Александр Филимонов: Не верьте разговорам о моей деградации. Я прогрессирую!

Многие, если не все, тренеры высшего отечественного дивизиона могут позавидовать спартаковцу Олегу Романцеву, имеющему в своем распоряжении двух таких классных голкиперов, как Александр Филимонов и Максим Левицкий. Первый — член национальной сборной России, второй — Украины. Оба опытны, находятся в таком возрасте, который для вратаря считается наиболее оптимальным и называется не иначе, как "период расцвета". И тот, и другой — фанаты футбола и работяги, каких мало.

Вместе с тем Александр и Максим являются совершенными антиподами, причем как на поле, так и за его пределами. Россиянин философичен и серьезен. Свои поступки тщательно обдумывает и при разговоре взвешивает каждое слово. С лица же украинца не сходит улыбка. Он эмоционален, решения принимает быстро и буквально летит по жизни. Александр наделен недюжинными физическими данными, Максим — изящен. В их игровых манерах общее только то, что оба не боятся покидать пределы штрафной и активно играют ногами. Главное же, а может быть, и единственное их человеческое сходство — крепкая психика и уверенность в своих силах. Благодаря этим качествам в прежние годы в борьбе со своими конкурентами они неизменно выигрывали условное звание голкипера номер один. Теперь одному из них приходится довольствоваться ролью запасного. В начале чемпионата на скамейке восседал Левицкий. С некоторых пор он сумел отвоевать себе место в воротах, и теперь уже Филимонов ждет своего часа, пребывая в резерве.

Сегодня мы хотим более подробно рассказать об этих голкиперах, чтобы читатели смогли лучше их узнать и понять, как же нелегко спартаковскому тренерскому штабу делать свой выбор.

Вратарь такого калибра не может оставаться в тени. Хоть Александр уже более месяца не проходит в состав "Спартака", разговоров о нем ведется не меньше, чем в дни триумфа. Внимание к Филимонову в виде многочисленных предложений из-за рубежа, звонки обеспокоенных читателей и послужили поводом для этого интервью.

НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ЛЕВИЦКИЙ ОШИБАЛСЯ

— Что бы вы ответили болельщику, спросившему вас о том, как сейчас живет и чем занимается вратарь сборной России Александр Филимонов?

— Да все со мной нормально. И физически, и психологически чувствую себя достаточно хорошо. Тренируюсь, играю за дубль. В общем, живу обыкновенной жизнью футбольного профессионала.

— Разговоры о заинтересованности в ваших услугах клубов ведущих европейских чемпионатов не расхолаживают?

— Да я на них вроде как и внимания не обращаю. К тому же возможность уехать за рубеж не свалилась на меня, как снег на голову. Еще весной я подходил к Романцеву и сказал, что был бы не против попробовать себя в заграничном клубе. Тогда Олег Иванович дал добро, отметив, что если возникнет вариант, устраивающий все стороны, то так оно и будет.

— Какова вероятность, что вы уже этим летом покинете "Спартак"?

— От нуля до ста процентов. Ничего не знаю. Определенность только в том, что на данном этапе я защищаю красно-белые цвета. У меня контракт еще на полтора года. Никаких агентов у меня нет, и задания во что бы то ни стало найти мне выгодный вариант я им не давал. В общем, думаю только о том, как вернуть себе место в основе. О загранице стану размышлять только после получения конкретных предложений.

— Для вас важно, из какой страны они должны быть?

— Без разницы. Хочется лишь прочувствовать большой европейский футбол. А что касается быта, то я человек не привередливый, хотя удобства, конечно, люблю. Но если их нет, то дискомфорта не испытываю.

— В общем, вы найдете себя в любой среде?

— Думаю, что да. Везде смогу чувствовать себя уютно. Я умею быстро адаптироваться к новым условиям.

— В том числе и к скамейке запасных? Одно дело — находиться постоянно в игровом тонусе и быть на виду. Другое — оказаться за спиной, пускай и очень сильного конкурента. По всей вероятности, в таком положении приходится искать внутренние резервы для усиленной работы?

— Никаких резервов я не ищу! Чем занимался всю жизнь, тем и продолжаю заниматься. И особых проблем не испытываю. Мне даже кажется, что я только вчера сыграл свою последнюю игру.

— И все же это было давно. Откровенно говоря, многие, зная вашу крепкую психику и уверенность в своих силах, не предполагали, что вы можете на долгое время оказаться в запасе?

— Я тоже об этом не думал. Но ведь не все зависит от меня одного.

— Насколько важно в конкуренции двум примерно равным по силам вратарям не оглядываться друг на друга? По мнению знающих людей, Руслан Нигматуллин уступил вам место основного голкипера "Спартака" именно потому, что был не столь уверен в себе, как вы.

