Лобачева - Авербух: Мы не осуждаем арбитров
Ирина Лобачева и Илья Авербух, воспитанники Натальи Линичук и Геннадия Карпоносова, завоевали серебряные медали в спортивных танцах на льду. Это были самые печальные награды в их жизни, поскольку россияне проиграли Марине Анисиной и Гвендалю Пейзера из Франции одним судейским голосом.
ДО СЛЕЗ ОБИДНО
— Вы могли себе представить, что французская пара выиграет с минимальным отрывом?
— Нет, конечно. Никто не верил в это. И мы тоже. Но сейчас обидно просто до слез. Если бы мы проиграли со "счетом" 0:9, было бы легче. Золото буквально уплыло у нас из рук. В гостиничном номере мы, наверное, расплачемся.
— Вы можете проанализировать, что случилось? Это — игра?
— Как выяснилось, украинский судья (Юрий Балков. - Прим.авт.) не поставил нас на первое место. А говорили, что нас поддерживает восточный "блок". Мы думаем, что это отчасти произошло оттого, что этот безумный пресс, который давил на судей, сыграл определенную роль. Украинец попросту испугался вывести нас вперед, потому что его потом, дескать, осудят восточные "братья". А ведь это на Олимпийских играх решается твоя судьба: одно дело ты олимпийский чемпион, а другое — серебряный медалист.
— Осуждаете украинского арбитра?
— Нет. Какое ему дело до Лобачевой — Авербуха? Каждый борется за себя.
— Протест подавать не собираетесь?
— Анисина и Пейзера катались без ошибок. Вот если бы они валились с ног, можно было бы о чем-то говорить. Ну что мы будем выяснять, кто на большей скорости ехал? Или у кого лучше программа? Просто сложившаяся ситуация доказывает, что у ведущих дуэтов сегодня практически одинаковый уровень. И тогда начинаются судейские игры.
— Если бы российские фигуристы проиграли в парном катании, вы бы выиграли?
— Да, однозначно! Без вопросов.
САМИ СЕБЕ ПСИХОЛОГИ
— Вы уже два года работаете с профессиональным психологом. Кто этот человек? Почему вы не афишируете свою "связь"?
— Мы не скрываем наш альянс. Психолога зовут Вера Логвиненко, она родственница Линичук. Она очень помогает нам, проводит психологические беседы. Но, честно говоря, относимся к этому скептически. Все-таки мы сами себе психологи и сами умеем себя настраивать и "держать". Работа с психологом -инициатива тренеров.
— Зал довольно сдержанно прореагировал на вашу программу. Сложилось впечатление, что он ее не понял.
— Если вы заметили, публика не принимала на "ура" программы всех дуэтов. Катались канадцы Бурн — Кратц под "Майкла Джексона". Это же родная американская музыка. Что может быть еще для американцев веселее. Казалось бы, трибуны должны были на ушах стоять! Они также хранили молчание во время танца французской пары, разве что пару раз раздалась хлипкая овация. Нам хлопали, когда мы исполняли поддержки. Но зал "тяжелый". Может, потому, что зрители очень высоко сидят.
— То есть до зрителей вы не достучались?
— Считаем, что на январском чемпионате Европы в Лозанне достучались больше.
— Вы следили за прокатом Анисиной — Пейзера, выступавших первыми в разминке сильнейших?
— Мы пытались заставить себя не смотреть. Но, к сожалению, не смогли справиться с любопытством. Но это нам не помешало. Больше нас почему-то взволновало то, что итальянец Маурицио Маргальо рухнул и канадский дуэт тоже — мы видели это в замедленном повторе по телевизору, разминаясь в коридоре. Подумали, что такое, почему все падают?
— Все-таки катание ваших соперников немножко выбило вас из колеи? В Лозанне вы катались более раскрепощенно.
— В принципе, мы сделали все, что могли. Но, может быть, перегорели, и, в самом деле, реакция трибун так на нас подействовала. Ты ведь с первых шагов чувствуешь зал. И когда он воспринимает танец эмоционально, нам легче с ним "разговаривать". А когда он холодный, очень тяжело работать.
— Это свойство американской публики — быть индифферентной?
— Свойство конкретного зала, мы бы сказали. Мы не видели зрителей. На трибуне, перед которой мы катались, сидели одни журналисты. Они же не могут хлопать, выражать свои эмоции, им заметки писать надо. А мы реагируем на аплодисменты. Поэтому более "свободно" мы откатались на чемпионате Европы, где нас принимали очень хорошо. Но нам ребята говорили, что и французский дуэт был очень скован. Вообще, как заметил Женя Платов, когда они с Пашей Грищук выиграли Олимпиаду в Нагано, пропустив пять поддержек, которые должны были присутствовать в их программе: " На Олимпийских играх рекорды не устанавливают".
БЛОНДИН С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ
— Теперь вы намерены остаться в спорте до Олимпийских игр 2006 года в Турине?
— Нет, мы же не спортом единым живем. Будем рады, если нам предложат хорошие контракты. Олимпийское золото для нас не самоцель, тем более что мы прекрасно знаем всю эту "кухню" изнутри. До Турина точно недотянем, потому что будем кататься максимум еще год. Но думаем, что у второй российской пары Навки — Костомарова есть все возможности достичь хороших физических кондиций, к тому же они гораздо моложе тех же канадцев.
— Чемпионат мира в Нагано, который состоится 18-24 марта, в ваши планы входит?
— Дело в том, что Ирина травма ноги, полученная в октябре прошлого года на тренировке, оказалась намного серьезнее, чем можно было предположить. Поэтому по окончании Олимпийских игр мы срочно вылетаем в Москву. Лобачева пройдет доскональное обследование, хотя мы уже сегодня подозреваем, что у нее большие проблемы с мениском. Если врачи будут настаивать на операции, Ира ляжет в больницу и о чемпионате мира, разумеется, придется забыть. Если же вердикт медиков будет для нас утешительным, мы, скорее всего, приедем в Нагано.
— Илья, правда, что вы будете сниматься в кино?
— В российско-израильской картине "Тяжелый песок" по повести Рыбакова мне предложили главную роль Якова. Но пока я с трудом представляю, получится у меня сыграть ее или нет. Мой герой — блондин с голубыми глазами. Я совсем на него не похож. В целом роль мне понравилась. Но это, конечно, не Голливуд.
— Ирина, 18 февраля у вас был день рождения, примите поздравления от всех журналистов и читателей "Советского спорта". Все-таки серебро для вас — хороший подарок?
— Как многие женщины, я люблю украшения золотой пробы. Но раз не сумела приобрести такой "сувенир", то и серебро неплохое утешение.
