Геннадий Тумилович: Хватит! Теперь буду жить без целей

Белорусский голкипер №1 — самый скандальный вратарь российского чемпионата за всю историю. Его заявления, манера поведения, а главное — игра, взрывная, сумасшедшая и в то же время очень тонкая, всегда приковывали к себе повышенное внимание. В конце прошлого года Геннадий исчез из поля зрения любителей футбола.

Всплывал он лишь периодически — в матчах за свою сборную. То, как он без клуба и без игровой практики умудрялся столь мощно выступать на международной арене, оставалось загадкой. Тумилович устал быть загадкой. Он хочет вернуться к нормальной жизни профессионального спортсмена, вновь играть на приличном уровне. Поэтому-то в конце июня белорус прилетел в Ростов-на-Дону и подписал контракт с "Ростсельмашем". Вскоре он появится на поле. Уверен, нам будет на что посмотреть.

ХОТЕЛ ВООБЩЕ ОСТАТЬСЯ БЕЗ КОМАНДЫ

— Вы столько времени были без футбола. Кошмар! Ваша супруга, наверное, сильно за вас волновалась?

— С чего бы ей волноваться, если я сам оставался спокойным? Мы были постоянно вместе. Ребенок каждый день чувствовал заботу обоих родителей. Сказка! Если бы я переживал, наверное, сошел бы с ума.

— И все же, как прошли последние полгода самого талантливого вратаря Белоруссии?

— Я отдыхал и готовился к играм за сборную. Жил абсолютно в свое удовольствие. По крайней мере, чувствовал себя уютно.

— А как же необходимый для вратаря постоянный тонус?

— Да не нужен он! Делаю такой вывод на сновании своих последних игр за национальную команду Белоруссии. Поддерживал форму самостоятельно. А претензий ко мне не было вообще никаких. Так что, хотите верьте, хотите нет, я не жалею, что на длительный срок остался без работы.

— Так зачем же вы вообще вернулись в клубный футбол? Вот и продолжали бы вести домашний образ жизни.

— Я ведь действительно думал: может, мне так и оставаться без команды и играть только за сборную? Кто знает, как бы все повернулось, если бы мне не запретили тренироваться с моим минским "Динамо". Пискарев этот ваш — так называемый российский "специалист" — уникальный человек. Я и в Белоруссии промолчал, и тут ничего плохого говорить не стану. Но вы лучше заберите его назад. А то люди уже смеются.

— Может быть, у него были основания не разрешать вам тренироваться с "Динамо"? Чем он мотивировал свой отказ?

— Тем, что у него вратарей затрясло. Ребята забеспокоились, что минское "Динамо" выкупит мой контракт. Пошли поражения, и Пискарев крайним сделал Тумиловича. Это меня шокировало. Одному ведь крайне тяжело заниматься. Я-то всего-навсего хотел делать это в своей родной команде.

— И все же что вас подвигло вернуться в Россию? Ведь не только отказ тренироваться с минчанами? И какие у вас вообще были варианты продолжения карьеры?

— Предложений-то хватало, причем классных, но все они оказывались какими-то иллюзорными. После матчей за сборную за рубежом многие мной интересовались. Спрашивали, в каком клубе играю? Когда узнавали, что я сам по себе, у них глаза вылезали на лоб. Я те глаза видел, их невозможно описать. Как я понял, футбольные бомжи за границей не нужны. Этим летом мог уехать в очень приличный клуб. Но испугался, что из-за проволочек меня не успеют заявить и я еще на шесть месяцев останусь без команды. Жить-то на что-то надо.

В "ДИНАМО" МЕНЯ НЕ РАССЧИТАЛИ

— Неужели за все годы в спорте вы не смогли накопить средств на трудные времена?

— Нет! Со мной не рассчитались ни в "Жемчужине", ни в "Динамо".

— Не пытались отстоять свою правоту?

— Как? Написать заявление в ПФЛ на имя Толстых? Кому что докажешь? Футболисты — народ юридически неграмотный. В "Динамо" я подписал такой контракт, что теперь официальных претензий предъявить не могу. "Жемчужина" обанкротилась, испарилась. До этого два-три года я вообще не играл. Откуда деньги?

— Значит, только финансовая сторона подвигла вас к приезду в "Ростсельмаш"?

— Не совсем. Отдых, безусловно, хорошо, но ведь не может же он длиться так долго. Я профессиональный спортсмен, мне нужно дышать духом борьбы. Поэтому и пошел к тренеру, у которого этим духом надышусь с избытком. С Анатолием Николаевичем мы работали вместе. Друг друга ох как прекрасно знаем! Вначале я собирался к нему в Новороссийск, а когда он принял "Ростсельмаш", приехал в Ростов.

— Что Байдачный сказал вам при встрече?

— Он никогда никому ничего не обещает. Любимчиков у него нет. Сказал: тренируйся. Будешь лучшим — попадаешь в основу.

— Вы многих тренеров повидали. Ваш нынешний наставник от них чем-то отличается?

— Бывшие нападающие Байдачный, Газзаев — это примерно один стиль: очень жесткий, кричащий. С такими людьми тяжело, но интересно.

— Газзаев в вас сильно верил, но вы, судя по всему, не оправдали его доверие. Как сами считаете, 2000 год все же можно занести вам в актив?

