквернословие.

— А вы материтесь на трибунах?

— Нет, конечно.

— Слушая вас, можно подумать, что на футболе вам нравится все.

— Я очень не люблю драк на стадионах и рядом с ними. Уверен, что это перебор — увечить друг друга из-за футбола. Аномальное явление.

— Невозможно вас представить на стадионе без черной шляпы.

— Я пытался ходить на футбол в кепке, но у меня не получилось. Как-то пришел в ней, и "Зенит" выиграл. Мне мужики говорят: "Все, Миша, ходи только в кепке". Я снова в ней прихожу, а наши проиграли. Тогда соседи по трибуне потребовали, чтобы отныне я ходил только в шляпе.

— Тяжело переживаете поражение "Зенита"?

— Очень! Такое ощущение, будто разгрузил вагон дров. Наступает усталость, апатия, душевная пустота.

— На стадионе вам постоянно приходится давать автографы. Не надоедает внимание?

— Конечно, это раздражает. Автографы у меня надо брать в театре, а на футболе нужно интересоваться игроками. Кстати, однажды веселая история с автографом произошла. Выезжаю я со стадиона после игры "Зенит" — "Спартак". Смотрю, восемь спартачей бьют одного зенитовца. Я выскакиваю из машины, кричу на москвичей, чтобы перестали. Те испугались и разбежались. Я подлетаю к окровавленному зенитовцу: "Ты живой?" А он мне: "О, Боярский! Дай автограф".

— Считаете ли вы футбол искусством?

— Игра и театр имеют много общего. Например, схожую драматургию. Безусловно, футбол — это искусство. Правда, есть одно "но". Я не могу понять: почему футболисты не выходят на каждую игру как на премьеру? Ведь та мобилизация, которая есть в театре перед спектаклем, практически не позволяет проиграть. Игроки же иногда как-то несерьезно относятся к делу. Кроме того, меня поражает, как могут профессионалы, то есть люди, ежедневно играющие в футбол, не попадать во время матча с трех метров в пустые ворота? Для меня это все равно, что взять гитару и пять раз подряд промазать мимо струны.

— В театре разгораются споры по поводу прошедших матчей?

— Не так часто. В основном, что-то обсуждаем, но вообще о футболе разговаривать можно где угодно. Ко мне постоянно подходят совершенно незнакомые люди только для того, чтобы перекинуться несколькими фразами об игре. И это здорово. Ведь посторонний человек, вступивший в разговор о футболе, становится тебе близким.

— Никогда не хотели бы сыграть роль футболиста?

— Нет. Потому что фильмы о футболе хорошими не получаются. Когда кино посвящено игре, то пропадает драматургия спорта, болеть становится бессмысленно, все неживое. Можно снять интересный фильм об околофутбольных делах, но не о самой игре. Хотя, возможно, скоро какой-нибудь умный режиссер и придумает что-нибудь интересное.

— А зенитовцы смогли бы стать актерами? Какой спектакль или фильм им подошел бы?

— Это должно быть что-то в комедийном жанре; действие, к примеру, могло бы происходить где-нибудь в женском монастыре, при этом герои-мужчины должны быть переодеты девушками. Подошло бы и "Лебединое озеро", ребята смогли бы хорошо станцевать. Главное, это должно быть смешно. Все-таки серьезные спектакли спортсменам играть не под силу.

— Знаете ли вы, кто среди зенитовцев является поклонником вашего таланта?

— Нет. Я думаю, что ребята настолько увлечены футболом, что все остальное для них второстепенно. Скорее, артисты больше тянутся к стадиону, чем футболисты к театру.

— Насколько для футболиста важно внимание артистов?

— Я не могу этого сказать, потому что не знаю, скучают ли ребята, когда мы выступаем перед ними, или заряжаются эмоциями. Сложно понять их реакцию, вероятно из-за того, что они очень усталые.

— Как вы оцениваете выступление "Зенита" в этом сезоне?

— Самое главное, что питерцы играли азартно, с хорошей самоотдачей. В матчах подопечных Юрия Морозова была сильная драматургия. "Зенит" в этом году был настоящей командой, которую можно сравнить с 11-весельной шлюпкой. В каноэ по одному никто бы из них хорошо не выступил. Вместе же они играют классно. То, что "Зенит" стал третьим, огромный успех. Футболисты оправдали надежды горожан. Многие из них этого еще не понимают. Но главное, чтобы ребята не подхватили звездную болезнь на волне славы. Они должны помнить, что любовь болельщиков второстепенна, нужно совершенствоваться в своей профессии. Не важно, поцелуют тебя или плюнут, к сердцу прижмут или к черту пошлют. Основное то, что ты мастер.

— Кто из зенитовцев вам импонирует больше всего?

— Кого-то одного выделить не могу. Не сомневаюсь, что футболисты назовут вам своих любимых артистов, но их аргументация будет на уровне "нравится — не нравится". С профессиональной точки зрения игру артистов они оценить не смогут, равно как и я не могу говорить серьезно о них как об игроках. Вот нравится мне Андрей Аршавин тем, что он молодой, румяный, хочет играть. В то же время своей стабильностью меня привлекает Саркис Овсепян. В принципе, каждый имеет свою прелесть. Очень жалею, что из команды ушли Александр Панов и Роман Максимюк. Этот тандем я очень любил.

— Кого бы вы могли назвать д'Артаньяном футбола?

— Сомневаюсь. что д'Артаньян смог бы играть в футбол. Это не его стихия. А так разве что Марадона чем-то напоминает мушкетера. Только он может забить гол рукой и тут же пошутить, что это была рука Господа. Есть в этом что-то гасконское, какая-то хитринка.