Александр Мостовой: Был у черта на куличках. Теперь хочу в Японию!

Мостовой он и в Африке Мостовой. И в особых представлениях он не нуждается. Александр уверен в себе, уверен в своих партнерах, тренерах. Потому особых сомнений по поводу положительного для нас исхода сегодняшнего матча он не испытывает.

— У меня все нормально, — говорит Александр. — В сборную прибыл в хорошем настроении, поскольку моя "Сельта" одержала важную победу в последнем матче. Его, кстати, я отыграл прилично. Так что на свою форму не жалуюсь.

— С какими мыслями летели в национальную команду?

— При всем желании думать ни о чем не мог. В дорогу отправился сразу же после игры. Добирался всю ночь из Лас-Пальмаса, который находится у черта на куличках. Если и преследовала меня какая-то мысль, то только о том, как бы быстрей оказаться в Бору.

— Что, и уже будучи в расположении сборной не гадали, на какой позиции будете играть?

— Нет! Такими вещами голову не забиваю. Главное, чтобы команда была в порядке, чтобы все здорово подготовились к матчу. А в каком качестве я выйду на поле, мне, по большому счету, без разницы. Кстати, после выездной игры в Югославии, в которой я выполнял функции опорного хавбека, одноклубники по "Сельте" прозвали меня Гвардьолой. Конечно, испанец — игрок сильный, но я лучше останусь Мостовым.

— Перед упомянутой вами игрой Олег Романцев беседовал с вами на предмет смены позиции?

— Конечно. Думаю, если и на этот раз Олег Иванович примет нестандартное решение, то вновь со мной посоветуется.

— Атмосфера в сборной во многом зависит и от ветеранов. В решающие моменты лично вы часто берете слово, чтобы как-то повлиять на команду?

— Я этим никогда не отличался, ни в молодости, ни сейчас. Я не любитель высказываться. Но иногда, как, например, в Белграде, какие-то подбадривающие слова говорю. Впрочем, там все ребята поддерживали друг друга. Тогда, в раздевалке, я почувствовал наше полное единение.

— Насколько высоко вы оцениваете уровень нашей сборной, и в частности ее средней линии?

— Если брать каждого из нас в отдельности, то достаточно высоко. А если всех вместе, то ответить затрудняюсь. Чтобы заниматься сравнением, нужно сыграть с итальянцами, испанцами, с нынешними французами, и вот тогда-то станет ясно, чего мы стоим. К сожалению, с такими сильными сборными нам встречаться давно не приходилось.

— Югославию вы к этой категории причислить не можете?

— Считаю, на данном этапе югославы слабее нас. По крайней мере, в линии полузащиты — точно.

— Как, на ваш взгляд, будет развиваться ответный матч?

— Этого никто не знает и знать не может. Но кто, например, мог предположить, как сложится игра в Белграде? Процентов 80 в нас не верили и полагали, что лучшим для России результатом будет ничья. А мы победили, причем спокойно и хладнокровно, с запасом прочности.

— Ощущаете уверенность, что и 2 июня мы возьмем верх?

— Уверен. Мы должны сыграть хорошо и должны выиграть. Впрочем, такой внутренний настрой — палка о двух концах. К тому же перед отъездом из клуба мы разговаривали с Джоричем, и он обратил внимание, что для югов этот матч будет последним шансом зацепиться за чемпионат мира. Югославы будут играть через такое не могу, нам придется несладко. Хотя, кто знает, может, давление результата вызовет обратный эффект? Характер соперников для меня не очень предсказуем. Ведь не каждый будет до конца бежать за уходящим поездом.