Андрей Зуев: Чувство долга у нас в крови

Андрей Зуев — тот самый вратарь, который больше, чем полкоманды. В прошлом сезоне он стал главным творцом высшего достижения "Мечела". Его клуб финишировал в чемпионате восьмым, впервые в своей истории взлетев так высоко. Команда с ЧМЗ родная для Зуева. Правда, в 81-м, когда он 16-летним пришел туда, клуб назывался "Металлург". Сегодня Андрей Зуев признанный авторитет коллектива, да и в целом российского хоккея. Ведь не так уж много осталось у нас игроков с 20-летним стажем.

НЕТ КОНКУРЕНЦИИ

— В вашей карьере сплелись две эпохи хоккея — советского и российского…

— Разница очень большая. Жизнь круто изменилась, а какая жизнь, такой и хоккей. Нестабильность в обществе порождает неразбериху в спорте. Посмотрите, формула чемпионата меняется почти каждый сезон. Число клубов в лиге до 28 доходило! Во времена СССР, когда в высшем дивизионе играли 12 команд, принцип борьбы был чисто спортивный, уровень мастерства на порядок выше. Конкуренция сумасшедшая. Каждый мечтал попасть в основу, в высшей лиге выступали действительно лучшие мастера. Сегодня в Суперлиге таких мало. В основном играет молодежь, и, согласитесь, борьбы за место в составе во многих командах практически нет. За исключением тех, где она создается искусственно — "Динамо", "Лада". Все зависит от бюджета клуба. Начала глубинка вкладывать деньги в хоккей, и москвичи потянулись в Сибирь, на Урал.

— За эти 20 лет не возникало ощущения, что маска, ворота, лед вас достали? Не хотелось все бросить?

— Было такое. Тяжелее всего пришлось года в 32 — 33, причем я не был старшим в лиге. В Казани играл тогда Сергей Абрамов — ему еще больше лет было. "Придется трудно", — сказал он мне. И оказался прав. Я об этом никогда не говорил: знаете, бывает, пасты в тюбике уже нет, но хочется выдавить последнее. Кажется, что там осталось еще чуть-чуть… Бросить хотел. Вытерпел. Переборол себя. Есть такая поговорка: когда болит душа — это плохо, когда нет цели — это катастрофа. У меня была обязанность перед "Трактором". В тот момент команда проигрывала. Я должен был помочь ей остаться в высшей лиге. Победа в каждом матче стала для меня самоцелью. У каждого вратаря есть рубеж, который очень трудно перешагнуть. Но некоторым удается. Например, Юрий Шандуров, который в 40 лет играл в высшей лиге, Геннадий Шаповалов в 39 выступал за Свердловск. Я очень рад за Лешу Ткачука и Игоря Болдина, которые забивают за "Спартак". Кстати, и Тюриков тоже, а он еще старше нас.

— В чем же секрет долголетия?

— Наверное, в закалке. Как себя ни береги, от нагрузок, от травм никуда не денешься. Пока, божьей милостью, обходится, но впоследствии каждая травма о себе напомнит. Спорт — не физкультура.

— Новейшие медицинские технологии находят применение у спортсменов?

— Наверное. Но вы посмотрите, какой резонанс имел последний скандал в легкой атлетике. Сейчас с допингом борются очень жестко. На мой взгляд, если делать упор на фармакологию, то качественно и грамотно. А если абы как, то лучше и не начинать. Равно как и в любом другом деле. Хотя мы пьем витамин С, растворимый. Помню в прошлом году, когда "Мечел" разыгрался, писали про нас, что мы, мол, употребляем. А мы просто собрались и заиграли в свой хоккей. Все зависит от отношения к себе. Когда я играл за сборную, меня интересовал один вопрос (я, в общем-то, человек любознательный): какая гимнастика дает лучшую растяжку — динамическая или статическая? У кого из спортсменов прекрасные шпагаты? Конечно, у "художниц". Мы жили на сборах в Новогорске. Я нашел тренера по гимнастике и получил ответ: статические упражнения дают однозначно лучший результат. Нужно просто захотеть самосовершенствоваться.

ПАДАЯ И ВСТАВАЯ

— Задумываетесь о том, что ждет вас после хоккея?

— Я думаю сейчас только о помощи родной команде. Мы крайне неудачно стартовали, вижу в этом и свою вину. Вратарь должен выручать — это его работа. Всего одна ошибка может стоить победы. Уступит команда 0:1, виноват голкипер. Бывает, нападающие не забивают с выхода один на один, но когда счет 2:0, этого незаметно. А если 0:0 и вратарь пропустил, осечка налицо. Вратарь — полкоманды.

