«Я бы извинился перед Титовым». Доктор Щукин вспоминает о бромантановом скандале

Он стал земским доктором. Ведет прием в медицинском кабинете гостиничного комплекса в Суздале. К нему приходят и постояльцы, и пенсионеры, и спортсмены из округи приезжают. Но Анатолий Щукин говорит, что хочет вернуться в футбол, где работал с Леонидом Слуцким и Олегом Блохиным, где был допинговый скандал с Егором Титовым, который до сих пор уверен в своих словах: «Мой убийца – доктор Щукин». Но сам Щукин по-прежнему уверяет, что это не так. При этом он готов извиниться перед Егором.

…В холле гостиницы, у стойки администратора – баннер, сообщающий, что здесь ведет прием спортивный врач олимпийской сборной России Анатолий Щукин. В кабинете у доктора – плакат ФК «Москва», фотографии атлетов, которых он консультирует. О работе в «Спартаке», правда, ничего не напоминает. Зато есть ретрофото, на котором Евгений Ловчев и Олег Блохин в форме сборной СССР.

– У Жени Ловчева повреждение мениска было. У Блохина – проблема с задней поверхностью, – вспоминает, глядя на фото, Щукин. – Олегу тогда хирургическое вмешательство не понадобилось. А Женю мы оперировали с Владимиром Федоровичем Башкировым, в то время руководившим отделением спортивной травмы. Женя мне после операции это фото и подарил. Мы не так давно случайно встретились с Ловчевым – в центре спортивной медицины Зураба Орджоникидзе. Женя такой седой, белый совсем. Поговорили, повспоминали…

«Друг восстановил купеческий дом. Мне понравилось»

– Вспомните, как решили уехать в глубинку работать?
– Это желание не один год складывалось. Давно хотел в маленьком городке осесть. Например, в Подмосковье. Или вообще думал в Сибирь уехать. Я же аспирантуру закончил в Москве, потом уехал в Новосибирск, после чего снова вернулся в Москву, где мне предложили возглавить клинику спортивной травмы. Потом уже в Олимпийском комитете была работа, за границей какое-то время работал. Но мегаполисы с детства не люблю.

– То ли дело Суздаль!
– Мой друг купил здесь старый купеческий дом, восстановил. Я приехал в гости, посмотрел, мне понравилось. Затем приехал еще один раз, третий… Окончательно решил перебраться сюда, когда закрыли «Москву». Не стал искать работу, решил уехать. Только уехал – предложение из владимирской хоккейной команды. В итоге год с ней проработал. Но команду закрыли из-за отсутствия финансирования. Через пару дней позвонил Женя Дурнев, главный тренер футбольного владимирского «Торпедо». Предложил работу. Они как раз вышли в ФНЛ. Работал там. Но такая же судьба – финансирование закончилось. Опять остался без работы.

– И пришли в гостиницу?
– Я живу недалеко от «Николаевского посада». Пришел с внуком сюда просто посмотреть. Гляжу, а тут спортивный комплекс. Руководитель этого отеля Николай Брага – боксер, в прошлом член сборной Украины, стучался в сборную СССР. Волевой человек. Познакомились – и он мне предложил поработать у них. Спросил, что нужно. В итоге вскоре была закуплена аппаратура для ударно-волновой терапии. Это самая важная часть. Еще несколько классных аппаратов. То есть все было полностью оснащено. Здесь же делаю пункции, уколы. Я же хирург, для меня это не составляет труда.

– Люди пошли?
– Мне тоже был задан вопрос, пойдет ли народ. Я сказал, что да. И народ пошел. Да так, что у меня свободного времени порой не бывает. Из Владимира, из Иваново, из Москвы, из окружающих местечек люди едут. Мы сделали скидки для пенсионеров. Та же ударно-волновая терапия стоит 600 рублей, тогда как в Москве это 2000. Такая процедура для них – настоящий вздох.

