"Немец" становится немцем
Сегодня бывший форвард волгоградского "Ротора" Владимир Нидергаус, оставивший глубочайший след в истории команды, уже навсегда покинул Волгоград. Владимир вместе со всей семьей и родителями эмигрировал на историческую Родину в Германию.
— Шаг, на который вы отважились, возможно, на данный момент самый важный в вашей жизни. Как и когда вы решили уехать из России?
— Решение это важное и судьбоносное, потому что придется начинать с нуля не только мне, но и моей семье: и родителям, и детям, и супруге, и мне в том числе. А идея смены жительства появилась давно. Лет шесть назад, когда мной серьезно интересовались клубы Бундеслиги. Конечно, очень хотелось поиграть с одной из сильнейших лиг Европы. В тот момент и появились первые мысли о смене гражданства, поскольку тогда я бы не считался в Германии иностранцем. С течением времени эта мысль переросла в желание. Впрочем, пока у меня была работа в России и на территории бывшего Союза, желания уехать как можно быстрее у меня не было. А теперь, когда подходит время конца карьеры футболиста, мне захотелось закончить ее на немецкой земле.
— Тем более, что у вас там немало родственников…
— Да, это немаловажный фактор, который повлиял на окончательное решение. Там уже живет моя родная сестра. А дядей и теть, двоюродных братьев и сестер, племянников вообще очень много. Мы неоднократно были у них в гостях, и примерно знаем, что нас ждет. Во всяком случае, на первых порах.
— Конечно, и родителям вашим там будет легче.
— Вне всяких сомнений. Вот некоторые на вопрос о том, зачем уезжают, говорят: чтобы дети пожили. Лично я в корне не согласен с таким мнением. Во-первых, самое главное во всей этой истории — то, для чего я еду, — делаю это для родителей. Они наконец получат тот покой, то благосостояние, в котором нуждаются и которое заслужили, честно работая на благо Союза и России. Этого заслужили очень многие старики, но, к сожалению, страна не в состоянии позаботиться о них. А жизнь всего одна. Германия может им обеспечить спокойную, безбедную старость, и я должен этому посодействовать. Позиция "два" — считаю себя нестарым человеком и тоже хочу пожить в нормальной стране, в нормальных условиях и с нормальными законами. И позиция "три" — дети. Мы ведь живем ради них. У меня есть возможность дать им хорошее образование и нормальные социальные условия.
— Вы уже решили, где "бросите якорь"?
— Сначала нас ждет, как и всех, регистрационный лагерь — дней 10. Затем поедем к моей сестре на север Германии в Бремерхафен. Первое время поживем там. Родители наверняка осядут там основательно. А где буду жить лично я и моя семья, будет зависеть от моей работы.
— Вы уже говорили, что попытаетесь в Германии продолжить свою карьеру. На что рассчитываете?
— Я трезво оцениваю ситуацию и прекрасно понимаю, что в первой Бундеслиге мне уже не играть. А вот во второй или Оберлиге я еще смогу принести пользу и показать свое мастерство. На это и рассчитываю. В принципе, серьезно отнесусь даже к четвертой лиге, потому что мне крайне важно в Германии сразу попасть в свою футбольную среду. А там посмотрим.
— Неужели согласитесь даже на полупрофессиональный контракт?
— Не думаю, что до этого дойдет. Во всяком случае, я знаю немало игроков, которые в свои 35 — 36 и даже 38 лет еще спокойно играют во второй Бундеслиге. А мне будет только 33. Да, и уровень мастерства, надеюсь, подойдет.
— А если вдруг не получится?
— Трудно сейчас об этом говорить. Я ведь не знаю досконально всю ситуацию, которая там может сложиться. Проблемы, конечно, будут. Первая — язык, хотя я его уже здесь старательно изучал. Но знаю его не настолько, чтобы сразу говорить свободно. Изучение языка — это вообще главная задача у всей семьи, ведь с людьми придется сразу общаться. Если же вдруг не получится с футболом, то думаю, все равно найду себя. У меня есть определенный круг знакомых, друзей, родственников, которые имеют отношение и к футбольному бизнесу, и к спортивному. От спорта далеко не уйду — это точно. Уверен, найду себе работу по душе.
— На ваш взгляд, кроме доброй памяти о вас что останется здесь, в России?
— Наверное, кусочек сердца. Очень благодарен жителям Волгограда, которые с любовью и теплотой относятся ко мне. Я уже четвертый год как не в команде, а они меня все помнят. Независимо, кто это: уборщица во дворе, таксист, работники магазинов или начальник ОВИРа, они ко мне одинаково относятся. С теплотой. Это приятно. Трогательно, конечно, но чувство, что не зря я здесь жил, — есть. И годы в Волгограде — одни из лучших в моей жизни. Надеюсь, оставляю о себе добрую память, свою любовь к городу, к друзьям. Обязательно через годик приеду в гости. Обязательно.
— То есть мосты не сжигаете.
— Об этом не может быть и речи. Тем более у меня в Камышине остается родная сестра, старшая. И вообще здесь много друзей, которые будут с теплотой вспоминать обо мне, а я буду ждать встречи с ними.
— Приедете иностранцем.
— Получается, что так (смеется). Хотя и сюда приезжал иностранцем, будучи гражданином Казахстана.
— Каковы ваши самые теплые воспоминания о годах в Волгограде?
— Они связаны с футболом. Прежде всего 1993 год, когда образовалась в моем понимании "звездная" команда. Когда мы были молодые, красивые и задорные. Когда хотели что-то доказать и доказали — "рвали" здесь всех подряд. Любой московский клуб мечтал взять в Волгограде хотя бы очко.
— Не жалко, что не оставили в Волгограде что-то фундаментальное? Ведь раньше много говорили о кафе "У Нидергауса".
— Во-первых, разговоры шли не от меня. Во-вторых, я не могу взять и сразу вложить деньги во что-то. Может и зря, что ни я, ни Олег Веретенников этого не сделали.
— Если бы совместный проект Нидергаус — Веретенников состоялся, он был бы очень популярен!
— Может быть. Предложения были, и немало. Это мог быть и аптечный бизнес, и бензиновый, и кафе тоже предлагали открыть. Но до конкретного проекта дело так и не доходило. А сам что-то открывать, наверное, не решился бы.
— А в германские планы это тоже не входит?
— Не хочу бежать впереди паровоза, но с Олегом мы недавно говорили на эту тему. И наверное, что-то совместное все-таки сделаем.