— Даже больше, судя по прошлому сезону.

— То, что было в прошлом, уже забыто. Я не думаю о том, как бы хорошо закончить, красиво уйти или чтобы, как сейчас модно, майку под своды Дворца… Я думаю о том, как лучше и правильнее сыграть, чтобы команда выиграла. Пускай 1:0.

— Кто из нападающих чаще всего огорчает?

— Форвардов стараюсь запоминать и изучать. Человек в экстремальной ситуации, когда выходит один в ноль, делает то, что умеет, то, что отточено, натренировано. Я никого не боюсь, просто изучаю приемы и перед игрой мысленно прокручиваю. Своеобразный хоккеист Андрей Разин с хорошей техникой, чувствует движение. Валера Карпов классный нападающий. Да мало ли их в лиге.

— От чего зависит результат в противоборстве — кто кого?

— Кто сделает первое движение, тот и ошибется.

— То есть побеждает тот, у кого нервы крепче?

— Нервы, эмоции в игре стараешься спрятать. Но после сирены от этого никуда не деться. Особенно при поражении. Злишься на себя за то, что ошибся, а после матча эмоции надо выпустить, как пар. Если копить внутри, можно и заболеть. Полезно покричать, это помогает. Только не на кого-то, а так. У меня есть высшее физкультурное образование, учился аутотренингу. Надо уметь расслабляться и собираться, владеть собой. Этому можно научиться — та же йога. Чтобы расслабиться, вдохните в себя воздух, подержите, спокойно выдохните. Элементарно. С неудачами надо уметь справляться. По-моему, Уолт Кейси сказал: "Падая и вставая, мы растем".

ВЕРЮ В МИХАЙЛОВА

— Есть гол, который не можете себе простить?

— У меня два матча в жизни, которые я не доиграю никогда: с "Динамо" и поражение по буллитам, полуфинал со шведами на Олимпиаде-94 в Лиллехаммере. Будущим чемпионам Игр мы уступили — 3:4. С бело-голубыми мы вели по ходу всей встречи, однако в самом ее конце победу упустили, а потом проиграли по буллитам.

— Какой момент в карьере самый яркий?

— Конечно, победный чемпионат мира в 1993-м. Команду собрали в основном из игроков нашего первенства. Приехали два суперхоккеиста — Слава Быков и Андрей Хомутов, которые стали бесспорными лидерами. У нас был коллектив единомышленников, созданный усилиями Бориса Петровича Михайлова. Считаю его очень умным, великим тренером. Наблюдаю за его карьерой и понимаю, что у всех бывают неудачи, у каждого человека. Но я верю в него. Критиковать, обсуждать может любой. Таких много. Гораздо меньше тех, кто помогает.

— Кто сыграл в вашей жизни определяющую роль?

— Я думаю, это родители. Мама работала председателем райспорткомитета. Папа в свое время в воротах стоял — в "Тракторе". Так что я потомственный вратарь. И семья у нас спортивная.

— Ваш авторитет в команде высок?

— Мы с Аликом Ширгазиевым в команде самые старшие. Да и вообще среди вратарей лиги одни из опытнейших. Шутка ли, 20 лет в большом спорте. Ребята вроде прислушиваются. Я, в общем-то, стараюсь общаться с молодежью. Недавно со второй командой тренировался: "Мечел" на выезд в Новокузнецк отправился, а я на самолет опоздал по семейным обстоятельствам. В принципе, с таким опытом я вполне могу работать самостоятельно — знаю лучше других, как качественно подготовиться к матчу. Когда в ЦСКА пришел Виктор Васильевич Тихонов, Тарасов сказал: "Третьяка не трогай, он сам все знает". Я не Третьяк, но в спорте с шести лет. В хоккей пришел в десять из плавания. Когда проходили медосмотр в диспансере, меня спросили: "Сколько вам лет?". "37", — говорю. — "А какой у вас спортивный стаж?" — "31 год". — "И вы еще живы?" Грустная шутка, особенно на фоне гибели Славы Безукладникова. Я ведь его еще 17-летним знал. В Свердловске вместе играли. Да что там! За последние десять лет столько ребят ушло. Никто не знает, что ждет нас там, за стенами Дворца. Взять меня. Шесть лет играл за сборную. Повезло, стал чемпионом мира, заслуженным мастером спорта. Когда я закончу, что меня ждет? Никакой гарантии, социальной страховки от государства нет. Хотя играли мы за честь страны. Мы были должны команде, тренеру, городу, стране. Чувство долга у нас в крови.