Павел Бойченко: Ухожу с сожалением…
Нападающий ударного звена ЦСКА провел в клубе второй сезон и за это время, по его собственному признанию, успел почувствовать себя своим, армейцем. Павел стал вторым в команде по результативности, заработав в чемпионате-2001 - 20 очков (9+11), правда, раскрывшись по-настоящему лишь в его концовке. Образованная после Нового года тройка Бойков — Бойченко — Старостенко на финише стала забивать практически в каждом поединке и внесла немалую лепту в сохранение клубом прописки в классе сильнейших. Сейчас все трое собираются покинуть ЦСКА. Почему? Центрфорвард анализирует итоги сезона и причины, побудившие его и партнеров принять это непростое решение.
На краю пропасти
— Ключевым моментом в сезоне стал наш заключительный матч в Подольске и победа в нем, — говорит Павел Бойченко. — Остались в Суперлиге, и это для всех нас большая удача. Наша пятерка тогда провела все четыре шайбы.
Еще весной 1999 года после развала в "Крыльях" мы с Сашей Бойковым, с которым играли в Сетуни в первой тройке клуба с десяти лет, перешли к Михайлову в ЦСКА. Через год к нам присоединились еще два "экс-крыловца" — Сергей Зимаков и Вадим Брезгунов. У всех нас, как и у многих коренных армейцев, немало приятелей в Подольске, но спорт есть спорт, и все мы профессионалы. Тогда вопрос стоял "Кто кого?", и на льду о дружеских отношениях пришлось забыть. Мы с супругой Лилей дружим семьями с Бойковыми и Сташенковыми, Илья играл за "Витязь", даже собирались поехать после того матча вместе поужинать независимо от результата. Однако пришлось отложить трапезу на день, ведь эмоции на льду едва не захлестнули, и поражение для Ильи, как и для всех его партнеров, оказалось очень горьким. Мы вырвали у них место в элите невероятным образом, забросив две шайбы в самой концовке. После финальной сирены, дико уставшие, всей командой поехали в кафе рядом с ледовым Дворцом ЦСКА, в котором и сыграли-то четыре поединка. Прямо ирония судьбы… Если говорить о позитивных итогах сезона в личном плане, то я стал более опытным, забиваю больше, а то ведь до этого и вовсе лишь по пять шайб получалось.
— До начала чемпионата о такой "удаче", как 16-е место, наверное, и не помышляли?
— Естественно. У нас была задача — место в пятерке. Однако в команде на это ответили сразу: невыполнимо, вот место в десятке в самый раз. И в итоге такой провал… Даже не знаю, как объяснить. Ведь летом мы были едва ли не лучшими на предсезонных турнирах. Спад начался уже в сентябре, проиграли несколько встреч подряд. Вместе с ребятами обсуждали причины, но ответа не нашли. По-моему, начался разлад в команде, и в первую очередь — из-за непонятной системы начисления премиальных. Учитывались оценки, выставляемые тренерами, что является делом субъективным. В итоге одни получали больше, другие меньше за один и тот же матч. Разве это справедливо? О стабильности не было и речи, некоторые вообще перестали играть. Иными словами, деньги стали на пути наших задач. Плюс ко всему нас безвылазно посадили в Новогорске, мы практически не виделись с семьями, словно вернулись в железную систему ЦСКА 80-х.
Нас прописали на базе
— По-вашему выходит, что Михайлов и Тузик, возглавлявшие тогда команду, были чуть ли не деспотами?
— Они были чересчур жесткими, мы почти целый год провели на базе, тогда как в других клубах такого и в помине не было. Жесткость — позитивное качество, но в том случае, когда оно не переходит границ. Причем в предыдущем сезоне подобного не было. Тогда мы жили в Архангельском и садились на сборы только накануне игр, а ныне — за двое суток. Это сильно угнетало, о здоровом микроклимате и речи быть не могло.
— Сравните первый сезон в ЦСКА со вторым.
— Они получились абсолютно разными, предыдущий — на порядок лучше. Мы были более свободными, а на этот раз находились в жестких рамках. С Нового года вообще имели только один выходной — в январе. Нагрузки были очень серьезными, особенно на втором этапе, но, может быть, это и к лучшему, да и главному тренеру виднее. Но чувствовалось: устал народ, в тренерский штаб пошли жалобы, задавила и рутина, и усталость. Еще к Михайлову от имени всех ребят подходил бывший тогда капитаном Турковский, однако ничего, кроме обвинения в свой адрес, не добился.
— Что предпринималось для изменения ситуации?
— Михайлов менял сочетания звеньев. После долгих поисков в январе поставил к нам с Бойковым в тройку Старостенко, убрав Сергея Макарова. Летом меня и Бойкова впервые объединили с Макаровым. Мы удачно сыграли в сентябре в Чехии на этапе Евротура (забросили две шайбы), а в ЦСКА не пошло. Звеном стали проигрывать микроматчи один за другим… На Сергея в прошлом сезоне активно играли Лещев и Скопцов. Мы при нашей системе подсчета бонусов, учитывающей лишь голы и полностью игнорирующей передачи, рассудили, что будем играть каждый на себя, иначе не видать зарплаты. Когда же Макарова заменили на Старостенко, было уже не до личных амбиций, ведь возникла угроза вылететь в высшую лигу, поэтому поневоле заиграли. К тому же Старостенко обладает суперскоростью, он легко вводил шайбу в зону, иногда убегая на рандеву с вратарем, а там и мы поспевали. В концовке чемпионата действительно разыгрались, почувствовали друг друга. Даже пожалели, что так рано для нас троих закончился сезон. Это не осталось незамеченным, и нас с Сашей пригласили в "Ладу", мы почти договорились. Однако очень бы хотелось вновь играть вместе с Димкой, уж больно здорово у нас все получалось. Потому в Тольятти зовут и его.
— Там обещают суперконтракты?
— Не скрою, предложили гораздо больше, чем могут дать в ЦСКА. Руководству армейцев я высказал свои условия в новом договоре, причем они были гораздо скромнее, нежели предложили в "Ладе", но так и не получил ответа. Если бы мне сразу сказали "да", а не держали в неведении, то подписал бы контракт не задумываясь. Москва — родной город, уезжать совсем не хочется, да и сына Пашку, которому 5 апреля исполнится три года, отдал бы здесь в хоккей. Только вот не верится, что в ЦСКА по-настоящему заинтересованы в нас.