— Не знаю насколько, но это очень существенно. Если будешь размышлять о том, сильнее твой конкурент или нет, то ничего хорошего не выйдет. Важно сосредоточиться на своих действиях и чувствовать при этом себя в своей тарелке.

— Знаю, что со Сметаниным у вас были прекрасные отношения. А с Левицким вы притерлись друг к другу?

— С Андреем мы, можно сказать, были друзьями. С Максимом отношения товарищеские, более рабочие.

— Олег Романцев сказал, что Максим стоит до первой ошибки. Положа руку на сердце, признайтесь, иногда не приходит желание, чтобы ваш коллега сплоховал?

— Да вы что?! Вполне возможно, кто-то другой на моем месте хотя бы в глубине души и желал подобного, но я не такой человек. Я так же сильно, как и раньше, переживаю за результат. Грущу вместе с ребятами о наших неудачах и радуюсь нашим победам.

— Радоваться вы умеете. Чемпионам мира, наверное, до сих пор снится ваша улыбка и победные жесты в матче двухгодичной давности, в котором сборная России на Стад-де Пренс сенсационно взяла верх над французами. По тем временам не испытываете ностальгии?

— Какая тут ностальгия в моем-то возрасте! Вот выйду на пенсию, тогда и узнаю, что это такое. Буду смотреть газетные вырезки, любоваться фотографиями. Сейчас же это исключено. Жизнь не стоит на месте и постоянно приносит какие-то новые эмоции. К тому же я верю, что у меня еще много светлого впереди. Ведь человек сам творец своей судьбы. И я понимаю: чем больше над собой буду работать, тем выше вероятность того, что мне удастся использовать свой шанс. Я жду его и готовлюсь сыграть так, чтобы снять все вопросы относительно своей формы.

— Я не случайно вспомнил матч с французами. За несколько дней до него мы с вами разговаривали здесь же, в Тарасовке, и тогда я про себя подумал: "Этот человек помешан на футболе. Любимое дело для него важней, чем семья". После рождения вашей дочери, мне кажется, все стало наоборот и футбол для вас отошел на второй план.

— Вы меня озадачили таким вопросом... Мне кажется, что мое отношение к окружающему миру не изменилось. Я такой же фанат футбола, как и раньше.

— Но по мере взросления дочки семья отнимает все больше времени.

— Я бы так не сказал. Считаю, что у меня хватает опыта и жизненной мудрости сохранять гармонию между семьей и футболом. Стараюсь делать так, чтобы они не мешали друг другу.

ТОЛПА НИКОГДА НЕ ПРОСТИТ МНЕ УКРАИНУ

— Согласны с тем, что ваша жизнь и карьера разделились на два этапа — до 9 октября 1999 года (матч с Украиной) и после?

— Нет.

— То есть вам хватило мужества и всего остального, чтобы ту трещину внутри себя загладить?

— Люди, которые мне желают добра, о том эпизоде никогда не говорят. В недавнем матче за дубль против "Локомотива" фанаты железнодорожников кричали: "Мы тебе Украину не простим никогда". Уверен, если бы я защищал цвета "Локо", они бы о том пропущенном голе давно забыли. На мой взгляд, люди поднимают эту тему не от того, что она их по-прежнему так сильно волнует, а просто потому, что хотят вывести меня из состояния равновесия.

— А это вообще реально?

— В том-то и дело, что нет. Я давно на подобные напоминания не обращаю внимания. Передо мной уже стоят другие задачи, требующие решения. Возможно, поэтому я и не разделяю свою карьеру чертой 9 октября. Ведь тогда жизнь для меня не остановилась, матчи следовали один за другим, и хорошего происходило по-прежнему много. Уже через неделю, 16 октября, я надежно отстоял на ноль против "Локомотива", потом мы стали чемпионами. Да и 2000 год получился удачным. В Лиге чемпионов на первом групповом этапе мы пропустили меньше всех в Европе.

— Однако вы поняли, какая жизнь жестокая штука. Шлейф той единственной вашей ошибки будет тянуться за вами всегда.

— Естественно, я знал, что так оно и будет. Толпа не прощает чужих ошибок. Такова человеческая сущность. К счастью, в мире много хороших людей, готовых всегда поддержать. Так что я не ощущаю вокруг себя какую-то темную ауру.

— Мы все говорим об отрицательном. Но ведь у вас было множество и ярких моментов. Какой из них самый-самый?

