Максим Калиниченко: Я знаю, что такое родиться заново
Перед началом прошлого сезона несколько очень серьезных в футбольных кругах людей посчитали, что лучшим игроком российского чемпионата станет молодой спартаковец Максим Калиниченко. Максим действительно был готов к мощному спурту, но вместо этого оказался на волосок от расставания с футболом. Талантливый плеймейкер до сих пор до конца не оправился от кошмарной травмы ахилла, хотя его возвращение на поле уже не за горами.
ПОЗНАЛ ВСЮ ИЗНАНКУ ЖИЗНИ
Он сильно изменился: короткая стрижка, шесть килограммов лишнего веса, плечи шириной с дверной проем, а главное, небесного цвета глаза: теперь они уже не светятся юношеской беззаботностью, на них отпечаток тяжелейшего годичного испытания.
— За долгие месяцы мучений открыли в себе какие-то незнакомые черточки?
— Можно сказать, что я заново родился. По крайней мере, стал смотреть на все по-другому. А сколько непривычных чувств я познал! Приходил на матчи "Спартака", понимал, что на поле находится моя команда, но мне в это даже не верилось. Мне вообще во многое не верилось. Я ведь впервые влез в шкуру нормального человека, не футболиста. В сознательной взрослой жизни я прежде на такое долгое время не окунался в семью. Ужасно было осознавать, что при этом я ничего не могу делать, я беспомощный, я сижу на шее у жены. Иногда нервы не выдерживали, но всякий раз находил силы взять себя в руки.
— Были моменты, когда вам казалось, что быть нормальным человеком не так уж и плохо?
— Да это отлично! Но не для меня. Оставшись без футбола, я ощутил, как внутри огромной части меня образовалась пустота. И заполнить ее чем-то другим невозможно. Я даже марки начал собирать от безысходности, но разве они хоть на десятую часть заменят любимое дело?
— Некоторые футболисты, понимая, что от травм им убежать все равно не удастся, заранее себя готовят к операционному столу.
— Я не из таких. Я и мысли не допускал на эту тему. А зря! Только теперь осознаю, что ведь были сигналы, к которым стоило прислушаться. Незадолго до этой травмы в начале 2001 года я выписался из диспансера, и тут же на меня вышел страховой агент, работающий на футбольном рынке. Но я-то считал себя уже здоровым, ни о каких проблемах и думать не хотел, поэтому от страховки отказался. А ведь когда мой ахилл разорвался, я мог покончить с футболом. Насовсем!
— Вам сказали об этом напрямую?
— Нет, но не надо иметь медицинское образование, чтобы самому понять, что операция предстоит наисложнейшая, успех которой гарантировать нельзя. Но у меня кошки на душе скребли. Особенно, когда Серега Перхун погиб. Мы же играли с ним плечом к плечу в "Днепре". Страшно.
За этот год я увидел всю изнанку жизни. Боль, трагедии, понял, как люди рвутся душевно, как преодолевают себя, как некоторые ломаются. А взять Мирослава Ромащенко. Я восхищаюсь им. Не знаю, что бы я делал на его месте. Три года непрекращающейся борьбы за право вернуться. Видимо, у человека внутренний стержень прочнее металла. Когда ты сам здоров, всего этого особо не замечаешь, а тут…
А ВЕДЬ ЧУТЬ НЕ ПРОСТИЛСЯ С ФУТБОЛОМ
— В общем, год мучений налет жизнерадостности с вас сбил прилично.
— Юношеская эйфория прошла. Да и столкнувшись лицом к лицу с реалиями, она не могла не пройти. И дело здесь не в финансах — "Спартаку" спасибо — а в моральном состоянии.
— Оказавшись на краю, как выстояли?
— Я побывал там лишь раз. Когда гулял с дочкой, грохнулся на улице. Меня ведь предупреждали, что после первой тяжелейшей операции надо очень аккуратно следить за восстановлением. А тут все швы порвал, жуткая боль, кровь. Несколько часов шаркал по квартире и словно в бреду повторял два слова: "Это все!" Я ведь уже мысленно простился с футболом. Но пронесло. В Финляндии успокоили, придали уверенности. Когда сняли гипс и я пошел, то почувствовал, что свидание с мячом вполне может состояться, надо только себя пересилить. Вот и пересиливаю!
— Что испытали, когда после долгого перерыва смогли потрогать мяч?
