Виктор Прокопенко: Второй, который все еще надеется стать первым
Тренерские судьбы столь же не схожи между собой, как не схожи стили команд, которые наставники возглавляют. К одним специалистам благоволят сильные мира сего и власть имущие, включая представителей пресловутой "четвертой власти". Другим по ходу всей карьеры сопутствует удача, которая выручает в самой безнадежной ситуации и приносит им один титул за другим. Третьи делают себе имя одной великой победой и благодаря ей могут не беспокоиться за свое дальнейшее будущее. А есть такие, которым приходится из года в год бросать вызов фаворитам и вести борьбу с ними, находясь в заведомо неравных условиях.
Главный тренер донецкого "Шахтера" Виктор Прокопенко, безусловно, относится к последней категории. Все клубы, с которыми он работал, при всем желании нельзя было отнести к "грандам": "Черноморец", "Ротор", "Шахтер". Но именно при нем они достигали своего пика, ниспровергали авторитеты и завоевывали народную любовь и популярность не только в своих городах, но и по всей стране. Команды Прокопенко имели свой характерный стиль, который трудно было спутать с каким-либо другим. И еще. Эти команды неизменно проигрывали решающие сражения, упускали верные победы, а с ними титулы, звания, регалии, симпатии части болельщиков…
"Шахтер", который Прокопенко принял в декабре 1999 года, не стал исключением в этом ряду. В завершившемся сезоне Донецк как никогда был близок к первому в своей истории золоту и самым обидным образом выпустил его из своих рук. По мнению большинства специалистов и болельщиков, выпустил в матче с киевским ЦСКА, который надо было обыгрывать на своем поле, но он не смог этого сделать. После той игры Прокопенко заявил, имея в виду свою возможную отставку, что "в следующем году проблемами "Шахтера" будет заниматься другой тренер". Вечером 19 июня, узнав, что "Днепр", державший оборону в течение восьмидесяти четырех минут, расстелился перед киевским "Динамо" за 60 секунд, он был еще более категоричен, сообщив, что "на следующий сезон перемены в команде будут во всех пяти линиях". Однако через несколько часов осунувшийся и заметно постаревший главный тренер "Шахтера" выбрал самый сложный путь — он продолжил работать. Конечно, можно было списать все на невезение, на судейский произвол, махнуть, наконец, на все рукой. Прокопенко был близок к этому, но в итоге, взяв всю вину на себя, остался. "Вечно второй" тренер остался для того, чтобы вместе с "вечно вторым" "Шахтером" наконец-то стать первым.
"ШАХТЕР" В РЕФОРМАХ НЕ НУЖДАЕТСЯ
— Виктор Евгеньевич, вы ведь уже за несколько месяцев до окончания чемпионата России-99 рассматривали возможность перехода в донецкий "Шахтер"?
— Да, предложение возглавить "Шахтер" поступило мне задолго до того, как это было официально объявлено, но вы же ведь помните, в какой тяжелой ситуации тогда находился "Ротор". С моей стороны было бы непорядочно, просто бесстыдно бросить в беде команду, которой я отдал столько лет, и далеко не худших лет своей жизни. Представителям "Шахтера" я ответил следующее: "Я понимаю, что в такую команду, как ваша, два раза не приглашают, но если у вас хватит терпения подождать, пока я выполню свои обязательства перед Волгоградом, тогда мы можем вести с вами конкретный разговор". В итоге этот разговор состоялся, и затем последовал мой переход в "Шахтер".
— Когда вы принимали команду, вас не смущало то, что ваш предшественник олимпийский чемпион Анатолий Бышовец не смог добиться здесь успеха?
— Нисколько. У каждого игрока, у каждого тренера бывают свои неудачные периоды, и то, что у Бышовца здесь не получилось, никоим образом не бросает тень на его репутацию. Для меня "Шахтер" не был чем-то неизведанным: в свое время я отыграл здесь три года. Да и родом я из Донецкой области, из Мариуполя, хотя большую часть своей жизни провел в Одессе. Конечно, у меня были определенные сомнения, и в чем-то я рисковал, но разве можно чего-нибудь достичь, не рискуя? Для любого тренера "Шахтер" — это дар судьбы. Но в то же время любой тренер, приходя сюда, должен знать, что к нему будут предъявлены высочайшие требования. И если он их не выполнит, ему придется уступить дорогу другому специалисту.
— Но вы же ведь сейчас уже не собираетесь этого делать?
