Евгений Кафельников верит в статистику
Успех Евгения Кафельникова в матче с итальянцем Федерико Луцци в первом круге Открытого чемпионата Франции позволил ему войти в элитарный закрытый клуб теннисистов, одержавших за свою профессиональную карьеру более 500 побед.
Победитель "Ролан Гаррос"-96 стал пятым действующим спортсменом, достигшим этого феноменального показателя. Кафельников отстает лишь от Пита Сампраса (711 побед), Андре Агасси (663), Майкла Чанга (643) и Горана Иванишевича (569). Однако всем этим теннисистам еще очень далеко до рекорда американца Джимми Коннорса, который выигрывал на кортах 1155 раз.
— Евгений, что вы можете сказать о вашем сопернике по первому кругу? Когда вы узнали, что в сетке произошли изменения и вашим визави будет не южнокорейский спортсмен, а итальянец Луцци?
— Мне сказали об этом за 30 минут до начала встречи. Как только организаторы турнира назвали мне имя нового соперника, я сразу же стал размышлять о том, как с ним справиться.
— На ваш взгляд, у Луцци есть возможности для усиления игры? Есть ли у него будущее в теннисе?
— Совершенно определенно, Федерико неплохо играет, особенно на грунте. Даже при том, что я победил его в трех сетах, этот матч легкой прогулкой не назовешь. У нас была пара довольно интересных розыгрышей мяча, которые, судя по громким аплодисментам, очень понравились зрителям.
— До этого вы не встречались с Луцци на корте?
— Нет, но на турнире в Риме я внимательно наблюдал за играми с его участием, так как в третьем круге мы должны были встретиться. Но тогда, к сожалению, я проиграл раньше.
— Какие цели вы ставите перед собой на "Ролан Гаррос"?
— Я не хочу заглядывать далеко вперед. Сейчас, после победы в первом круге, моя задача — успешно выступить против американца Сесила Мамиита, который выбил из сетки Тодда Мартина. Если я смогу наладить свою игру, остановить меня будет уже крайне сложно любому теннисисту.
— Как вы относитесь к тому, что такие специалисты по грунту, как Куэртен и Ферреро, оказались по одну сторону сетки, а, скажем, Агасси и Сампрас по другую? Может, на "Ролан Гаррос", как и на Уимблдоне, все-таки надо пересмотреть правила посева, чтобы явные фавориты не встречались между собой раньше финала?
— Это всего лишь вопрос удачи. Думаю, нам придется смириться с таким положением вещей. В конце концов, кто бы ни победил на "Ролан Гаррос" или Уимблдоне, этот парень должен играть в теннис лучше всех. Я верю в статистику. Согласно ей Куэртен и Ферреро сегодня — лучшие мастера по грунтовым кортам, но вместе с тем есть немало ребят, которые в свое время играли здесь еще лучше. Я не открою большого секрета, если скажу, что на турнирах "Большого шлема" все может измениться в одну секунду и те, кто только что был еще фаворитом, вынуждены досрочно паковать чемоданы.
— Вы считаете, что можете выступить здесь лучше Куэртена и Ферреро?
— Конечно, я верю в это. Иначе просто не сидел бы здесь. В течение многих лет я регулярно доказывал, что вхожу в десятку лучших теннисистов на любом покрытиии. Вы можете сказать, что на грунте в последнее время я выступаю не слишком удачно, но именно на этом покрытии я выиграл свой первый турнир "Большого шлема" в 1996 году, о победе в котором так долго мечтал. Как я уже говорил, если сумею показать свой лучший теннис, ни Куэртен, ни Ферреро не будут мне страшны.