– Спортсмены приезжают?
– Из Владимира, в основном. Футболисты, легкоатлеты, самбисты, гимнасты. Вот у бегуньи Насти Бедновой были проблемы с ахилловым сухожилием. Я ее поставил на ноги. После этого она выиграла чемпионат России и попала в сборную, поехала на юниорский чемпионат Европы в Швецию. Там выиграла две бронзовые медали на дистанции 400 метров – в эстафете и личных соревнованиях.

– В общем, у вас здесь все серьезно.
– Да. Главное – не столько аппаратура, сколько точная постановка диагноза. Потом уже нужно давать рекомендации. Что-то я могу сам делать – это и ударно-волновая терапия, и восстановление, правильная растяжка. Всегда объяснял все игрокам, тренерам: и Слуцкому в «Москве», и Дурневу в «Торпедо». Результат работы они видели сами.

– То, что у вас есть сейчас – это то, что и хотели?
– Хотел, чтобы у меня была своя клиника. В Москве я руководил клиникой еще в советское время, она была государственной, конечно. И сейчас говорю не о частной клинике, а о направленности действия. Точная постановка диагноза, восстановление, реабилитация после травмы – это мое.

«Преклоняюсь перед Шустиковыми»

– С Леонидом Слуцким, с которым работали в «Москве», давно не общались?
– Только по ТВ его вижу. А вот с Сергеем Шустиковым встречался, когда его «Солярис» приезжал на матчи с «Торпедо» во Владимир. Тогда же виделся с президентом клуба Владимиром Овчинниковым, спортивным директором Николаем Суржиком. Они же работали раньше в «Москве».

– Шустиков был обижен на Слуцкого…
– Эту тему не затрагивали с ним. Всегда возникают моменты непонимания. Я работал в «Москве» в унисон и со Слуцким, и с Шустиковым, и с гендиректором Юрием Белоусом.
Легкая ностальгия по спорту, по футболу есть. По контакту вживую. Сейчас я как земский доктор. Принимаю спортсменов, бабушек-старушек… Но хочется еще быть рядом с игрой, помогать людям, которые живут футболом. Уверен, вскоре из «Соляриса», который Шустиков тренировал, ребята и в молодежную сборную России стучаться бы стали. Это к вопросу о работе Шустикова и других товарищей.

– Это вы про кого?
– Не будем называть имена. Просто к вопросу о том, кто и какую лепту вносил. Есть люди, которые глубоко знают теорию футбола, а есть люди, у которых футбольная душа. Они знают все нюансы. Вот этого у Сергея Викторовича было не отнять. И я его уважал, когда он четко и спокойно все расставлял по полочкам. Огромное уважение ему. Преклоняюсь перед ним, перед его отцом. Поэтому и хотелось вернуться – помочь людям, которые душу вкладывают в футбол. Не просто постоять рядом, а реально помочь.

– Как отреагировали, когда Сергея Шустикова не стало?
– Кошмар просто. Спасти ведь парня можно было, если бы вовремя приехала бригада. Закрытый массаж сердца, если его делают правильно, может помочь. Но это все равно не так эффективно, как действия бригады врачей с дифибрилятором.

«В «Спартаке» можно было караул кричать»

– После Слуцкого «Москву» возглавил жесткий Блохин. С ним было сложно работать?
– Нормально. Могу подтвердить: он прекрасный человек. Но амбициозный при этом. И эти амбиции его перехлестывали. Порой он не мог ими управлять. Это не отношение его к кому-то, а его внутренняя борьба с этими амбициями. Андрей Баль, Олег Кузнецов, которые Блохину помогали, – прекрасные ребята. Великие спортсмены и тренеры. С удовольствием вспоминаю работу с ними.

– Про работу в «Спартаке» вам что-то напоминает?
– События, которые там были. Вот сейчас смотрю на команду… Как была болезнь у «Спартака», так она и осталась. Многого хотят, но постоянные перетрубации какие-то. Там хоть золотого тренера или руководителя поставь… Может, желание перехлестывает?

– Вы с Егором Титовым, который в прошлом году тренером «Спартака» стал, больше не общались после того, как сами покинули «Спартак» в 2003-м?
– Нет.