— О, я не хотел с ним расставаться! Гладил его, крутил, вертел, постукивал легонько. Никогда не забуду тот день! Через несколько недель, когда на эмоции наложилась усталость, это чувство радости улетучилось. В правой ноге силы нет, левая не в состоянии нести на себе двойную нагрузку. Необычайные ощущения. Кстати, очень интересно наблюдать за собой, за тем, как рождаются все новые и новые мечты. Вначале хотелось просто почувствовать, что я могу бежать, а не ползать, как черепаха. Страшно было очень, но побежал. Пусть как молочный поросенок, но все же. Сегодня по прошествии времени уже мечтаю о том, чтобы заниматься в общей группе, бить по воротам. Достигну этого рубежа, буду грезить игрой.
— На данном этапе быстро прогрессируете. Наверное, тяжело себя сдерживать?
— Я и не сдерживаю. Я просто не могу делать что-то сверх нормы, нога не позволяет. Она добегает до какого-то предела, а потом будто попадает в стопор, отказывается меня слушать. Мышечная масса-то пока символическая. А когда гипс сняли, голень после трех месяцев бездействия и вовсе тряпочку напоминала. Там все чуть ли не плесенью покрылось.
ТЕПЕРЬ Я СРЕДНЕЕ ЗВЕНО
— Не думали, что с вами было бы, если бы в 2000 году вы не успели так приподняться?
— Не особо-то высоко я и забрался. За последние полгода я много анализировал и наш футбол, и "ихний". Сколько же мне еще предстоит прибавлять! Тот уровень, которого я когда-то достиг, это лишь хорошая стартовая площадка, с нее надо взлетать вверх. А не будь позапрошлого сезона, наверное, и меня бы уже не было в "Спартаке".
— Вы многое выдержали, да и юных дарований в команде появилось с десяток. Видимо, теперь чувствуете себя гораздо старше своих лет?
— Я с детства везде был самым младшим. И когда надел красно-белую футболку, тоже. А тут вдруг привезли мешок молодых, я лет на шесть старше их. И даже не знаю, как себя теперь чувствовать. Некоторые еще в школе учатся. Вспоминаю себя в их годы… Как мне далеко было до "Спартака"! Так что выходит, я на фоне наших пацанов почти старик. Нет, я среднее звено!
— Обратили внимание, в команде сейчас практически отсутствует эта прослойка. Вас всего-то 4 человека, да и то в основе один Митрески.
— Я тоже недавно об этом думал. Прослойка какая-никакая, а все же есть. Постараемся, чтобы она играла более заметную роль в коллективе.
— С Сониным-то, у которого схожие проблемы со здоровьем и с которым живете в одном номере, нашли общий язык?
— Саня — коммуникабельный, хороший, добрый человек. Без "звезд" (хотя здесь быстро корону снимут). У него ведь заграница за спиной, мне в его возрасте такое и не снилось. Парню тоже есть что рассказать. А вообще они — наши пацаны — совсем другие. Не лучше и не хуже, просто не такие, как мы. Важно, чтобы не перегорели ребята, не сломались психологически. И главное, чтобы избежали таких травм, как у меня.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
"Когда у Калиниченко разорвался ахилл, — говорит врач "Спартака" Юрий Васильков, — я почувствовал, как у меня на спине выступили капельки пота. И хоть мы в тот день обыграли "Локомотив", я был сам не свой: переживал за Максима. Никто ведь не знает, сколько дней жизни, сколько нервных клеток доктор теряет из-за каждого разорванного ахилла, из-за каждого разлетевшегося колена. Взять Сонина, парень к нам только пришел, а у него сразу "накрылась" ПКС (передняя крестообразная связка). Стаменоски уже в это межсезонье выбыл на год: у него в колене ничего не уцелело. После таких тяжелых травм, как у этих ребят, и проверяется их характер. Многие ведь не справляются с психологическим грузом, с болью. Но Калиниченко с Сониным вроде бы выдержали самое сложное испытание. Первого запустим в общую группу к концу турецкого сбора, второго — в ближайшие дни".
Радует, что нынешняя предсезонка у нас получилась полноценной, нефорсированной. Значит, в 2002 году травм должно быть поменьше.
ДОСЛОВНО
Мне 23, а вроде только вчера 20 было. Как же катастрофически быстро летит время! И даже год тот противный быстро пронесся. Вроде бы долго и мучительно он тянулся, а потом раз, как будто и не было его вовсе. Чем дальше, тем стремительней будет перелистываться календарь.