— Все, что связано с Израилем, вспоминаю по-доброму. А вот "Динамо" — больная тема. Слишком часто я подводил команду и Валерия Георгиевича в частности. Сам себе удивляюсь. Три-четыре матча оставили в душе такие раны, что они до сих пор кровоточат.

С ИСТЕРИЧЕСКИМИ ПОДСКАЗАМИ ПОКОНЧЕНО

— Как-то вы сказали: "Я уж год как не пью, поэтому играю неважно". Причина-то ваших неубедительных действий ведь не в этом?

— Это было сказано сгоряча. Какое имеет значение, злоупотребляет человек спиртным или нет? Я веду нормальный образ жизни, хорошо себя чувствую, постоянно в форме. Объяснений же своему неубедительному динамовскому периоду не нахожу. Какой-то злой рок. Может быть, подействовало то, что "Динамо" — высочайшая марка, я в таких никогда не выступал.

— Видимо, вы очень долго ждали команды с именем и перегорели. Как ощущает себя лидер по натуре, лишенный возможности бороться за высокие награды?

— Да я бы не стал говорить о том, что мне не повезло. Вот сейчас я в "Ростсельмаше". Что, плохая команда? Да, пока имени нет, но потенциал-то какой! С таким подбором игроков и с таким наставником будет все. С этим тренером не может не быть.

— Цель вы себе уже какую-то поставили?

— Нет. Хватит! Много чего было: и мечты, и цели, почти ничего не сбылось. У меня планировать не выходит. Как загадаю, разложу все по полочкам, значит, жди обратного эффекта. Лучше уж буду жить без цели. Спокойно, размеренно, как получится, так и получится.

— Ваша манера игры — взрывная, эмоциональная, размашистая — не претерпела изменений?

— Я уже и забыл, когда играл последний раз. Сборная — не в счет. Там мои полномочия на поле сильно ограничены пределами штрафной. И тренеры, и ребята меня попросили никого не подстраховывать, инициативу не проявлять, заниматься исключительно своим делом.

— Работать голосом не стали меньше?

— Подсказ в игре вратаря необходим. Другое дело, он разный бывает. Иной истерический, никому не нужный...

— Он ведь вам неплохо знаком.

— С этим давно покончено. Вот только в Норвегии у меня был срыв. Да какой там срыв? То, как я обратился к судье, не тянуло даже на "горчичник".

— И что же вы сказали?

— Да ничего. В моей штрафной не в футбол играли, а боролись. Каждый из норвежцев на голову выше наших защитников. Они делали, что хотели. Судья это упорно не замечал. Я попробовал призвать его вспомнить правила, но не получилось. Желтую карточку я схватил за попытку возмутиться. Махнул рукой от досады — тут же получил красную. Видно, арбитр искал повод для удаления, и я его дал.

— С российскими судьями у вас какие отношения?

— В общем-то нормальные. Бывало, на поле с кем-то по мелочам поспоришь и все.

— По вашим выступлениям за "Жемчужину" сложилось впечатление, что забить вам крайне сложно, но стоит это сделать один раз, как ваша неуязвимость сразу пропадает. Избавились от этого недостатка?

— Да у меня его и не было. Просто тогда вся команда играла до первого пропущенного гола. Потом все останавливались, опускали руки. Смотреть на это безобразие я не мог, психовал, кипятился, кричал — надо же было как-то заводить партнеров. Конечно, при этом ослабевало внимание, ухудшалась концентрация.

НИКАКИХ СТРАННОСТЕЙ ЗА СОБОЙ НЕ ЗАМЕЧАЛ

— То есть прославленных "номеров Тумиловича" российские поклонники футбола больше не увидят?

— Для начала нужно конкуренцию у очень классного голкипера Близнюка выиграть. А там видно будет.

— Конкуренция вратарей, да и вообще все, что связано с вашим амплуа, — особый футбольный колорит.

— Да мы такие же люди, как и все. Не знаю, кто это придумал, что вратари слишком специфичный народ. Лично я за собой никаких странностей не замечал. Я абсолютно нормальный!

— Но времени-то для настроя на матч вам требуется больше?

— Почему? Оно вообще не нужно. Ох уж эти заезды на базу за двое суток до игры! Пытка! Напрягаешься, мандраж поднимается, перегораешь. По мне, самое оптимальное — за час-полтора до начала матча собраться всем на стадионе. Во многих цивилизованных странах так. Впрочем, я прекрасно понимаю, что у нас другой менталитет. Некоторым нельзя предоставлять столько свободы — просто-напросто могут на игру и не прийти.

— Вам для чего столько свободного времени? Может, у вас увлечение какое есть?

— Какие увлечения с Анатолием Николаевичем? В 9 утра приехал на базу, в 9 вечера уехал. Каждый день двухразовые занятия. В общем, о хобби на три с половиной года придется забыть, именно на столько у меня контракт с "Ростсельмашем". А время любому семейному человек нужно для того, чтобы побыть с женой, с ребенком.

— После нашего разговора у меня сложилось впечатление, что от вас веет каким-то противоречием. Максималист, но без целей. Дисциплинированный человек, но с аурой скандальности. Фанат футбола, но рад полугодичному отдыху.

— Обо мне действительно сложились противоречивые мнения. В России говорят одно, в Белоруссии — совсем другое.

— В чем принципиальная разница?

— Ну кто такой Тумилович для России? По большому счету, никто. Полгода не играл, обо мне уже забыли. А в Белоруссии я постоянно в сборной, на виду. Можно сказать, кумир...