Бойцовский характер Надежде Петровой передался по наследству

Бронзовая медалистка Олимпиады в Монреале-76 по легкой атлетике Надежда Ильина и ее муж Виктор Петров, в прошлом также легкоатлет, зная не понаслышке о всех тяготах большого спорта, никогда даже и не мечтали о том, чтобы их дочь пошла по стопам родителей.

Юная Надя Петрова в детстве прекрасно рисовала и писала стихи, но когда настало время сделать окончательный выбор, она твердо заявила родным, что не представляет свое будущее без тенниса. После этого Надежде Ильиной ничего другого не оставалось, как подчинить свою жизнь профессиональной карьере дочери.

Мы договорились встретиться с Надеждой Леонидовной возле небольшого летнего кафе, расположенного между теннисными кортами "Спартака", что на "Ширяевке". "Вы меня легко узнаете, — сказала она мне по телефону. — Все говорят, что мы с Надей очень похожи". Это оказалось абсолютной правдой. Эту высокую стройную очаровательную женщину легко можно спутать с собственной дочерью, 38-й ракеткой мира Надеждой Петровой. Разница только в цвете волос — у Надежды-младшей они темнее, чем у мамы.

ИЗ БАССЕЙНА НА КОРТ

— Надежда Леонидовна, до того, как Надя стала заниматься теннисом, по всей видимости, вам эта "кухня" не была знакома. На ваш взгляд, существенно отличаются мир тенниса и мир легкой атлетики?

— Как небо и земля. В других видах все понятно и просто, особенно там, где все построено на конкретном результате. Там быстро определяется лидер. А в теннисе существует целый бизнес агентов по раскрутке. Но сами болельщики все-таки умеют оценивать красивую игру и настоящий человеческий характер. А споры о том, какой у теннисистки туалет или какой длины косичка, создаются искусственно. В мое время на легкоатлетических соревнованиях тоже выбирали мисс турнира, но это были девушки из числа лидеров. И культа одного спортсмена никогда не было.

— Вы рассказывали Наде про Олимпиаду, делились впечатлениями об обстановке на этом спортивном форуме?

— Конечно, в спортивной семье всегда присутствуют разговоры о спорте, а Олимпиада — самое большое событие в нашей жизни. Надя тоже мечтала попасть на Олимпиаду, но по непонятным причинам ее не взяли в Сидней. Естественно, она была очень расстроена, но через три года все, возможно, изменится.

— Когда вы отдавали дочку в теннис, хотели, чтобы она занималась ради здоровья или все-таки надеялись, что Надя станет профессиональной спортсменкой?

— Хотела, чтобы ребенок просто чем-то занимался. Я не желала повторения моей судьбы, хотя, в принципе, у меня было все — и слава, и почет. Я не только увидела весь мир, познакомилась с массой интересных людей, но еще и сама состоялась и как спортсменка, и как тренер. Вначале Надя ходила в секцию плавания, но потом мы увели ее из бассейна — решили, что ей эти нагрузки не нужны. А в теннис, можно сказать, случайно попали и неожиданно для себя надолго в нем остались.

— Когда пошли результаты, другого выбора не осталось?

— И в один прекрасный момент мы сказали Наде: надо заканчивать, будешь учиться, ведь у нее всегда были хорошие успехи в школе. Но дочь ответила: я буду играть, без тенниса жить не могу.

ВСЕ РЕШАЕТ САМА

— Надя сейчас продолжает учебу?

— Пока это нереально, ведь она постоянно переезжает с турнира на турнир. Закончится спортивная карьера, и тогда поступит.

— Вы говорили, что она всегда хорошо училась. А тренировки, многочисленные турниры не мешали ей в этом и как смотрели учителя на постоянные пропуски уроков?

— Когда мы с мужем пять лет по контракту работали в Египте, Надя училась в посольской школе. Надо сказать, у них очень серьезный подход к обучению. Если пропускаешь занятие, его нужно отрабатывать, чтобы получить зачет. Кроме того, на каникулах дочь занималась в английской школе, и преподаватели всегда удивлялись: как при такой занятости можно хорошо учиться? Ничего странного - просто Надя очень ответственный человек.

— Как же ей удается так организовывать свою жизнь, чтобы все успевать и во всем добиваться успеха?