— Нет, не собираюсь. По жизни я оптимист и реалист и верю в свою команду. И то, что мы не достигли результата… На мой взгляд, мы были ближе к победе, чем киевское "Динамо". Я не умаляю достоинств этого великого клуба, отношусь к нему с огромным уважением, если иметь в виду чисто футбольные баталии. Я не думаю, что мы исчерпали себя. В возрастных командах часто бывает так, что когда игроки идут к поставленной цели и в конечном счете ее не достигают, то попадают в глубочайшую психологическую яму. И вот тогда необходимо произвести реформирование команды. Но сегодняшний "Шахтер" — молодая, амбициозная команда и в реформах не нуждается. Неудача в этом чемпионате стала для всех нас сильнейшим психологическим ударом, но таковы реалии футбола. И жизнь на этом не заканчивается.
— И что же дальше?
— Держать удар мы научились, теперь нужно проанализировать причины наших неудач, сделать соответствующие выводы, укрепить состав и продолжать работу с полной отдачей. Я знаю, какие ошибки я допустил, и знаю, как их исправить.
— При вас в "Шахтере" резко увеличилось число легионеров из дальнего зарубежья, тогда как в Волгограде ввиду принципиальности президента "Ротора" их не было вообще. Как вы сами относитесь к практике привлечения "варягов"?
— Посмотрите на клубную инфраструктуру "Шахтера". У нас на базе семь полей, прекрасные условия для подготовки. Скоро здесь будут построены еще две базы — для "Шахтера"-2 и "Шахтера"-3, которые ни в чем не уступят этой. И все это говорит о понимании людьми того, что основой является все-таки детско-юношеский футбол. Работа с молодежью обязательно принесет свои плоды. Мы будем подпитываться своими кадрами, гордиться, что эти футболисты — воспитанники "Шахтера". Но это произойдет в будущем. А результат-то нужен уже сегодня, и молодежь его дать, увы, не сможет. Поэтому для меня как для тренера не имеет значения ни место рождения игрока, ни его вероисповедание, ни его убеждения и хобби. Какие могут быть претензии к футболисту, который профессионально относится к своему делу, выполняет все указания тренера, делает результат? Патриотизм — великая вещь, но я все-таки думаю, что профессионализм сегодня решает больше. Объясните мне, кого считать патриотом? Местного игрока, выходящего на поле только для того, чтобы отбыть номер, или того, кто приехал издалека, но бьется до последнего, не щадя себя? Наши легионеры — профессионалы; они умеют готовиться к играм, у них устоявшаяся и устойчивая психика, серьезное отношение к работе.
МОИ ЭПОХИ: ОДЕССА, ВОЛГОГРАД, ДОНЕЦК
— Когда вы приехали на Украину, ощутили ли какой-либо контраст с российским чемпионатом?
— Я сам воспитанник советской футбольной школы, и любой тренер, который работал в той стране, в той лиге, с теми игроками, без тени сомнения скажет, что она была сильнее, разнообразнее и интереснее. Я не хочу брюзжать по-стариковски: вот тогда все было лучше, а сейчас все плохо. Российский чемпионат и украинский — осколки союзного первенства, поэтому у них больше общего, чем различий. И главное сходство заключается в том, что российский чемпионат такой же несбалансированный, как и украинский. Правда, в России сейчас налицо подъем периферийных команд, которые пытаются воевать с более сильными столичными клубами. Но и у нас на Украине против "Динамо" и "Шахтера" многие команды играют на пределе своих возможностей, практически в каждом матче ощущаешь невероятное напряжение. Когда я приехал с Украины в Россию, меня спрашивали, чья лига сильнее, спрашивают и сейчас. Я думаю, что надо между собой сыграть российским и украинским клубам, и тогда мы смогли бы получить приблизительный ответ на этот вопрос. В обеих странах достаточно команд, которые могли бы стать украшением соседнего чемпионата. Но в наше время такое вряд ли возможно.
— У многих в России сложилось впечатление, что главной особенностью национального украинского первенства по футболу является судейство…
— Я не могу сказать, что по отношению к "Шахтеру" творился беспредел. Но как только мы соприкоснулись с интересами киевского "Динамо", то сразу же ощутили изменения в поведении судей. Я уже много раз высказывался о судействе и могу добавить только то, что очень надеюсь, что в будущем арбитры будут совершать только непреднамеренные ошибки. Как ошибается игрок, бьющий с двух метров мимо ворот, как ошибается тренер, ставящий в состав не готового к игре футболиста.
— Не возникало ли у вас желания, как тогда, в июле 1999 года, в матче во Владикавказе "Алания" — "Ротор", увести свою команду, теперь уже "Шахтер", с поля?
— До такого здесь еще не доходило. Да и справедливости ради, тогда не я был инициатором такого демарша. Я, наоборот, снова на поле игроков не мог затащить — настолько сильным было их возмущение по поводу того, как несправедливо, по-хамски с ними обошлись.
