Инспектор Вячеслав Варюшин: Судейской проблемы у нас нет
Каждый матч в российском первенстве обслуживают не только рефери и два его ассистента, но также инспектор, который по окончании встречи выставляет арбитрам оценки, сообщает в ПФЛ о ходе игры, о качестве работы судейской бригады.
Получается, что от его квалификации, объективного или, напротив, предвзятого отношения к судьям во многом зависит и судьба арбитров, и качество судейства в целом. Корреспондент "Советского спорта" побеседовал с одним из опытнейших наших инспекторов — судьей всесоюзной категории, директором Высшей школы тренеров Вячеславом Варюшиным.
— Вячеслав Васильевич, инспекторы, или, как их называют за рубежом, комиссары матчей, появились сравнительно недавно. Для чего же был создан институт инспекторов?
— Инспекторы начали работать вместе с судьями с тех пор, как футболисты стали профессионалами. Роль инспекторов гораздо шире, чем просто оценка работы арбитров. Мы являемся одновременно и ревизорами, и помощниками судей. И главное, что от нас требуется в первую очередь, — это создать условия для нормального проведения матча. В первую очередь это касается безопасности, в том числе судейской бригады. Свои обязанности мы начинаем исполнять в день игры за несколько часов до выхода команд на поле. С этой целью на стадионах обязательно проводятся специальные совещания с участием представителей клубов, арбитров, работников правоохранительных органов и других организаций. А в ходе игры мы следим уже за тем, как судьи выполняют свои обязанности, в перерыве общаемся с ними, даем советы. И только после финального свистка делаем то, чего с нетерпением ждут арбитры, — выставляем им оценки по 10-балльной системе и сообщаем в ПФЛ все необходимые сведения.
— А всегда ли инспектор, на ваш взгляд, выставляет объективную и точную оценку?
— В этом я и сам порой сомневаюсь. У нас есть подробные инструкции по любому пункту правил, но тем не менее действительно одинаковые оценки судьям часто не могут дать даже два опытнейших специалиста. И известное выражение "сколько людей — столько и мнений" к инспекторам имеет прямое отношение.
— Но вы же сказали, что для более объективной оценки судейства имеются методические указания?
— В этой связи хочу провести параллель с обычными народными судьями. Они ведь тоже руководствуются соответствующими законами и распоряжениями, которые вроде бы должны быть одинаковыми для всех. Тем не менее разные судьи выносят и разные приговоры, что нередко подтверждают их коллеги из кассационных судов. Так и в футболе. У инспекторов разное понимание тонкостей игры. Нельзя же в этом плане сравнивать, скажем, заслуженного мастера спорта Царева и какого-нибудь бывшего судью: экс-футболист силен в понимании сути игры, действий арбитра в целом, а арбитр высокой категории лучше разбирается в методических тонкостях и нередко берет за основу именно эту сторону. Случается иногда, что при оценке судейства определенную роль играют и личностные отношения между инспектором и арбитром. Дополнительная сложность при определении оценки, как это ни странно на первый взгляд, — дробная система баллов. Сам я, например, не понимаю, ради чего надо ставить одному арбитру оценку 8,1, а другому — 8,6? Ведь в обоих случаях эти судьи отлично справились со своими обязанностями.
— Может быть, для судей имеет значение личный рейтинг?
— Наверное. Но ведь на качестве судейства это не отражается, потому что в целом, как и в школе, их действия оцениваются проще — на "плохо", "удовлетворительно", "хорошо" и "отлично". Тем не менее инспектору приходится каждый раз считать десятые доли балла, хотя очевидно, что речь идет не о качестве судейства, а всего лишь о методических мелочах — скажем, о внешнем виде арбитра, его умении красиво бегать, о выборе места на поле…
— При таком подходе, видимо, известному итальянскому бритоголовому арбитру Коллине в нашей коллегии, наверное, места не нашлось бы. А вот наш известный арбитр Мирослав Ступар, у которого была фигура Аполлона, был в свое время назначен обслуживать чемпионат мира в Испании. А там после первого же матча был дисквалифицирован…
— Не отрицаю, что судья не должен выглядеть эдаким плюгавеньким мужичком. Но для меня главное — это умение точно определить, было или не было зафиксировано нарушение в каждом конкретном моменте. Также, между прочим, считают и футболисты, и тренеры, которым безразлично, соблюдают ли судьи методические указания. А инспектор, повторяю, отвечает прежде всего за создание нормальных условий в проведении матча, а не за красоту бега судьи. И я не должен быть жандармом для арбитров. Наоборот, я их защитник.
