Cамолет с "Реалом" был на волоске от катастрофы
Полет чартера номер 7642 авиакомпании Futura, на котором делегация "Реала" в ночь после матча с "Локомотивом" вылетела по направлению к Мадриду, был прерван уже через 10 минут после того, как лайнер взлетел.
Командир экипажа сказал по радио находившимся в салоне: "Господа, мы информируем вас о том, что попадание птицы в мотор левого двигателя во время взлета вызвало повреждения и нам нужно вернуться обратно в аэропорт Шереметьево". В салоне воцарилась гробовая тишина. Самолет резко изменил курс, несколько минут попланировал и приземлился там же, откуда взлетел.
В момент происшествия пассажиры, еще не зная его причины, ощутили сильный удар. Тотчас же по салону пронесся резкий запах паленого, а левую турбину окутал густой дым. Самолет дал круг, чтобы спустить горючее. От этого в салоне установился сильный запах керосина. Приземление совершалось на одном работающем двигателе. По прибытии в ангар аэропорта к самолету моментально подлетели бригады пожарных и спасателей, но, к счастью, их помощь не понадобилась.
Лица некоторых игроков, когда они появились на выходе, выражали полнейший страх. Особенно это касается Ивана Эльгеры, который известен своей аэрофобией. Он абсолютно лишился сил и не мог даже говорить. Не далее как год назад, и тоже по случаю выездного матча Лиги чемпионов, с самолетом "Реала" уже случалось нечто похожее: с высоты пяти тысяч метров он камнем пошел вниз, пролетев в свободном падении километра два. Так вот, тогда Иван Эльгера упал навзничь на пол салона и, приготовившись к смерти, стал что-то причитать.
Внешний вид поврежденного двигателя произвел впечатление: на нем была глубокая вмятина. С "Реалом" путешествовали всего два болельщика, но один из них, Лусинио Мартинес, по случайности оказался авиамехаником. "Когда я увидел, как мотор засбоил, понял: что-то произошло, — рассказывает он. — Я предупредил стюардессу, но она мне ответила, что командир в курсе. Меня, как и всех, охватил страх. Мы играли со смертью".
Морьентес и Селадес рассказали, что они видели в моторе прыгающие искры. Технический директор "Реала" Хорхе Вальдано пытался шутить, но было видно, что и его все еще трясло: "Мне сказали, что весь маневр занял двадцать минут. А мне показалось, что целый час! Было страшно… Этот страх был сильнее, чем тот, который мы испытываем перед предстоящим матчем с "Барселоной". Я сидел в передней части салона и тоже, как и все, слышал удар, но не так отчетливо, как те, кто располагался в задней части".
Когда делегация "Реала" снова оказалась в терминале Шереметьева, было примерно 4.15 утра. Агентство путешествий уже подыскало ей отель, где она могла бы скоротать время до повторного вылета. Возникли проблемы с визами: испанцы не могли попасть в город, поскольку их визы были погашены. Но и эту проблему быстро решили.
"Реал" надеялся повторно вылететь в полдень по московскому времени рейсовым самолетом на Пальму-де-Мальорку (с промежуточной посадкой в Мадриде), но сделать этого не удалось: видимо, не оказалось свободных мест. Мероприятие пришлось отложить до 16.45.
За время ожидания натерпевшимся "реалистам" приходилось не раз и не два давать интервью испанским телевизионщикам. Висенте дель Боске был немногословен и, по крайней мере внешне, казался самым невозмутимым. "Главное, все закончилось хорошо. Никому не пожелаешь пережить такое", — сказал он, добавив, что подготовка к матчу с "Барселоной", несмотря ни на что, будет проходить по намеченному плану. Тренер "Реала" даже в условиях нервотрепки не забывал об игроках, оставшихся в Мадриде, и давал по мобильному телефону указания своим помощникам Пако Гарсии Эрнандесу и Пако Хименесу, которые в его отсутствие проводили с ними занятие.
Чаще других в кадре мелькало лицо Вальдано. "Паники не было, — говорил он. — Хотя все, конечно, ощущали беспокойство из-за того беззащитного положения, в котором мы оказались в воздухе. Мы отдавали себе отчет, что за какую-то минуту может случиться все что угодно и что у каждого из нас останется время только на то, чтобы попрощаться с самим собой. Эти минуты показались нам вечностью: таким сильным было напряжение. Мы, можно сказать, заново родились".
Молодой Франсиско Павон сказал, что "только когда шасси самолета коснулись земли, он почувствовал облегчение". Иван Эльгера повторял, что "пережил худший момент в жизни". Рубен и Соуза сообщали, что это именно они "первыми заметили дым вокруг двигателя и подняли тревогу".
Все считали, что происшествие произошло из-за попадания птицы в турбину. И только вышеупомянутый болельщик-механик Лусинио Мартинес придерживается иного мнения: "Еще до того, как мы сели в самолет, я услышал странный звук. Предупредил об этом стюардесс. Мне показалось подозрительным то, с каким шумом винт вращался в турбине. Они должны были, по крайней мере, кинуть туда взгляд, но мои слова были проигнорированы. Когда я осмотрел поврежденный двигатель, понял, что беспокоился не зря. Если бы дело действительно было в птице, она бы оставила отверстие, а не вывернула мотор.
