Манежный футбол. «К концу любого матча – кровавые мозоли…»

МАНЕЖНЫЙ ФУТБОЛ:
КАК ЭТО БЫЛО

Футбол под крышей? Мы это уже проходили: в 1980-х союзный чемпионат стартовал и финишировал в манежах. Вспомнить, как это было, «ССФ» попросил участников и очевидцев тех матчей.

Из истории вопроса: в столице раньше других манежем обзавелся «Спартак» – в Сокольниках в 1974 году. Помню, как мы, ребятня, заглядывали в это фантастическое сооружение через открытые (для вентиляции) ворота и завистливо сглатывали слюну. Рядом под снегом лежали Ширяево поле, поле-огород «Связиста», мы в ДЮСШ «Сокол» на Красносельской бегали на досках в тесном школьном зальчике, сталкиваясь лбами (воротами служили скамейки)… Для нас тогда это вечнозеленое поле «Спартака» казалось сказкой.

К Олимпиаде-1980 собственными «сказками» обзавелись ЦСКА, «Динамо», а на проспекте Мира появился целый стадион под крышей!

В Питере манеж «Юбилейный» построили еще в 1967-м – к 50-летию октябрьской революции, а в 1970-м началось строительство крытого спортивно-концертного комплекса на 25 тысяч мест  (объект сдали только через десять лет).

Таким образом, в 1980-х в Союзе было шесть футбольных синтетических полей под крышами, но матчи чемпионата страны по весне и осени разрешили проводить только на четырех (спартаковское и динамовское получили отвод: были без трибун, к тому же последнее было укороченных размеров – из-за беговых дорожек). Но спартаковский манеж все же стоит отметить особо – во многом благодаря ему Бесков сумел поднять «Спартак» из грязи в князи…

СОЛДАТСКОЕ СУКНО

Евгений ЛОВЧЕВ (защитник «Спартака» в 1969–1978 гг.):

– Конечно, по тем временам это была сказка! Только-только играли зимой в «коробке» в «Лужниках» (был там такой турнир в «дыр-дыр»), а тут – настоящее поле! Сразу начали проводить соревнования спартаковских команд – отбор в главный «Спартак». Набрали и тех, кто потом стали чемпионами. Спартаковский футбол, который еще Нетто продвигал (играем только в короткий и средний пас!), в манеже получался лучше всего.

Юрий ВАСИЛЬКОВ (многолетний врач «Спартака»):

– До этого зимой все команды ездили в Сочи, Хосту, Кисловодск и месили там грязь. Жуткие условия! Никакой учебно-тренировочной работы – чисто физическая подготовка. А тут – идеальный ковер! Правда, покрытия во всех этих манежах напоминали мне… солдатское сукно. Травматизм начался. Тем не менее плюсов было больше. Ребята были просто влюблены в свой манеж! Как только вылезли из первой лиги, начали в манеже оттачивать спартаковскую игру – «получил–отдал–открылся». И в манеже себя чувствовали как рыба в воде.

Александр БУБНОВ (защитник «Спартака» в 1983–1989 гг.):

– Да, на этом ровном покрытии можно было ставить игру, работать над тонкостями. Бесков, имея такой манеж, даже думать не хотел о Сочи! Позже, когда на этих покрытиях стали проводить матчи чемпионата, «Спартак» получил определенное преимущество, потому что после этого бетона переходить на землю было гораздо проще, чем наоборот. И соперники часто играли в манеже, совершенно к нему не адаптировавшись – к отскоку, сцеплению. И подкаты ведь нельзя делать – ожог получишь! Между тем оборона многих команд была основана на подкатах и силовой борьбе.

Ю.В.: Почему-то особенно неуютно чувствовали себя в манеже команды из южных республик. Они приезжали на турниры, а им здесь «насыпали» по десять голов!

А.Б.: Были жалобы на календарь. Выходило, что Москва (особенно «Спартак») получала двойную фору – начинали чемпионат в манеже и заканчивали. Хотя Киев под крышей против «Спартака» играл очень редко, да и фора у него была больше: на «Динамо» работала вся Украина.

КОМА НА БЕТОНЕ

Савелий МЫШАЛОВ (многолетний врач сборной СССР):

– Страшно не любил играть на синтетике Блохин: у него после этого все болело – мышцы, голеностопы. Буряк и другие динамовцы тоже такие поля не жаловали.