— Насколько вы независимы?
— Только со стороны кажется, что инспектор имеет полное право казнить или миловать арбитра. А на деле мы такие же зависимые люди, как и судьи. В моей практике, например, было два случая, когда я поставил судьям самую высокую оценку — 10 баллов. И по судейству этих встреч не было вопросов даже у игроков и тренеров проигравших команд. Зато они появились у тех, кто курирует инспектирование. И мне долго пришлось объясняться за эти 10 баллов — мол, судья обязательно в чем-то да ошибается.
— Но ведь в судейском комитете, как правило, тоже сидят люди, которые в свое время побывали в судейской "шкуре".
— Опять же многое зависит от того, как в молодости судили нынешние руководители инспекторского корпуса. Есть, например, у нас один методист, который по методике может защитить докторскую. Но я-то помню, что судил он в низших лигах и получал нередко невысокие оценки, в том числе и от меня. Теперь же он является активным сторонником учета методических указаний. А в таких случаях может пострадать не судья, а инспектор. И, чтобы не разгневать блюстителей порядка, сидящих в кабинете, ему приходится следовать инструкциям, хотя далеко не все методические указания способствуют улучшению судейства.
— А как инспектор может повлиять на решение судейской проблемы?
— Начну с того, что судейской проблемы, на мой взгляд, в таком объеме, как ее представляют многие специалисты, футболисты и болельщики, просто не существует. Однако кому-то выгодно ее раздувать. Жаль, но в первую очередь это исходит чаще всего от тренеров и руководителей клубов, которые, обвинив судью в ошибках, стараются списать на их счет проигрыш. Бывают, конечно, случаи, когда ошибки арбитров действительно влияют на исход игры, но, как показывает статистика, из 10 протестов только один оказывается обоснованным.
— Но вспомним, например, скандально закончившийся матч нынешнего чемпионата "Спартак" — ЦСКА. Судья Андрей Бутенко получил высокую оценку, и тренеры проигравшего ЦСКА по регламенту не имели оснований на протест. Тем не менее они это сделали, протест признали обоснованным, и один из опытнейших арбитров был дисквалифицирован. А весь сыр-бор разгорелся из-за штрафного, назначенного в середине поля…
— Увы, и такое случается, хотя в данном эпизоде ясно, что был виноват не судья, а вратарь, пропустивший мяч с дистанции в 35 метров. В этом году обслуживать высший дивизион были рекомендованы 20 арбитров. И этого права они добились, пройдя через мощное сито отбора — методические и судейские комиссии, сборы. Их фамилии утверждались в ПФЛ и на исполкоме РФС. Казалось бы, они — лучшие из лучших. Однако после первых же туров некоторые ведущие арбитры были дисквалифицированы за ошибки, которые не были доказаны. Не могли же судьи, много лет обслуживающие не только чемпионаты страны, но и еврокубки, разучиться судить? Выходит, дело в другом, возможно, в нежелании некоторых руководителей отечественного футбола ссориться с влиятельными людьми, представляющими интересы клубов.
— А на Западе такое возможно? Там тоже дисквалифицируют арбитров, не понравившихся президентам клубов?
— Я не припомню случая, чтобы судей там дисквалифицировали, а тем более в массовом порядке. А у нас чуть ли не каждое поражение ведущего клуба заканчивается атаками на арбитров, и, что обидно, такое отношение к судьям нередко поощряется в РФС и ПФЛ.
