Леонид Романов: Мне скучно плохо работать
В апреле на череповецкую землю пришел настоящий праздник. Местная "Северсталь" впервые в своей истории вошла в число призеров чемпионата России. О том, насколько значим этот успех, лучше всего знают те, кто самым непосредственным образом ковал его. Третий год работает в клубе его директор Леонид Романов. Но и раньше он был в череповецкой команде своим человеком, курируя ее со стороны металлургического комбината.
Этому интересному, энергичному человеку есть что рассказать и из своей биографии, и из чисто хоккейной жизни. Кстати, от интервью Романов отказывался долго, просил отложить его до того времени, как закончится чемпионат. Видимо, как большинство спортсменов, он суеверен. И поэтому тем более воспринимается как истинно спортивная душа. Только после матча "Северсталь" — "Локомотив", определившего, кому из соперников стоять на пьедестале почета, разговор наконец состоялся.
— Какие чувства сейчас испытываю? — переспрашивает Леонид Романов. — Знаете, не такой это простой вопрос, как может показаться. Даже не могу утверждать, что доволен. По-другому скажу: есть удовлетворенность от проделанной работы. Когда я пришел на должность директора клуба, "Северсталь" занимала 21-е место, а закончила она тот сезон пятнадцатой. Общими усилиями удалось попасть в плей-офф, а не в переходный турнир. Потом была проделана серьезная кадровая перестановка, пришлось расстаться со многими игроками, считавшимися ведущими, на 100 процентов поменялся тренерский состав.
— На столь решительные меры пошли без колебаний? Ведь проще, наверное, было бы не рисковать и проводить перемены постепенно?
— Не знаю, насколько рискованным казалось со стороны решение резко обновить команду. Но мы провели с игроками индивидуальную работу, тщательно проанализировали итоги закончившегося сезона, пытаясь разобраться, почему так получилось, что команда была твердым середняком, и вдруг такой спад. Стало ясно, что многое надо менять. Иначе риск был бы, может быть, ничуть не меньшим.
— Вопрос главного тренера был тогда первоочередным?
— Для себя я еще раньше сделал однозначный вывод о необходимости укрепления тренерского коллектива и уже в течение того провального сезона, пока время еще не ушло, занимался этим вопросом. Разговаривал с разными специалистами, обменивался с ними мнениями. И каждого спрашивал о его готовности работать у нас. Все, с кем я беседовал, дали предварительное согласие. Но окончательный выбор пал на Сергея Михалева. Хотя мы с ним до этого непосредственно никогда не работали вместе, я давно знал его, знал, что представляет собою хоккей Михалева. Понимал, что 9 лет работы, пусть и в роли второго тренера, в таком сильном клубе, как "Лада", дважды становившемся чемпионом, трижды — вице-чемпионом страны и завоевывавшем Кубок Европы, не могли пройти бесследно. Сергей Михайлович много нового почерпнул для себя за это время. А толк в хоккее он и так знает.
— С вашим выбором в городе все согласились?
— Откровенно говоря, в Череповце хватало вопросов со стороны прессы, болельщиков, почему именно Михалев. Как, мол, так: брать человека из другого города и с должности второго тренера? Никого больше нельзя найти, тем более что по финансовым возможностям мы в Суперлиге пусть не первые, но и не последние?
Да, среди других кандидатов были люди, достаточно поработавшие в качестве главных. Но такой цели не стояло — пригласить известную личность и устраивать фурор: вот, мол, кого взяли. Нужен был именно рабочий человек. Рабочая лошадка, если хотите. Я видел, что Михалев стремится доказать всем, что давно уже готов стать главным. Он истинный профессионал — по-настоящему влюблен в работу, не боится трудностей. Этот человек мне как-то интуитивно импонировал. И я решил взять на себя ответственность. Поговорил еще раз с Михалевым, и он сказал, что вернемся к этой теме по окончании сезона. Так и сделали. И пришли к общему знаменателю. Получилось, чутье меня не подвело. Результаты говорят сами за себя: сначала седьмое место, теперь — бронзовые медали.
Главный тренер устраивает полностью
— Не так давно в прессе промелькнули сообщения о том, что у Михалева заканчивается контракт и он собирается возвращаться в Тольятти…
— Такие слухи распространялись не только в центральной прессе, но и в местной. Не знаю, откуда они пошли. Я сразу опроверг их по череповецкому телевидению. Заверил, что как раз за день до появления таких слухов у меня с Михалевым состоялся разговор о продолжении совместной работы, а именно так и было на самом деле. Об уходе наставника из команды речи не шло. А без меня такие вопросы в клубе не решаются. Мы не планировали и не планируем расставаться с нашим главным тренером. Он нас полностью устраивает и по человеческим качествам, и как специалист.
— Внутренняя атмосфера в команде в этом сезоне отличалась от той, что была в прошлом сезоне, в позапрошлом?
— Эти сезоны нельзя сравнивать. Два года назад у нас все буквально трещало по швам, надо было удержаться в Суперлиге. Оступись мы тогда — и все, до свидания. Просто большого хоккея в Череповце не стало бы. В такой ситуации работать было труднее во всех отношениях, груз ответственности давил на нас тяжелейший. Я бы назвал тот сезон очень сложным, рискованным, опасным. Сейчас все по-другому: есть успехи, и на душе намного легче.