Впоследствии на турниры чемпионов СНГ Киев стал присылать дубли – основной состав берегли. Ведь на той синтетике было такое мощное сцепление – голеностопы враз летели.

Ю.В.: Георгий Ярцев при мне сломал голеностопный сустав в феврале 1981 года в «Олимпийском». Летит на полной скорости, внезапная остановка – на траве нога бы еще проехала, а тут встала как вкопанная. Такой же перелом получил в 1986 году Игорь Колыванов в первой же игре за «Динамо».

С.М.: Синтетика вызывает явления гипоксии – кислородной недостаточности опорно-двигательного аппарата, поэтому так часты травмы мышц. Александр Чивадзе в 1983-м в манеже порвал мышцу – заднюю поверхность. Да и тот же Колыванов не попал на ЧМ в 1990-м – получил в манеже надрыв икроножной мышцы.   

А.Б.: Но настоящим бичом были ожоги при падении – раны потом гноились, были кровяными, мокрыми. Джинсы не наденешь – больно ходить. Чтобы не обжигаться, играли в рейтузах. Но даже через ткань обжигались!

С.М.: Это были не просто ожоги, а инфицированные раны – ведь синтетика была грязной. Не заживало неделями!

Ю.В.: Но на ожогах воспитывали характер (смеется). Ну обожжет задницу – не перелом же! Да еще неизвестно, где было больше травм – в манеже или в Сочи зимой. Когда по колено в грязи, на фоне перегрузок такие нехорошие травмы случались...

А.Б.: Но все-таки падать  было очень больно. Особенно  на жестком поле в «Олимпийском». Там ведь ковер то раскатывали, то скатывали (концерты проводились, еще что-то), он был без резиновой подкладки, без крошки. Не то что нынешние. В «Олимпийском» я, например, к концу любого матча в тапочках кровавые мозоли натирал. Вратарям падать – вообще катастрофа! А вспомним трагедию Сережи Березина из ЦСКА. В 1987‑м в матче против «Жальгириса» упал, ударился головой о бетон и получил перелом основания черепа. Хорошо, не умер, в коме был три недели. С футболом, конечно, завязал.

Ю.В.: А позже (в 1992-м. – Прим. ред.) Сергей Базулев также упал на бетон в манеже, правда, в Финляндии – играл там за одну из команд. Тоже кома, тоже в футбол не вернулся.

ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ РАЗРЯДОМ – ПО ГУБАМ

Андрей СМЕТАНИН (вратарь «Динамо» в 1988–1997 гг.):

– Везде падать было больно. Когда играл за пермскую «Звезду», мы, вратари, на сборах в Питере надевали ватные штаны, хоккейные налокотники, чтобы тренироваться в «Юбилейном». А потом, когда в 1987-м перешел в «Динамо», нам поставили форму – вратарские майки были с более плотными налокотниками и  защитой плеч, почти как у хоккеистов. Специально, что ли, сделали для России, зная, что мы в манежах играем? В этих матчах мы старались лучше выбирать позицию, чтобы меньше падать.

Вячеслав ЧАНОВ (вратарь «Торпедо» в 1979–1984 гг.):

 – После матчей в манежах синяки были обязательно! Помню, в «Олимпийском» играли против «Спартака», и мне пришлось доставать мяч из дальнего угла – тут уж не до техники падения. Так я потом два дня кровью харкал. Отбил что-то внутри.

А.С.: Зато когда положили второй газон в «Сокольниках» прямо на первый, падать стало так мягко!

В.Ч.: Мы больше имели дело с манежем ЦСКА. Там, если долго тренируешься, на синтетике образуется сильное электричество – от разряда даже губы лопались! Кроссовки не выдерживали – язычки сгорали от трения! В этих манежах оригинальный футбол – мяч летит быстрее (плотность воздуха другая), вратарям сложно. А, к примеру, в манеже ЦСКА выбиваешь мяч – он может удариться в потолок и к тебе же вернуться.

P.S.

Все познается в сравнении: сегодняшним футболистам грех жаловаться на синтетические поля – не обожжешься, электричеством не ударит, падать так же комфортно, как на натуральном газоне. Побольше бы крыш над полями – можно и календарь менять…