— Было столько вспышек, что они перекрывали друг друга. Жизнь так несется, что элементарно не успеваешь все это прочувствовать, переварить. Постоянно думаешь о следующей игре, а не живешь прошедшей. И поэтому все яркие моменты наслаиваются друг на друга.

— Бывает так, что ни с того ни с сего в сознании проплывают эпизоды из каких-то матчей?

— Конечно. К примеру, еду на машине и вижу у автомобиля перед собой волгоградские номера — сразу же всплывают какие-то ассоциации с матчами против "Ротора".

— О будущем думаете, ведь не одним же прошлым и настоящим жив человек?

— Безусловно. Считаю, что глупо жить одним днем. Нужно планировать дальнейший свой путь и знать маршруты, ведущие к достижению цели.

— О ваших футбольных целях догадаться нетрудно: они наверняка такие же, как у большинства, — выиграть Лигу чемпионов и чемпионат мира. А за пределами зеленого поля о чем мечтаете?

(Долгая пауза…)

— О том, чтобы дочка выросла хорошим человеком. Неплохо было бы, если бы и моя собака стала отличным псом. Но в основном все мои грезы касаются футбола.

— Командные достижения отделяете от личных? Допустим, хотелось бы вам стать лучшим вратарем планеты?

— Я всегда помню, что футбол — коллективный вид спорта и результат в нем достигается совместными усилиями десятков людей. Не нужно определять степень вклада в общее дело каждого игрока, да это и невозможно. В оценке вратарей вообще много субъективизма. Один играет в клубе с безупречной обороной и подолгу остается сухим. Другой не имеет квалифицированных защитников и вынужден по пять-шесть раз выручать своих партнеров, но не пропускать при этом он не может.

— Как же вам удалось в 1992 году 13 раз сохранить свои ворота в неприкосновенности? Это уникальный показатель для вратаря, чья команда не смогла удержаться в высшем дивизионе.

— В том чемпионате у "Факела" была вообще символическая для аутсайдера разница мячей. Мы лишь однажды пропустили много — пять мячей в Москве от "Динамо". Мне не нравятся разговоры наподобие "а что же делали защитники?" Да все пытались что-то делать.

— Если вы видите, что игрок мог что-то сделать, но не сделал, "пихаете" ему?

— Разумеется. Куда же без этого? Если где-то перегибаю палку, то потом, когда эмоции утихают, обязательно извиняюсь.

ВРАТАРЬ ЦЕНЕН ПРОПУЩЕННЫМИ ГОЛАМИ

— Прежде ваш досуг был направлен на улучшение вашего спортивного мастерства. Вы, например, катались на роликах, часами торчали в тренажерном зале.

— Теперь мой досуг — дочка да собака. На роликах уже сто лет не катался. После тренировки не остаюсь, дорабатываю дома на недавно купленном тренажере. Остальное все по-прежнему. Хотя в идеале периодически нужно вводить какие-то новые упражнения, что-то менять в методике подготовки. Но все идет по накатанной, некогда даже переосмыслить некоторые вещи. Главное, что меня все в "Спартаке" устраивает. Если бы я чувствовал, что не расту под руководством Дарвина и Романцева, тогда обязательно внес бы коррективы.

— Кроме пропущенных голов у вратарей есть какой-то критерий оценки?

— Говорят, что самое красивое в футболе — счет на табло. На мой взгляд, то же самое можно сказать и про вратаря: самое красивое в нашей игре — сохранение ворот в неприкосновенности. Мне же очень нравится фраза, сказанная Виктором Прокопенко: "Голкипер ценен не тем, какие мячи он берет, а тем, какие голы пропускает".

— Исходя из этого, навряд ли можно сказать, что вы прибавили, скажем, по сравнению с 1997 годом. Как определить, прогрессируете вы или нет?

— По статистическим данным мой пик пришелся на 1999 год, хотя и прошлый получился тоже очень приличным. Я считаю, что постоянно расту. Многие же полагают, что я деградирую. Но в таком случае это камень в огород Романцева и Дарвина. Не думаю, что у таких тренеров и при моем отношении к делу можно откатываться назад.

— Вы уверены, что реально идти вперед, даже оказавшись лишенным игровой практики?

— А почему нет? Черчесов столько лет сидел под Дасаевым и в какого вратаря вырос! Я доверяю своим ощущениям, а согласно им я прибавляю в мастерстве, несмотря на то, что общественное мнение утверждает обратное. Телевидение и газеты в этом плане создают некоторые проблемы.

— Неужели они не могут вызвать у вас сомнения относительно вашей игры? Когда человек отовсюду слышит одно и то же, ему трудно этому сопротивляться.

— В этом плане во мне невозможно заронить сомнения. К тому же есть масса людей, разделяющих мои взгляды.