— Ей пришлось очень рано начать решать свои проблемы. Первые заявки на турниры писала она сама. Гостиницы, визы — все было на ее плечах. В 13,5 лет она уже могла решать все организационные вопросы. Надя сама пробивала себе путь, а мы лишь помогали, как могли.

— Надя сейчас постоянно тренируется в Кракове или же в Москве?

— В Кракове, где спонсор ей оплачивает тренировки, в последний раз она была в сентябре месяце. А в Москве Надя всегда может поехать на ЦСКА, но чаще все-таки обращается за помощью к замечательному специалисту Ларисе Дмитриевне Преображенской и своему первому тренеру Андрею Артемовичу Аронову.

НЕ НАДО ГНАТЬСЯ ЗА РЕЗУЛЬТАТОМ

— Как влияет на 19-летнюю девушку то психологическое напряжение, которое существует в современном теннисе?

— Когда юный спортсмен вступает в серию турниров, эта нагрузка для него становится просто непосильной. Все хотят немедленно получить результат, а надо проще смотреть на неудачи, не нужно торопить события. До 16 лет Надя тренировалась максимум три часа в день. Потом, когда заключили контракт со спонсором, видимо, он или тренер, который был приглашен для занятий, подумали, что, учитывая Надины физические данные, она сможет справиться с большими нагрузками. Но любая физическая нагрузка параллельно влияет еще и на психику, особенно когда идет процесс обучения технике. Ведь в этом случае больше задействованы даже не мышцы, а мозг. И Надя не выдержала этого напряжения, у нее произошел срыв. А вслед за депрессией пошли и травмы. Только сейчас мы пытаемся поднять ее здоровье на тот исходный уровень, который был раньше.

— Как вы ей помогаете настраиваться на борьбу, какие слова находите для поддержания победного духа?

— Зависит и от турнира, и от соперницы. Вот на "Ролан Гаррос" в прошлом году на сутки откладывался матч с Хубер, и когда мы проходили мимо стадиона, то увидели, как болельщики ожидают начала игры. Они сидели в переходах прямо на земле, скрываясь от дождя под скамейками. Я говорю: "Надя, вот ради этих поклонников тенниса ты и должна "умирать" на корте".

ДЕЖУРНАЯ НЯНЯ

— Надежда Леонидовна, а как образовалась ваша семья?

— Мы с мужем оба легкоатлеты. После Олимпийских игр в 1976 году поженились, а в 1982 году родилась дочка. Но я практически в декрет и не уходила. Ученики же ждать не могут, когда она вырастет.

— Кто же сидел с Надей?

— Мы воспитывали Надю без бабушки и дедушки. Дочке было где-то два месяца, когда я вышла на работу, поэтому по очереди с мужем и бегали сидеть с ней, иногда бабушке-соседке подкидывали. Так и называли себя — дежурная няня. Потом детский сад. Девочке так там нравилось, что она всегда мне говорила: "Мама, забери меня последней".

— Сейчас весь теннисный мир обсуждает будущее еще не родившегося ребенка Штеффи Граф и Андре Агасси, который получит от своих родителей уникальные "теннисные" гены. У вашей дочери тоже отличная спортивная наследственность. Как вы думаете, ее успех в спорте был предопределен?

— Главное, чтобы ребенок родился здоровым, а там — что получится, то и получится. Очень может быть, что он станет гениальным скрипачом, а вовсе не теннисистом. Потому что Надя, например, очень хорошо в детстве рисовала. Особенно часто за этим занятием ее можно было застать в Египте, где девочке сильно не хватало общения со своими сверстниками. Я даже хотела ее отдать в художественную школу. И вообще дочка — творческая натура. Раньше она писала замечательные стихи. Правда, очень грустные — про одиночество. Жалко, что она так быстро растет. Хотелось, чтобы она подольше оставалась маленькой.

— А "маленькая" — это сколько лет?

— Ну, маленькая она для меня и сейчас. Когда мы были в Австралии, говорю приятелю: "Надо ребенку обувь купить". Встречаемся с ним возле гостиницы, выходит к нам Надя, а он мне: "Ничего себе ребенок!".

— Кому же в голову пришла мысль назвать дочку именем мамы?

— Мне вообще-то хотелось, чтобы у меня родился мальчик. А когда появилась дочь, папа решил назвать ее Надежда, я же склонялась к имени Яна. Но сейчас думаю, как хорошо звучит — Петрова Надежда. Настоящее русское сочетание.