— Насколько я понял, вы довольно пристально следите за российским чемпионатом. Не болит ли у вас сердце, глядя на то, во что превратился ваш бывший клуб "Ротор"?
— Для меня и волгоградский "Ротор", и одесский "Черноморец" — большие эпохи в моей жизни, которые нельзя из нее вычеркнуть одним росчерком пера. "Ротору" в общей сложности я отдал восемь сезонов, еще больше — "Черноморцу", и для меня это не просто команды. Меня жутко угнетает ситуация, сложившаяся в "Черноморце", и столь же сильно я переживаю то, что происходит с "Ротором". Может быть, с этической точки зрения и некорректно было бы интересоваться всеми этими нюансами, но… На мой взгляд, в "Роторе" сейчас происходит смена поколений — очень болезненный процесс. Как мне кажется, волгоградцам сейчас нужно набраться терпения и не ставить больших требований перед этими ребятами. Я не могу себе представить, чтобы этот во всех отношениях могущественный край остался без большого футбола.
— Но ведь в Волгограде в ваш адрес часто раздаются упреки в том, что это именно вы должны были провести смену поколений в команде…
— Так часто бывает, ведь в спину сказать можно что угодно. Чтобы так говорить, нужно быть в курсе того положения, какое тогда сложилась в клубе. Смена поколений — сейчас очень непростое дело, и для того, чтобы осуществлять ее, тренер должен владеть и экономической ситуацией, и диктовать трансферную политику. Конечно, косвенным образом в меня можно пустить какие-то стрелы, но не все так просто, как это кажется со стороны.
— В Донецке оказались три футболиста "Ротора" — Бахарев, Абрамов и Шмарко. Кого еще вы тогда планировали пригласить в команду?
— Мы были серьезно настроены взять к себе Есипова и Чичкина, потому что действительно в них тогда нуждались. Но руководители наших клубов не сошлись в цене, а так бы они обязательно были у меня в "Шахтере". К сожалению, не заладилось в Донецке у Шмарко и Абрамова. У последнего я всегда видел большой талант, но качества, которые в нем заложены — скорость, техника, умение обращаться с мячом, реализовать он не может. Если так будет продолжаться и дальше, он останется всего лишь футболистом, который попадает в число 18-ти, заявляемых для участия в матче. И это касается любого игрока. Бывает ведь так: у одного спортсмена не такие сильные качества, но он волевой, целеустремленный и приносит пользу. А другого одарили и бог, и природа, однако он не может себя реализовать. Конечно, задача любого тренера — показать игроку дорогу к солнцу, хотя зачастую случается, что ты ему показываешь эту дорогу, а он — в подвал; тащишь его к солнцу, а он — в погреб.
— С Волгоградом у вас ведь связаны не только приятные воспоминания… Однажды вы сказали, что "в Волгограде очень много зверья", имея в виду криминогенную обстановку в этом городе. В Донецке "зверья" меньше?
— Здесь об этом вообще не может быть речи. Вообще футболисты и тренеры "Шахтера" в принципе ограждены от этой грязи. На моей памяти не было такого, чтобы кто-нибудь обидел футболиста, не говоря уже о каких-то серьезных преступлениях. В Донецке это просто исключено!
НЕ НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ НЕУДАЧНИКОМ
— Виктор Евгеньевич, знаете ли вы новый анекдот, главным героем которого являетесь вы сами?
— Что, неужели уже сочинили?
— Сочинили прямо по горячим следам: "Может ли Прокопенко выиграть чемпионат? Да, может, только если в этом чемпионате участвует одна команда". Может быть, трагизма здесь больше, чем иронии?
— Может быть, но… Я думаю, что это больше подходит тем людям, которые работали с элитными клубами. Знаете, что такое элитный клуб, по нашим меркам? Это "Спартак" и киевское "Динамо", которым тяжелее не выиграть чемпионат, чем проиграть.
— А не боитесь, что к вам прикрепится ярлык тренера-неудачника, как это произошло с аргентинцем Эктором Купером, которого, несмотря на то, что он поднял до небывалых высот "Майорку" и "Валенсию", все равно "наградили" этим титулом?
— Подобных сравнений мне слышать пока еще не приходилось. Я думаю, что такие аналогии можно было бы проводить, если бы я работал в суперклубе и с ним из года в год становился вторым. Я говорю это не в свое оправдание — просто на вещи надо смотреть реально. Я думаю, что с "Шахтером" мы предпримем еще одну попытку выиграть золото, и тогда уже история нас рассудит, кто первый, а кто вечно второй.