– В 2005-м Егор, рассказывая о бромантановом скандале в «Спартаке» и своей дисквалификации, сказал четко: «Мой убийца – доктор Щукин». Титова в этом не переубедить?
– К Титову как к спортсмену с огромным уважением отношусь. Таких по пальцам можно пересчитать. Это был мозг команды. Как человека близко я его не знаю. Тогда ситуация была сложная. Я уже говорил, что в ту пору решал определенные задачи, которые ставил передо мной руководитель – человек, возглавлявший медицинскую службу. За эти рамки не выходил. В этих рамках работал. Команда же находилась в таком состоянии…

– В каком?
– Что можно было кричать караул. Воспоминания болезненные и неприятные. Я всего три месяца пробыл в команде. Потом были «Москва», «Торпедо» – нигде и ни с кем больше не возникало проблем.

– В общем, все обвинения в ваш адрес беспочвенны?
– Думаю, да.

– Но вам есть, за что извиняться перед Титовым?
– Он игрок, он забивал, бился… Нет проблем, я бы извинился за ту ситуацию, которая создалась в тот период.

«Мы Пихлеру всё рассказывали»

– Сейчас время допинговых скандалов в российской легкой атлетике. Как вы воспринимаете все это?
– А вспомните, сколько допинговых скандалов было в американской легкой атлетике. И мировые рекордсмены, и олимпийские чемпионы попадались. Как только касается нашей страны – обсуждает и осуждает весь мир. Без применения каких-то препаратов, повышающих возможности организма, – не имею в виду анаболики – в современном спорте невозможны достижения. Поэтому изобретают новый препарат, легально его применяют. За какое-то время до Олимпиады его вводят в систему допинга. А этот препарат сохраняется в крови месяца два-три. Естественно, люди попадаются. Хотя кому-то команда «отбой» была дана заранее. И они вкатываются в Олимпиаду уже без этого препарата. Так что это уже политика и большой бизнес.

– Вы же в биатлонной сборной России работали. Обывательское мнение, почему у российских спортсменов побед стало меньше: потому что допинг после всех скандалов принимать перестали.
– Дело в том, что наши начали шарахаться в методике подготовки. Вот в чем причина на самом деле. Согласен с Александром Ивановичем Тихоновым – советская методика была лучшей. Выиграть первенство СССР было тяжелее, чем Игры или чемпионат мира! Были школы, преемственность, жесткий отбор. В сборную попадали наиболее выносливые, здоровые спортсмены, часто из глубинки. А сейчас упал уровень здоровья у молодежи. И методику подготовки отдали на откуп, начали приглашать иностранцев.

– Вот Пихлер долгое время работал...
– Пихлер приходил к нам, кода сборной руководил Александр Васильевич Привалов. Великий тренер, классный специалист, глубокий психолог. Всегда мог найти слова для спортсмена перед стартом. Кого-то успокоить кого-то мотивировать. Это золотого стоило. Мое почтение и уважение ему.
Пихлер же в ту пору не отходил от нас. Когда мы были на сборах в Рупольдинге, Оберхофе, Пихлеру все рассказывали. Я – про восстановление, например. Он все записывал. Потом он поехал в Швецию, взял там Форсберг и добился успеха. А после уже была сборная России…
Меня, кстати, за год до Олимпиады в Сочи приглашали в женскую сборную. Но желание переехать в Суздаль перевесило. Обосновался здесь.

– Хотя до прихода в сборную России Пихлер же громче всех кричал о допинге в российском биатлоне. Тогда и скандал с эритропоэтином в сборных России случился.
– Глупость несусветная со стороны тех, кто принимал решение об этом. Тогда же попались Катя Юрьева, Дмитрий Ярошенко… Зачем и кому это надо было?

– А вам возвращение в большой спорт еще нужно? В биатлон или футбол?
– Я уже вдохнул Суздаля. Все будет зависеть от ситуации. Идея поработать с «Солярисом» остается. Да, это не элитный дивизион, но я готов работать и в ПФЛ. Звездность меня никогда не интересовала. И не интересует.