Начинал с футбола
— Леонид Петрович, насколько я знаю, вся ваша жизнь связана с металлургическим комбинатом. А как вы стали работать в хоккее?
— На комбинат я пришел работать в 16 лет учеником слесаря, и спорт мне уже тогда был близок. Занимался в футбольной школе, затем окончил ее, стал выступать за взрослую команду. Потом служил и играл в армии, в Германии. После демобилизации вернулся на комбинат и там опять работал и играл. Наверное, поэтому мне со временем и поручили спортивную работу. Я был заместителем секретаря комитета комсомола комбината и курировал спорт. Давно знал череповецких игроков, в том числе хоккеистов, а также тренеров разных поколений. Четыре года я был председателем профсоюза коллектива, курировал оргвопросы, в том числе опять-таки спорт. Наши баскетбольная и хоккейная команды вышли в первую союзную лигу, и я с ними ездил на матчи в другие города. Затем по решению партийного комитета я стал начальником цеха и за спортивной жизнью по-прежнему следил. И вот приказом генерального директора комбината меня перевели сюда, в хоккейный клуб. Руководство комбината в лице гендиректора и совета директоров считает хоккей такой же частью производства, как и другие подразделения. Все понимают, что благодаря хоккею работники получают большой эмоциональный подъем.
— А хоккеисты это осознают?
— Да, они не чувствуют себя оторванными от народа, от того, что происходит вокруг. Собирают деньги в помощь инвалидам Афганистана, Чечни, контактируют с череповецким комитетом солдатских матерей. И это здорово! Нельзя жить одним хоккеем. А в позапрошлом году команда взяла шефство над череповецким Домом ребенка, где живут брошенные дети. Для них ведь так важно знать, что о них кто-то помнит! Дети только начинают жить, а у них уже столько проблем! Хочется, чтобы они видели как можно больше тепла. Дело тут даже не в подарках, которые хоккеисты покупают детям, а во внимании, в заботе, и это не я первый говорю. Истина известная.
Считаю себя доступным для всех
— Какой стиль руководства вы предпочитаете: начальник должен быть строгим или либеральным?
— Считаю себя доступным для всех и как человек, и как руководитель. Просто каждый из нас выполняет свою работу. Но в общем-то мы служим одному делу. Взаимоотношения у меня, кажется, со всеми нормальные. Делать из себя сугубо административного человека, выдерживать дистанцию — такого я за собой не замечал. В поездки отправляюсь вместе с ребятами, с ними питаюсь, живу. Утром, вечером встречаемся с ними. Разве только коньки я не надеваю — нет такой необходимости. А так мы все время вместе. Очень переживаю, когда у ребят что-то не получается, а когда все хорошо, то радуюсь вместе со всеми.
— Сейчас, когда взят столь важный рубеж, как третье место, нет желания передохнуть, взять паузу перед штурмом следующей высоты?
— Конечно, бронзовые медали — серьезный этап в жизни, итог большой работы. Перед началом сезона именно такую задачу — бороться за третье место — мы перед собой и ставили. Хотя раньше выше седьмого места не поднимались, и получалось, что мы вроде как бы сразу несколько ступенек собирались перепрыгнуть. О том, что реально завоевать медали, можно было догадаться еще летом, когда мы выиграли предсезонные турниры в Финляндии, Новокузнецке и у нас, в Череповце. И соперников ведь опережали совсем не простых — "Магнитку", "Нефтехимик", "Мечел", а они столь ярко проявили себя в дальнейшем в ходе официального сезона. Только чемпионат страны — совершенно другое соревнование, и по ходу сезона сомнения в том, что придем к цели, откровенно говоря, возникали. Тем приятнее, что нам удалось их развеять. Хотя, естественно, ничего не было ясно, пока не закончилась последняя минута последнего матча серии за бронзовые медали с ярославским "Локомотивом". А напряженные встречи в четвертьфинале с "Нефтехимиком"? Нервов они попортили немало. И в общем, все молодцы — проявили себя здорово. Ощущение психологической усталости сейчас, конечно, есть, и это естественно. Но я привык всегда стремитья к чему-то новому и не останавливаться на достигнутом. Люблю видеть результат своей деятельности. Скучно плохо работать. Хочу, чтобы хороший коллектив был в "Северстали" всегда. Будет он — будет и игра. А значит, придут новые успехи.
Заявление о приеме на работу писал один раз
— То есть серьезный этап в жизни, о котором вы говорите, можно считать промежуточным?
— Во всяком случае, надо стремиться к этому. Обязательно. А что получится на самом деле, будет зависеть прежде всего от того, как мы все потрудимся летом и подготовимся к новому сезону. Каждый опять-таки на своем месте.
— Излишне, думаю, спрашивать, тем более в такой день, не жалеете ли вы, что пришли в хоккей?
— Не жалею, конечно. Впрочем, я как бы и не выбирал себе судьбу. Просто делал то, что мне поручали. Заявление о приеме на работу писал только один раз, когда пришел на комбинат. 41-й год уже идет с того момента. Меня переводили, назначали. Но я никогда никуда не уходил. Ведь у меня была хорошая, интересная, любимая работа. Везде считал своим долгом делать то, чего требует жизненная обстановка. По-другому, думаю, просто нельзя.