— От вас уже в третий раз ушел чемпионский титул. Когда вам было обиднее — в 1996-1997 годах в Волгограде или сейчас?
— В этот, в этот раз, конечно же! Ведь мы уже практически держали золото в своих руках. И сейчас, и в тех случаях я виновен больше, чем кто-либо. Я уже было подумал, может быть, на мне печать какая-то лежит?
— Не кажется ли вам, что вы становитесь суеверным? Вы заявляли, что больше не наденете пальто, в котором сидели на скамейке запасных во время матча "Шахтер" — ЦСКА, не будете играть по понедельникам…
— Здесь волей-неволей начинаешь в мистику верить, но так можно далеко зайти. И вообще, если все неудачи списывать на потусторонние силы, с футболом лучше завязывать. Я все-таки считаю, главная причина — мои собственные недоработки, хотя есть вещи, на которые тренеру очень трудно повлиять. И вот они-то очень сильно достают. Правда, несмотря на то, что они доставали нас очень сильно, "Шахтер" мог быть и должен быть наверху.
— А что же помешало ему там оказаться, если не брать во внимание околофутбольные причины?
— В отдельных матчах нам противостояли соперники, всей командой уходившие в глухую оборону. Мы же, хотя и привыкли играть в атакующий футбол, ничего не могли с ними поделать и потеряли в этих встречах очень важные очки. Но сейчас по горячим следам трудно провести полноценный анализ случившегося.
— Правда ли то, что вы без труда даете интервью на "рiдной мове" и уже привыкли к обращению "Викторе Евгэновичу"?
— Ну а что в этом такого? Я закончил украинскую школу и хотя долгое время на украинском не разговаривал, забыть родной язык невозможно. Может быть, я не так его блистательно знаю, как наши думцы в Верховной Раде Украины, но выразить свои мысли на украинском языке могу доступно и достойно.
— Если родной язык для вас — украинский, то какой сборной, России или Украины, вы сопереживаете, тем более что украинскую команду вы уже возглавляли в течение некоторого периода, пусть и очень непродолжительного?
— Вы знаете, мне все-таки ближе сборная СССР, и именно ее я считаю своей. Хотя, казалось бы, если я живу и работаю здесь, на Украине, то должен всецело быть на ее стороне. Более того, когда сборная России играла со сборной Украины, мне было как-то не по себе, ощущал я себя очень неловко. Я думаю, что если бы обе наши сборные попали на чемпионат мира 2002 года, от этого никто бы не проиграл. А выиграли бы все.
— Если есть у вас сейчас свободное время, то как его проводите, ведь в Донецке экология оставляет желать лучшего, а вы всегда отдавали предпочтение отдыху на природе?
— Конечно, в Волгограде природа была побогаче, но и здесь отъедешь от города на тридцать километров и окажешься на свежем воздухе. Ну а если на море махнуть, окунуться с головой, все трудности и проблемы отходят на второй план. Вот только времени практически нет.
— А вы еще не устали от всех этих проблем, с которыми вам постоянно приходится сталкиваться?
— По православию Господь посылает испытания, трудности тем, кого он любит, для того, чтобы человек их преодолевал. Однажды мы были на охоте в Калмыкии, и подошел к нам один буддийский монах. Я с ним разговорился, и он мне поведал, что настоящий буддист — это тот человек, который за свою жизнь трижды поднимается с колен. Жизнь его бьет-бьет, а он не сдается. Вы же понимаете, ситуация может по-разному на колени поставить: по работе, по семейным делам. И из всех этих испытаний надо выходить. С честью…
ПРОКОПЕНКО ВИКТОР ЕВГЕНЬЕВИЧ
Родился 24 октября 1944 года в городе Мариуполь Донецкой области. Выступал за команды "Локомотив" (Винница), "Шахтер" (Донецк), "Черноморец" (Одесса), "Локомотив" (Херсон). Амплуа — центральный нападающий. Бронзовый призер чемпионата СССР (1974).
Тренировал клубы "Черноморец" (Одесса) (1982-1986, 1989-1994), "Ротор" (Волгоград) (1987-1988, 1994-1999), "Шахтер" (Донецк) (с 2000 г.). Заслуженный тренер РСФСР и УССР. Серебряный призер чемпионата России (1997), бронзовый призер чемпионата России (1994, 1996), финалист Кубка России (1995), серебряный призер чемпионата Украины (2000, 2001), бронзовый призер чемпионата Украины (1993, 1994), обладатель Кубка Украины (1992, 1994, 2001). Лучший тренер России 1997 года, лауреат премии "Стрелец".
